Фридрих Незнанский - Месть предателя
Гордеев сделал паузу.
– А теперь расскажите мне, откуда вы знаете майора Пасечника, который изображен на фотографиях, и что у вас с ним общего? Если, конечно, мои вопросы не вызывают у вас категорических возражений.
Теребова еще раз взглянула на снимки, которые она все то время, пока слушала Гордеева, держала в руках.
– Ну, во-первых, Юрий Петрович, вашего Пасечника я не знаю, хотя и разговаривала с ним, судя по фотографиям. Но таких фотографий у вас могло быть гораздо больше. Сотрудников дорожно-постовой службы, с которыми мне приходилось общаться, более чем достаточно. Особенно много их было, когда я, получив водительские права, только-только начинала ездить самостоятельно. Жаль, что у вас нет фотографий того периода. Вы бы увидели, как мне приходилось с ними разговаривать! Мужики… – заметьте, что я употребляю именно это слово, а не «мужчины», так как отлично знаю разницу между теми и другими, – когда видят женщину за рулем, часто теряют над собой контроль, если таковой у них вообще имеется. Мы, женщины, как минимум их раздражаем. Поскольку, на их взгляд, женщине за рулем не место. Это относится и к большинству сотрудников нынешней ГАИ. Или ГИБДД. Одни хотят на нас отыграться за неурядицы в своей семейной жизни, другие – поиздеваться, третьи – пококетничать, ну и так далее. А при этом еще и подзаработать с левачка. И с каждым из них приходится говорить по-своему. Как, кстати, и с вашим майором… Пасечником, кажется? Пришлось разговаривать применительно к обстоятельствам. А теперь о другом, о том, что у меня с этим майором могло быть общего. Как минимум правила дорожного движения. У вас с ним они, кстати, тоже общие. Не улыбайтесь, Юрий Петрович. Ведь я права?
Гордеев кивнул:
– В общем-то да.
– Потом, – продолжила Елена Петровна, – общими могут быть московские трассы, дорожные развязки, автостоянки. Или вы думаете, что гаишники летают по воздуху? Хотя иногда все-таки летают. На вертолетах. Ну а кроме этого, у нас с ним общее правительство, одна страна и так далее. Перечислять можно долго.
– Хорошо, Елена Петровна, я поставлю вопрос иначе, – сказал Гордеев. – За что вас остановил Пасечник? Вы что-то нарушили?
– Я сама там остановилась, – ответила Теребова.
– А зачем? Ведь не ради же автографа самого честного сотрудника московской автоинспекции?
– Нет, конечно. В первый раз я подвозила туда свою подругу. У нее порвался ремень вентилятора. Двигатель перегревался, и ехать ей было нельзя. Вот она и оставила там свою машину. А чтобы у нее ничего не украли, попросила присмотреть за ней вашего майора. Потом, когда я привезла ее туда, Пасечник помог нам установить новый ремень, за которым моя подруга и ездила к себе домой. Она позвонила мне и попросила забрать ее из дому и подвезти к тому месту, которое зафиксировано на ваших фотографиях… Кстати, Пасечник за свои труды был неплохо вознагражден. Подруга передала ему конверт. С деньгами, скорей всего… И вот еще что. Конверт она передавала майору в его патрульной машине, наверно чтобы посторонние не сочли бы этот акт взяткой. По лицу майора, когда тот вышел из машины, я поняла, что он остался весьма доволен. Потом мы с подругой поехали по магазинам. Тряпки покупать, если вас интересует дальнейшее.
– А во второй раз? – поинтересовался Гордеев.
– А во второй раз уже я сама оставляла там свою машину.
– У вас тоже лопнул ремень вентилятора?
– Нет. Но я оценила, Юрий Петрович, вашу иронию. Просто я забыла все свои документы. Техпаспорт, техталон, водительские права. В общем, все. Вернее, я забыла свою сумочку, а документы были в ней. Так уж случилось, что мой маршрут пролегал мимо поста майора… Пасечника. Так, говорите, его фамилия?..
– Да.
– Вот на Садовом кольце, как раз возле этого поста, я и попала под выборочную проверку. Майор меня остановил, а документов при мне не оказалось. Я думала, что он меня вспомнит, узнает и отпустит. Но майор меня категорически не узнал. Или сделал вид… Мне ничего не оставалось, как оставить машину и поехать на такси за документами. Потом я еще и штраф уплатила.
– Что ж вы такая рассеянная? – посочувствовал Юрий.
– Случается…
– А ваша сумочка нашлась?
– Да.
– И где же вы ее забыли?
Теребова вздохнула.
– В квартире своей подруги, – сказала Елена.
– Той, в машине которой лопнул ремень вентилятора?
– Вот именно, – подтвердила Теребова.
– Что же это за подруга у вас такая, Елена Петровна? – картинно всплеснул руками Юрий.
– Лучшая, – тихо ответила женщина.
– Лучшая-то она, может, и лучшая, но с автомобилями из-за нее происходит черт знает что! То ремень лопнет, то чужие документы потеряются. А вы, словно нарочно, всякий раз влипаете в чужие истории. Не кажется странным?
– Может, место, где находится пост вашего Пасечника, заколдованное? – мило улыбнулась Теребова.
– Если только ваша подруга сама не заколдовала его. Она, случаем, не экстрасенс? Не Джуна ли ее имя?
– Нет. Ее зовут Кира, – сказала Елена Петровна.
– Имя нынче нечастое. Особенно среди москвичек.
– А Кира и не москвичка. Вернее, не коренная москвичка. Она приехала из Киева, но в Москве уже давно. Кстати, это она вот тут, рядом со мной, – сказала Теребова и протянула Гордееву один из снимков.
Гордеев взял его в руки и еще раз очень внимательно изучил. На фотографии была запечатлена красивая женщина. Короткая стрижка подчеркивала правильность черт лица, а светлые волосы контрастировали с темными, глубоко посаженными глазами.
– Прежде бы о такой сказали, что она вылитая артистка, – сказал Юрий.
Елена Петровна на это замечание лишь хитро улыбнулась.
– С таким взглядом, – кладя на стол снимок, продолжил Гордеев, – ее фамилия должна быть либо Чумак, либо какая-нибудь Кашпировская.
– Опять не угадали! Усмехнулась Теребова. – Ее фамилия Бойко. Кира Бойко. Но вот с актрисой вы попали в самую точку!
Услышав фамилию подруги Теребовой, Гордеев невольно вздрогнул, и это не ускользнуло от взгляда Елены Петровны, которая расценила это по-своему.
– Вы, Юрий Петрович, так реагируете только на актрис? Или они волнуют вас больше других женщин?
Гордееву показалось, что в тоне, каким был задан последний вопрос, проскользнули нотки ревности. Интересно, с чего бы это? Но отвечать было надо.
– Ваш вопрос представляется мне несколько интимным. Но я тем не менее постараюсь на него ответить, – сказал Гордеев. – В данное время женщины меня и очень волнуют, и, как вы заметили, интересуют. Это относится, в частности, и к вашей подруге, Кире Бойко… Кстати, она не замужем?
– Похоже, вы действительно ею заинтересовались!
– Даже не представляете себе насколько! В последнее время я только и думаю о такой, как ваша Кира Бойко.
– Увы, я вас разочарую. Кира замужем. Правда, в настоящее время ее муж отсутствует.
– Она соломенная вдова?
– Вроде того.
– Но ее сердце не занято, надеюсь?
– Увы, еще как занято! Но другим… а совсем не мужем.
– Но где же находится благоверный вашей лучшей подруги? В служебной командировке?
– Нет. Он в казенном доме. А находится, как вы изволили выразиться, под следствием. Его подозревают в организации убийства. Убийства собственного сотрудника…
– Мужа Киры Бойко зовут случайно не Федором Евгеньевичем Невежиным?
Вот теперь пришло время вздрогнуть Елене Петровне. И это у нее получилось неплохо.
– Вы с ним разве знакомы? – удивленно спросила она.
– Знаком. И даже больше…
– Погодите-погодите, – помахала пальцами Теребова, – сейчас соображу… Ведь вы же, Юрий Петрович, адвокат? И значит, вы адвокат Федора?
– Да, – не стал скрывать Гордеев. – Я адвокат Невежина Федора Евгеньевича. И буду защищать его в суде. Если, конечно, дело дойдет до этого. Но пока все складывается не в его пользу. Обстоятельства, по которым можно было бы закрыть его дело, никак не открываются. Вот я и подумал, что, может, именно с вашей помощью, Елена Петровна, что-то появится и прояснится. Помогите мне. Помогите мужу вашей подруги. Вашей лучшей подруги, как вы ее называете. Хотя ей, скорее всего, это как раз и не нужно. Ведь все ее показания свидетельствуют против мужа.
– Но если Кира так показывает, значит, она искренне считает его виновным!
– А может, она просто заблуждается? Или ее запугали? Возможно, она хочет за что-то отомстить своему мужу? Вот и наговаривает на него. А когда обида пройдет и она спохватится, будет уже поздно. Человека осудят. Причем невиновного. Да и ее могут посадить потом за дачу ложных показаний, тут уж как повернется…
Гордеев замолчал. Молчала и Теребова.
– Расскажите мне о Кире, Елена Петровна, – нарушил наконец паузу Юрий. – Я до сих пор никак не могу с ней встретиться. Она избегает меня. То в разъездах, то говорит, что болеет, то… ну вы сами знаете, что женщина, особенно красивая, при желании может найти великое множество причин. В суд она, конечно, будет вынуждена явиться, где и ответит на все мои вопросы. А они могут оказаться для нее очень неудобными. Но если есть хоть какая-то возможность не доводить дело Невежина до суда, то я, как адвокат Федора Евгеньевича, просто обязан ее использовать.
