Тони Вильямс - Цена предательства
- Сам понимаешь, это для подстраховки, - объяснил сидевший рядом с пилотом солдат, продемонстрировав ему свой пистолет еще на пути в Колумбию. - Между прочим, имей в виду, что мне случалось сидеть за штурвалом самолета. Не сомневайся, при необходимости я буду стрелять.
В момент приземления пилот заметил вспышки огня, когда солдат преждевременно открыл огонь, и увидел, как команда Вэлина ушла в укрытие. Он сразу же отжал тормоза и погнал самолет к краю посадочной полосы, затем круто развернулся в противоположную сторону и мысленно взмолился, чтобы хватило места для разгона перед взлетом. Он бы тут же и взлетел, если бы не приставленный к животу пистолет.
Резник, естественно, не знал, что у пилота большая компания сопровождающих. Он был убежден, что огонь из леса открыли колумбийские солдаты, национальные гвардейцы или Полиция, а в этот момент увидел, как самолет развернулся, и услышал взревевшие двигатели.
Русский решил, что пилот намерен взлететь и бросить их на произвол судьбы. Его нужно было остановить во что бы то ни стало. Он подхватил свою последнюю сумку с взрывчаткой, поднялся, пробежал к джипу и помчался к С-47.
Он остановился рядом с самолетом, выпрыгнул из машины, не выключая двигателя, забросил на плечо сумку и потянул на себя дверцу, держа в левой руке пистолет. Резник вскочил в кабину в тот момент, когда рядом с ним по обшивке застучали пули.
- Не стреляйте по самолету! - закричал своим солдатам "номер первый". Без него мы до дома не доберемся!
Солдат, сидевший на месте второго пилота, с улыбкой наблюдал за действиями Резника и встал, как только русский влез в кабину, таща с собой сумку. Ветеран афганской кампании нутром почуял врага и поднял глаза. Выстрелы прозвучали одновременно. Раненного в грудь Резника отбросило в сторону салона, а солдат был убит наповал.
Второй солдат пинком ноги распахнул дверцу салона и увидел мертвого товарища и лежавшего на спине Резника, у которого била кровь из многочисленных ран. Солдат обругал наемника, выбил из его руки пистолет и собирался уже его прикончить, но в этот момент ожила рация и хорошо знакомый голос произнес:
- "Номер первый" вызывает С-47. Прием.
Солдат оставил Резника и подбежал к рации.
- С-47 слушает "номера первого", - отрапортовал он. - Прием.
- Что там у вас происходит? Прием.
К тому времени команда Вэлина укрепилась на своих позициях и повела стойкий ответный огонь, а Спенсер готовил к бою "гэглинг". Проблема состояла в том, что боеприпасов у него было мало, поскольку патронные ленты были очень тяжелыми и нельзя было взять с собой на операцию большой запас. Поэтому Спенсер всегда очень бережно расходовал боеприпасы.
Рядом с ним сидела Кармен, и они обменивались улыбками как ветераны, каковыми по сути они и были.
Они расположились в неглубокой сухой канаве возле взлетно-посадочной полосы и, когда оружие было готово к бою, вместе встали на ноги и полили огнем позиции солдат, засевших в укрытии, а как только те ответили огнем, тут же упали на землю.
В этом сражении солдатам "номера первого" пришлось нелегко. Уже трое из десяти схлопотали пули: один был убит, другой получил серьезное ранение, а третий был ранен навылет.
Командир был крайне разозлен, разговаривая по рации с группой на борту самолета, в то время как радист сидел рядом на корточках. По его мнению, все прошло бы замечательно, если бы какой-то болван не открыл огонь преждевременно. В этот момент и загрохотал "гэтлинг".
Под градом огня посыпались срезанные ветви деревьев и раздался крик раненого. Впервые командиру пришла в голову мысль, что операция по ликвидации команды Вэлина может не принести желаемого результата.
Тем временем Резник открыл глаза, обнаружил, что лежит на полу самолета, и почувствовал сильную боль в груди. Рядом с ним валялся незнакомец в камуфляже, уставившись невидящим взглядом в потолок. Рубашка русского пропиталась кровью, но от серьезных повреждений его спас бронежилет, и раны выглядели гораздо хуже, чем были на самом деле. Второй незнакомец стоял на пороге кабины пилотов, держа в одной руке пистолет, нацеленный на летчика, а в другой - микрофон рации, по которой вел с кем-то переговоры.
Пистолет Резника валялся на полу примерно в ярде от его правой руки. Максим поднял оружие, медленно встал на ноги, стараясь не шуметь, и сразу почувствовал, как боль пронзила все его тело. Видимо, ранили его все же серьезно. Он не хотел открывать стрельбу в самолете, чтобы не повредить чего-то жизненно важного, и взял пистолет за ствол, как молоток, а потом стал продвигаться в сторону противника.
Он был приблизительно на расстоянии в один ярд от кабины пилотов, когда незнакомец в камуфляже начал подозревать, что за его спиной творится что-то неладное, и стал поворачиваться. Из последних сил Резник бросился вперед и ударил противника рукояткой пистолета по шее ниже края каски, и тот упал на пол.
Резник положил свой пистолет в кобуру, поднял оружие, выпавшее из руки врага, прислонился плечом к стенке для опоры и посмотрел на пилота. С ним был полный порядок.
Привыкший к превратностям судьбы, летчик хладнокровно наблюдал за тем, как власть переходила из рук в руки.
Русский связал незнакомцу руки за спиной его собственным ремнем и отправился посмотреть на ход боя, заставив пилота следовать с ним. К тому времени стреляли уже редко и неохотно, и все старались не попасть в самолет, что вполне устраивало Резника.
- Нам обязательно нужно добраться до самолета, - сказал Вэлин, делавший одиночные выстрелы по зарослям. - У меня практически кончились патроны.
- У меня тоже, - ответил О'Рурк. - Но хотелось бы, чтобы машина нас дождалась.
Вэлин не знал, что произошло на борту С-47, и уверенно заявил:
- Резник забрался на борт, а уж он позаботится о том, чтобы самолет никуда не делся.
Давай-ка заберем Келлера и попробуем добежать до машины.
Они проползли под брюхом грузовика к передним колесам, где лежал сержант. Он был в сознании и держал на груди автомат "хеклерэнд-коч".
- Пора двигаться, - сказал Вэлин. - Сейчас мы тебе поможем.
Келлер отрицательно мотнул головой.
- Вы идите, а я прикрою вас огнем.
- Не говори глупостей, - возразил О'Рурк. - Или все вместе, или никто.
- Я не могу идти.
- Мы тебя понесем.
- Нас всех перебьют до того, как мы пройдем десять ярдов. Оставьте меня. Дайте мне гранатомет, а у меня есть боеприпасы и гранаты, и я прикрою вас огнем. Погрузите первыми гражданских.
- Я тебя не оставлю, - отрезал Вэлин.
- У вас нет выбора, потому что я остаюсь.
Я знаю, что скоро умру. Даже если случится выжить, я останусь без ног. Я слышал, что сказал доктор. У меня нет будущего. Мне лучше умереть так, как я жил, - с оружием в руках.
Боеприпасы еще есть. А теперь уходите.
- Келлер! - взмолился Вэлин.
- Идите, полковник. Спасибо за все хорошее, что вы для меня сделали. Былое не вернуть.
С этими словами сержант повернулся на бок, уперся локтем в землю и выставил дуло автомата из-за колеса грузовика.
Вэлин еще раз посмотрел на немца и принял решение. В сходных обстоятельствах он бы поступил точно также, и сержант это знал. Положив гранатомет рядом с Келлером, полковник негромко сказал:
- Прощай, Келлер. Я высоко ценю нашу дружбу. Ты мужественный человек. Пошли, Марк. Надо выбираться из этой дыры.
Он притронулся рукой к плечу сержанта и двинулся к канаве, где залегли остальные члены отряда.
О' Рурк предпринял еще одну попытку уговорить сержанта.
- Послушай, Келлер. Откуда у тебя такая уверенность, что доктор не соврал? Может, он ничего не знает.
- Нет, знает, - упорствовал сержант. - Я сам это чувствую. Уходи, Марк. Выпьешь за мое здоровье, когда доберешься до Лондона.
Подними за меня чарку в пивной Пэддингтона, где мы впервые встретились.
- Обязательно, - пообещал О'Рурк, сжал руку Келлера и последовал за командиром.
36
Вэлин бросился в укрытие, когда вокруг засвистели пули, и открыл огонь вместе с другими членами своей команды, а О'Рурк перебежками пересек открытое пространство и свалился в канаву. Полковник коротко и сухо обрисовал ситуацию, выдвинув план дальнейших действий. Судя по выражению его лица, спорить с ним было бесполезно, и никто не пытался ему возражать. Это была война, в которой главную роль играли сильные личности, война на личной основе, когда погибали друзья, о смерти которых вспоминали и сожалели значительно позднее.
Вэлин увидел, как Келлер чуть приподнялся и махнул рукой, и отдал приказ:
- Пошли! Все к самолету!
По его команде Эйнджел, О'Рурк, Спенсер, Кармен, София, Хезус и Гарсия вскочили на ноги и помчались к самолету. Шествие замыкал Вэлин.
Келлер тотчас открыл огонь, и остальные расстреливали свои последние патроны в сторону леса. Сержант зарядил гранатомет и стал посылать в заросли осколочные и дымовые гранаты. Он готов был пустить в ход все, что было под рукой, лишь бы дать друзьям несколько драгоценных секунд, которые требовались для достижения цели.
