Андрей Житков - Кафедра
Митя опаздывал. Было без пятнадцати девять. Через пятнадцать минут у технологов начиналось сочинение. Митя должен был усадить детей в аудитории, собрать экзаменационные листы, продиктовать темы и написать их на доске, чтобы ровно в девять они начали. С девяти до часу. Он вошел в университет, сунул охраннику под нос пропуск члена приемной комиссии, побежал по лестнице, перепрыгивая через ступеньки.
Он увидел Татьяну. Она поджидала его около расписания экзаменов на втором этаже. На ней было нарядное летнее платье, туфли на высоком каблуке, какие-то невероятные завитушки на висках “Будто на свадьбу собралась!”— подумал Митя.
— Привет, у меня к тебе дело есть, — сказала она чуть слышно. — Серьезное. На сто миллионов.
— Для тебя, Танюха, хоть на двести. Хоть слона с неба, — он взмахнул рукой, будто пытаясь поймать что-то в воздухе, протянул ей раскрытую ладонь. На ладони лежал подтаявший шоколадный слон в золотинке. Конечно, это был Дашкин слон, ничего, еще одного купит. — Как никак, ты моя протеже. Поступаешь?
— Спасибо, — Татьяна взяла слона и улыбнулась. — В общем, мне тут опять отказ пришел.
— Какой отказ? — не понял Митя. — Завалили, гады?
— Да нет, здесь все нормально, — вздохнула Татьяна. — Сегодня последний экзамен сдала — пять баллов.
— Ну вот! — удовлетворенно кивнул Митя. — А что за отказ?
— Дмитрий Алексеевич! — окликнули его. Это был председатель университетской приемной комиссии. — Время-время! Вас уже дети ждут! Возьмите конверт!
— Танюш, извини, посажу детей и загляну к тебе на кафедру. Идет?
Татьяна расстроено кивнула.
Митя зашел в кабинет председателя. Он вынул из сейфа несколько запечатанных конвертов, на каждом стояла университетская печать.
— Выбирайте любой.
Митя выбрал средний. Сунул его в карман и, взяв листы для сочинений, отправился в аудиторию.
Около дверей римской аудитории галдела толпа.
— Тихо! Тихо! — прикрикнул на абитуриентов Митя, пробираясь к дверям. Он открыл дверь и вошел первым. — Друзья мои, послушайте меня внимательно! Сейчас вы войдете в аудиторию с раскрытым на фотографии паспортом и экзаменационным листом. Здесь, рядом с дверью, стоят два стола. На них вы кладете все свои сумки, саквояжи, рюкзаки и чемоданы. В руках у вас остается только ручка, может быть, две ручки, если вдруг одна перестанет писать. Вы садитесь и терпеливо ждете, пока я разложу листы. Я вам расскажу, как оформлять титульный лист, и в течение четырех астрономических часов вас никто не трогает, пишите себе спокойно. Теперь шпаргалки. Сразу выгоняю и все! И можете забирать документы в приемной комиссии. Переговоры с соседями. Выгоняю после второго замечания. Ходьба в туалет — только если очень хочется и в сопровождении преподавателя.
Абитуриенты дружно засмеялись.
— А что вы хотите? В прошлом году поймали одного в туалете! Писал за друга сочинений. Друг ему вынес тему, а он за него работал, сидя на унитазе. Отработался. Друг в этом году на плацу в армии марширует.
— А с девушками вы тоже будете в туалет ходить? — поинтересовалась одна из девиц под всеобщий смех.
Митя взглянул на часы.
— Минут через пятнадцать у меня появится Анна Владиславовна, второй педагог. К ней вы и обращайтесь. Все, поехали, — Митя хлопнул в ладоши.
Абитуриенты вереницей потянулись в аудиторию.
Про Татьяну Митя вспомнил только во втором часу, когда абитуриенты стали сдавать сочинения. Поток попался отвратительный: шумели, галдели, переговаривались, беспрерывно задавали глупые вопросы, отпрашивались в туалет. Двух девиц Митя все-таки выгнал с экзамена. Он специально сел на самый задний ряд, чтобы всех было видно, и, минут через двадцать заметил, как одна девушка передала другой маленький листочек. То ли они забыли о нем, то ли бдительность потеряли?… Девицы обещали пойти жаловаться. “Это ваше право,”— сказал Митя, вкладывая шпаргалку в лист недописанного сочинения. Пусть только попробуют! Потом, когда последний абитуриент вышел из аудитории, нужно было быстро записать первые фразы из блатных сочинений, потом нести на шифровку, потом садиться проверять.
Улучив свободную минуту, Митя зашел на кафедру. Татьяна была на месте.
— Ну, давай, рассказывай. Кого тебе надо протащить? — спросил Митя, доставая из кармана заветный блокнот.
— Никого, — пожала плечами Татьяна. — Чай будешь пить?
— Хорошо бы. Достали сегодня, сил нет! — Татьяна разлила чай по чашкам. Митя с наслаждением отхлебнул напиток. — Говори, не тяни! Мне проверять надо!
— Ладно, — Татьяна отставила чай. — Я в Англию уехать не могу. В третий раз отказали.
— В Англию? — удивился Митя. — Впервые слышу.
— Ага, буду я вам здесь трепать! Вы, филологи, все как сороки — тут же начнете по всем углам трещать.
— Да, против этого не попрешь, — согласился Митя.
— Жених у меня там, — продолжала Татьяна. — Ричард.
— Львиное Сердце, — добавил Митя насмешливо. — Ну?
— Да не ну! Они поэтому и визы не дают, боятся, что я там замуж выскочу и останусь.
— А ты не останешься?
— Не знаю, — Татьяна пожала плечами. — Посмотрим. Ты ведь с женой развелся, я знаю.
Митя кивнул.
— Короче, для того, чтобы уехать, мне надо здесь замуж выйти. Иначе никак. Тогда точно разрешат.
— За меня, что ли? — Митя хитро сощурился.
— Ты не хочешь, да? У меня больше нету таких знакомых. Фиктивно, на несколько месяцев. А потом разведемся.
— А чего ж фиктивно? Давай по-настоящему, а? Почти год друг друга знаем, притерлись, — Митя вдруг понял, что он очень хочет эту милую и наивную девушку. У него почти три месяца у него никого не было.
— Да ну тебя! Я серьезно.
— Ладно, я согласен. Привезешь мне оттуда кроссовки и какую-нибудь фигню английскую, лады?
— Конечно.
— А как же твое поступление? Экзамены? Зачем тогда тебе это все? За тебя договаривались, просили.
— В качестве запасного варианта, — вздохнула Татьяна. — А то, что договаривались, так я за год столько всякой фигни для кафедры напечатала!
— И когда же в ЗАГС?
— Прямо сейчас. Я уже там договорилась через маму, дала кому что надо.
Митя присвистнул.
— Ну ты деловая! Ладно, пошли, — он поднялся и вопросительно посмотрел на Татьяну. Девушка не понимала, шутит он или серьезно. — Пошли, пошли, — подбодрил ее Митя. — Подожди меня внизу, я сейчас с проверки отпрошусь.
В сберкассе они заплатили госпошлину и направились к ЗАГСу — большому двухэтажному серому зданию, рядом с которым красовался памятник брежневских времен — металлические мамаша с папашей держат на руках счастливого, улыбающегося металлического малыша.
Татьяна взяла его паспорт и скрылась за дверями заведующей. Через минуту она вышла красная с листами заявлений, дала ему ручку.
— Ты только не пиши, что разведен. Пиши — в первый раз. А то она там как заохала: меньше месяца назад развелся, а уже опять! Аморальный тип! Хорошо ли ты, Танечка, подумала? В общем, если по правилам, три месяца надо ждать.
— Но мы же без правил, — улыбнулся Митя и стал заполнять бланк заявления.
Через час они сидели в тихом уютном кафе недалеко от ЗАГСа и ели пирожные. От волнения у Татьяны разыгрался аппетит — она отправляла в рот один эклер за другим. Митя заказал себе сто грамм коньяку.
— Смотри, растолстеешь, не понравишься Ричарду, — заметил он весело.
— Да ну его в жопу! Не мог подсуетиться, чтоб мне визу дали! — сказала Татьяна с досадой.
— Ну да, пусть теперь локти кусает. Мы теперь — крепкая, счастливая семья, и понесем свое счастье к светлому будущему капитализма, стараясь не расплескать его по мелким ссорам и обидам.
Татьяна прыснула. Да, примерно такого содержания текст произнесла заведующая ЗАГСом, когда жала их вспотевшие руки.
— Танюш, ты вечером свободна? А то, может, забуримся куда-нибудь, повеселимся? Свадьбу сыграем.
— Ага, сейчас разбежалась.
— Шила в мешке не утаишь. Все равно все узнают.
— Если кое-кто не будет языком молоть…
— Танюха, все и так думают, что у нас роман, — вспомнил Митя прошлогодний разговор с Макушей. — А теперь все законно.
Татьяна посмотрела на него удивленно и презрительно одновременно.
— Что ты несешь, какой роман? Я Ричарда люблю. Я к нему уеду через месяц. Уже билет заказан. А то, что про нас Крошка болтает, так она сука, сволочь, дерьмо собачье, змея подколодная, собака червивая!
— Дурилка картонная, — подсказал Митя. — Замечательная характеристика заведующей кафедры. Ну а что ты тогда перед ней лебезишь, перед сукой?
— Да пошел ты! — беззлобно сказала Татьяна. Она поднялась из-за стола. — А кроссовки я тебе пришлю, муженек ты мой ненаглядный, самые крутые. Это обещаю.
Она ушла, и Митя остался один. Он заказал себе еще коньяку и закуски. Смешно все получилось: еще пару часов он ни сном, ни духом, как говорится, что будет к вечеру женат. Пускай фиктивно, ну и что! Как реактивная, взяла, закрутила, завела, а потом мордой в тарелку! А ведь как он ее хочет! Ему, конечно, многие женщины нравятся, но Танька — особо. Спокойная, несуетливая, лишних слов не говорит. Скво индейского племени. Взяла и исчезла в секунду, скорей всего, навсегда. Сгорела в небе, как звезда! Ричард у нее, видите ли, заморыш похотливый! Такую бабу увел! Жену! И почему ему так с бабами не везет?
