Роберт Дугони - Возмещение ущерба
Она решительно открыла глаза:
— Все совпадает, Майк. Мы оба видим, что все совпадает.
Логан потер подбородок.
— Это объясняет некоторые вещи, Дана, но чтобы предположить, будто Роберт Мейерс убил вашего брата за то, что тот был любовником его жены, надо опираться на доказательства более весомые, чем одна серьга.
— Я понимаю, — сказала она упавшим голосом.
Логан взъерошил волосы.
— Давайте пробежимся по всему этому с самого начала. Расскажите мне, что было на Мауи.
Дана согласилась, потому что понимала чувства Логана и сознавала, что убедить его могут лишь реальные факты, их непреложность. Она стала рассказывать — неспешно, подробно. Нарисовала картину своего путешествия, описала усилия, которые понадобились, чтобы разыскать Уильяма Уэллеса, воспроизвела их беседу. Это было ей нетрудно. Их встречу и разговор она мысленно проигрывала не один раз.
— Он сказал, что синий камень — это цвет ее глаз и отражает их красоту, а бриллиант под ним — это слеза. Сказал, что слез таких она пролила много и много их еще предстоит ей пролить.
— О чем же все эти слезы?
— Точно не знаю, — призналась Дана, а затем добавила: — Но Уэллес сказал, что надо заглянуть внутрь себя, чтобы понять значение этой вещи. — Отвернувшись, она устремила взгляд в окно, избегая смотреть на Логана, а потом смущенно сказала: — Я несчастна в браке, Майк. И я не вчера это поняла. Просто я не хотела в этом признаваться самой себе. А теперь выбора у меня нет. — Она взглянула на него. — Муж изменяет мне. И возможно, уже давно. Я пролила не одну слезу по этому поводу, и слез, наверное, будет еще немало.
Логан секунду молчал, а она не мешала ему усвоить сказанное.
— И вы думаете, что и Элизабет Мейерс несчастна в браке, почему он и сделал серьгу именно такой?
— Подозреваю, что да.
Логан задумчиво потер щетину на подбородке — словам Даны он верил, но все же был озадачен.
— Откуда этот Уэллес мог знать все про вас? Вы ему что-то сказали?
— Нет.
— Тогда откуда же?
— Не знаю, — сказала она. — Это надо было видеть. Видеть этого человека, чтобы убедиться самому. Он знал. Каким-то образом знал.
Логан откашлялся.
— Если предположить, что вы правы, Дана, почему тогда Мейерс не выяснил отношения с женой, не потребовал от нее прекратить свидания с вашим братом? Не запер ее в четырех стенах, в конце концов? Со всеми охранниками, которые работают на него, такое было бы нетрудно сделать.
— Почему? — На обратном пути она думала и над этим тоже. — Почему Джек Кеннеди спал с Мэрилин Монро в Белом доме? Почему Билл Клинтон тайком крался из своего губернаторского особняка в Арканзасе, оставляя в супружеской постели свою спящую жену? Зачем он рисковал, занимаясь сексом в Овальном кабинете? Зачем понадобилось Ричарду Никсону, с таким отрывом лидировавшему в предвыборной гонке, организовывать прослушку в штабе демократов?
Она замолчала, давая ему возможность над всем этим поразмыслить. А могла бы задать еще немало подобных вопросов, спросив, к примеру, почему служащие компании Энрона и Артура Андерсона, да и десятков компаний по всему миру, делают то, что они делают.
— Люди, облеченные властью, считают себя всемогущими, Майк. Они думают, что недосягаемы, что действующие в обществе законы на них не распространяются, потому что обычно это так и есть. Они творят, что хотят, Майк, ведь никто не говорил им, что есть вещи, для них невозможные. Может быть, именно это и собирался рассказать мне брат. Может быть, Элизабет Мейерс и была тем осложнением, которое он хотел обсудить со мной.
— Но рисковать, убивая вашего брата…
— Если б стало известно, что у его жены роман, рухнул бы не только его брак, это было бы крушением всей его жизни, Майк. В прах разлетелся бы образ, который он и его политические консультанты так заботливо создавали, вознося его на самый верх карьеры — туда, куда он так стремился попасть. «Возвращение в Камелот» — всего лишь выдумки, Майк. На самом деле это карточный домик — и стоит вытащить из него эту карту, как все рушится. И он это знает.
Логан мерил шагами комнату, переключив теперь мысли на убийцу-полицейского.
— А тот парень на Мауи даст показания? Узнает серьгу, скажет, для кого он ее делал?
Дана покачала головой. Из уголка ее глаза выкатилась и поползла по щеке слеза. Вслед ей полились и другие.
— Покупая билет, я воспользовалась кредиткой, Майк. Вы были правы. Рассуждая логически, я следующая на очереди. Кто-то приехал вслед за мной на остров и убил его. — Представить себе, что Уэллеса убили, ей было невероятно горько. Хороший, добрый человек. Слишком хороший для этого мира, вот он и создал свой собственный.
Глубоко вздохнув, Логан потер затылок.
— Да, дело непростое, — заметил он, оставляя невысказанным то, о чем оба они думали. Если Дана права, то владелицу серьги могли бы назвать лишь двое. Один из них мертв, вторая же вряд ли посмеет.
39
Брайен Гриффин испуганно встал из-за стола, когда Дана вошла в его кабинет на пятом этаже здания Юридической школы при университете Сиэтла. Выражение лица и первый же заданный им вопрос доказывали, что, несмотря на то что Дана переоделась и приняла теплый душ, вид у нее оставался неважный.
— Дана. Что случилось?
Но и явная участливость Гриффина не могла помочь ей описать свое самочувствие. Хотя, наверное, попасть под грузовик все-таки хуже. Жжение от раны на лбу превратилось в тупую пульсирующую боль, которую не смогли утихомирить даже две таблетки аспирина. Кружилась голова, подташнивало. Сделать глубокий вдох было невозможно — так сильно кололо в боку.
В кабинет из коридора вошел Логан, и Дана представила его:
— Мой коллега Майк Логан. Я попросила его подвезти меня.
— Давайте я вам место освобожу, чтобы вы тоже могли присесть, — сказал Гриффин, переключив внимание на Логана и суетливо снимая кипу бумаг со второго из двух стоявших возле двери стульев.
Логан замахал руками:
— Не беспокойтесь. Я лучше постою.
Гриффин закрыл за ними дверь, отчего тесный кабинет стал казаться еще теснее. Он был раза в два меньше ее кабинета в «Стронг и Термонд». Дана ни разу не была у брата на службе. Ей представлялись внушительные академические апартаменты — отделанные темным деревом залы, дорогие люстры. Но Юридическая школа оказалась новостройкой — каркасным сооружением из стали и красного кирпича с большим количеством стекла, заливающего здание естественным дневным светом. Внутри все было современным: светлое дерево, коридоры с ковровым покрытием и световыми люками на потолке. Письменный стол Гриффина имел форму подковы, со всех сторон теснимой высоченными, до потолка, полками, уставленными юридической литературой и разного рода безделушками. На традиционной для адвокатских контор стене с дипломами и профессиональными наградами висели и две фотографии рыжеволосой женщины — по всей вероятности, как решила Дана, его жены.
— Что случилось? — Гриффин попятился, пропуская Дану к стулу.
— Я попала в автомобильную аварию.
Гриффин зашел за письменный стол, и Логан тоже сел. Окна кабинета, выходившие во двор, были у Гриффина за спиной.
— Ты не пострадала?
— Машина вдребезги, а я ничего. — Дана покосилась на Логана, чувствуя необходимость получше объяснить его присутствие. — Доктора посоветовали мне несколько дней не садиться за руль. Медикаменты могли повлиять на реакцию. Но ты ведь знаешь, Брайен, что я трудоголик. И потом, мне надо нарабатывать часы.
Гриффин недоверчиво покачал головой:
— Господи боже, когда это произошло?
— Вчера, — коротко, избегая вдаваться в детали, ответила Дана. — Ей-богу, выгляжу я, наверное, хуже, чем себя чувствую. И вообще, во всем виновата я сама.
— Но Молли с тобой в машине не было?
— Нет, слава богу. Я была одна.
— Да и тебе только этого не хватало. — Гриффин покачал головой. — Особенно теперь. Могу я чем-нибудь помочь?
Единственным человеком, знавшим брата лучше, чем она, как подозревала Дана, был Брайен Гриффин. Она сама испытала, что такое проводить десять-двенадцать часов с товарищами по работе. Спустя какое-то время с некоторыми из них возникает близость чуть ли не семейная. Она догадывалась, что Гриффин провел наедине с братом времени уж никак не меньше. Кабинет брата находился в том же коридоре через три двери.
Сообщение это поместили в первых же строках муниципальных новостей. Дана обратила внимание на заметку, потому что там была упомянута Юридическая школа, а все, связанное с Джеймсом, было теперь ей особенно интересно. Тон заметки был самый нейтральный. Дана и думать бы о ней позабыла, если б на обратном пути с Гавайев не задалась вопросом: каким образом Джеймс мог познакомиться с женой сенатора? Ей посчастливилось отрыть заметку в Интернете, и она скопировала ее для Логана.
