Андрей Бондаренко - Ремарк и оригами
— Никаких таблеток, — довольно улыбнулся курчавый Шульц. — В этом и заключается секрет полученных результатов. Мы решили, что сперва проведём комплексные и многопрофильные анализы организма мисс Смит-Осборн, а только потом будем определяться с программой лечения. После того, как наша пациентка покинула клинику «Триест», она, вообще, не принимала никаких препаратов — ни в виде таблеток, ни внутривенно. Этого оказалось достаточным — для полноценного выздоровления.
— Как прикажете понимать сей казус?
— Обыкновенно. Есть препараты лечебного воздействия. А есть, как известно, и обратного. Например, галлюциногенного…
— Можно, я попытаюсь объяснить? — вскинула вверх правую руку Джуди.
— Только, пожалуйста, с самого начала, — попросила Танго. — Желательно, с сиротского лагеря — «Детский приют»…. Верно я говорю, господин Прокурор штата?
— Не знаю, сотрудница. Хотя вам, как опытному аналитику, безусловно, видней…. Итак, мисс Смит-Осборн?
— Этот лагерь, как я считаю, принёс нашей семье много зла, — неуверенно пригладив ладонями рыжие растрёпанные волосы, печально вздохнула девушка. — Очень много…. Понимаете, там, в провинциальном городке Бёрнсе, мы жили очень счастливо. Мне тогда было чуть больше десяти лет, но я всё-всё помню. Мы тогда очень много смеялись, веселились, шутили, пели всякие беззаботные песенки и играли. Все вместе. И в мини-гольф, и в прятки, и в пятнашки, и в шашки, и в карты. А ещё много гуляли по окрестностям, купались и ходили на рыбалку. Светлые и радостные были времена, короче говоря…. Потом, в конце 1997-го года, в нашем доме появились Майкл Поспишил, Эстель Трапп, Сильвио Висконти и ещё один дяденька: они все величали его очень уважительно — «Мистер». Именно так — «Мистер», с большой буквы. Не знаю, как его звали на самом деле…. Как Мистер выглядел? Очень солидно, загадочно и с ярко выраженным начальственным лоском. А ещё он был слегка похож на сытого, ухоженного и самовлюблённого кота…. Так вот, они появились, и в нашем доме тут же начались бесконечные разговоры за закрытыми дверями. Про меня родители тут же позабыли, а потом, и вовсе, на всё лето отправили к бабушке…. Вскоре отец с матушкой разбогатели, и мы переехали в Сидней, в квартиру на «Круговой Пристани». Только всё уже изменилось. Наша жизнь, я имею в виду. Мои родители стали совсем другими — мрачными, молчаливыми и желчными. А ещё они постоянно ругались и ссорились. Мне даже иногда казалось, что их что-то тяготит, например, какая-нибудь общая мрачная тайна…. Иногда к нам в гости — и поодиночке, и все вместе — заходили Майкл Поспишил, Эстель Трапп и Сильвио Висконти. Тогда взрослые запирались в гостиной и о чём-то долго беседовали. А расходились, как правило, уже ночью — хмельные и печальные…. Мистер? Нет, он в нашу сиднейскую квартиру никогда не заходил…. Зато пару раз появлялся в «Голубой лагуне». Да, иногда наша семья приезжала погостить в загородное поместье Траппов. Там мне нравилось гораздо больше: мы с мистером Траппом много гуляли — и вдоль широкой реки, и по берегу залива. Было очень интересно…. Остальные? Они всё так же, запершись в доме, о чём-то секретничали и много выпивали. А ещё и ругались-ссорились. Мои папа и мама возвращались из «Голубой лагуны» ещё более мрачными, сердитыми и понурыми.… И я от всего этого сделалась ужасно нервной: стала плохо учиться, ссориться с ровесниками, замыкаться в себе, даже безобразные истерики — время от времени — случались. Тогда-то меня и «приписали» к «Триесту», а Сильвио Висконти стал моим лечащим врачом, которому я безгранично доверяла…. А три года назад случилось что-то очень важное и неприятное. Взрослые забеспокоились и даже слегка запаниковали. Однажды я случайно подслушала разговор между моей мамой и Сильвио (они, вообще-то, были давними любовниками, но папа про это не знал). Матушка уговаривала Висконти отдать Властям какие-то важные и секретные бумаги, мол: — «Только их в Прокуратуру, Сильвио, надо отнести. Понимаешь? Иначе её никогда не найдут…. Считаешь, что она могла, всё же, утонуть? Как бы ни так. Волчата, они на редкость живучие. А ещё и очень мстительные…». Что ответил доктор Висконти? Он и не возражал. Наоборот, пообещал, мол: — «Отдам, конечно. Только сперва надо понять — кому конкретно. И под каким соусом…». Той же ночью моя мама умерла от острого сердечного приступа. Потом были похороны…. А дальше я не очень помню: случился сильнейший нервный срыв, и я на три с половиной месяца отправилась в «Триест». Вышла оттуда, а всё уже успокоилось, никто не нервничает, не переживает и разговоров про «мстительных волчат» больше не заводит. Жизнь потекла дальше…. Недавно умер папа — в окружении японских бумажных журавликов. Пришло предчувствие, что это неспроста. А следующим вечером мне позвонил Майкл Поспишил (мы с ним встречались иногда: так, вот, получилось), и посоветовал срочно спрятаться, мол: — «Эта психованная девица всех достанет и никого не пощадит. И ты, малышка, уезжай куда-нибудь. Лучше, вообще, из Австралии…. Что за девица? Ты лучше у Сильвио спроси, он с ней гораздо больше общался…». Ну, я и поехала к доктору Висконти. Во-первых, спросила об этой девице-мстительнице. А, во-вторых, вспомнив о разговоре трёхлетней давности, попросила его отдать Властями те важные и секретные бумаги…. Доктор, улыбнувшись по-отечески, пообещал — и рассказать, и отдать. А после этого подошёл сзади и неожиданно обхватил — клетчатым носовым платком — моё лицо. Тут же спать захотелось — просто запредельно…. Что было потом? Очнулась я на какой-то высокой скале. Сижу и всё вижу — как в тумане. И руками-ногами могу пошевелить только с большим трудом. Вскоре полицейские подъехали, обыскали и отвезли меня в «Триест». Уколы помню, полуразмытые лица, навязчивые разговоры про японские оригами. Больше, извините, ничего не помню…
Они поднялись на лифте на первый этаж, и вышли из подъезда.
— Плохо работаете, инспектор Ремарк, — окончательно разнервничался Прокурор штата. — Очень медленно идёт расследование, не успевая даже за очередными убийствами…. А, ведь, меня знающие и авторитетные люди неоднократно убеждали, мол: — «Раскрывать преступления, совершённые маньяками, не так уж и сложно. Надо только внимательно вникнуть в суть произошедшего и учесть все ключевые нюансы, ибо разгадка, как правило, всегда лежит на поверхности…». И что же?
— Слишком много — в данном конкретном случае — наблюдается таких «поверхностей», — виновато вздохнул Роберт. — Но я почему-то уверен, что искомый маньяк (маньячка?), находится где-то совсем рядом. Возможно, что я с ним неоднократно встречался. А может, даже и разговаривал…. Та девица-волчонок, о которой нам рассказала мисс Джуди? Не факт, что она убивает сама. Речь может идти и об её сердечном дружке, страдающем психическими расстройствами. Или даже о близкой родственнице с маниакальными пристрастиями-наклонностями…. Так как, шеф? Санкционируете завтрашнюю поездку в деревню? То есть, разговор с российскими переселенцами?
— Езжайте, раз такое дело. Наводите справки…
Глава шестнадцатая
Деревня Алексеевка
Путь был не близок, поэтому они выехали в пять сорок утра.
На летнем небе беззаботно и легкомысленно разгоралась шикарная розово-алая заря. Улицы Сиднея были тихи и пустынны. Сквозь приоткрытые боковые стёкла в салон «Тойоты» просачивался свежий прохладный воздух — с лёгкими йодистыми нотками, которые, впрочем, с каждой минутой становились всё слабей и слабей…
Откуда взялась — «Тойота»?
Танго, конечно же, взяла напрокат. Подъехала в пять тридцать пять к подъезду Роберта и по-деловому пояснила, мол: — «Ничего, Ремарк, не имею против твоего верного «Шевроле Лачетти». Славная машина, дельная и многократно-проверенная, но…. Нет у нас — к сожалению — времени на героические эксперименты. Совсем нет. Спешить надо. Причём, так спешить, чтобы всяческие внешние факторы не смогли бы вмешаться. Случайные и досадные, в том числе. Двойная перестраховка необходима. А ещё лучше — тройная. Поэтому и поменяем обычную машину на мощный внедорожник. Короче говоря. Забрасывай свой тощий рюкзачок в багажник, занимай пассажирское место, и поехали…. Привет, Санти. Как жизнь молодая? Погулять вышел?
— Доброго утра, сеньора, — уважительно склонил голову консьерж. — Доброго утра, сеньор. Здравствуй, Рой.
— Гав! — радостно откликнулся пёс, мол: — «Привет вечно-небритым юнцам!».
— Жизнь? Нормально. В восемь часов заканчивается моя смена, и это не может не радовать…. Погулять? Нет, вас вышел проводить. Ну, и пожелать счастливой дороги…. А вы куда собрались?
— В оздоровительный деревенский вояж, — по-дружески подмигнул консьержу Роберт. — Свежим воздухом подышать. Певчих птичек послушать. Накупить свежих и экологически-чистых продуктов. Всё, Санти. Нам пора. Рад был поболтать с тобой.
