Анна Данилова - Когда меня не стало
Но Белла молча поглощала торт, кусочек за кусочком, запивала его чаем и чувствовала, как от слов губернатора у нее что-то происходит внутри, она возбуждалась против своей воли и ненавидела свое тело за такое откровенное предательство. Но Петр Филиппович только говорил, ничего не предпринимая. С каждой минутой его разговор становился все откровеннее и откровеннее. Уговаривая Беллу раздеться, он начал употреблять довольно грубые выражения, от которых Беллу бросило в жар. Но она продолжала сидеть и пить чай. Она по-прежнему оставалась в черном платье с разрезами на груди, и Володарский, усевшись рядом с нею, растянул эти разрезы и пролез туда языком. Ему не мешал даже лебяжий пух, который наверняка щекотал его нос и щеки. Через некоторое время скомканное платье оказалось уже в кресле, напоминая свернувшуюся в клубок черную кошку.
«Видел бы меня сейчас Макс», – думала Белла, лежа на спине с закрытыми глазами и вцепившись пальцами в седую гриву Володарского, голова которого находилась у нее между бедрами; он ласкал ее, как хотел, и, видимо, ждал от нее ответной ласки. Но с Беллой начало твориться что-то непонятное, она чуть не выдрала ему все волосы, настолько сильны были ощущения, вызванные прикосновениями этого странного и поистине огромного мужчины к ее самым сокровенным местам. А потом началось просто сумасшествие, они превратились в самых настоящих животных, они боролись, хрипя и рыча, опрокидывая друг друга и кусаясь чуть ли не до крови…
– Белла, с тобой надо было все это проделать еще лет пять-шесть назад… Можешь так и передать своему Максу, что он самый настоящий осел… И не жалей о нем, раз он не оценил того, какая ему попалась женщина… – Володарский, утомленный, лежал поперек огромной кровати, а Белла промокала его влажное тело простыней. – Ты, конечно, совершенно свободна и можешь спать с кем угодно. Но мне бы хотелось, чтобы ты принадлежала только мне… Хотя я знаю, что никакие деньги, вообще ничего не сможет заставить тебя полюбить меня…
– Зачем вы говорите о любви? Разве то, чем мы занимались, и есть любовь? Вы принимаете меня за дурочку?
– Любовь – недостаточно емкое слово для чувств, которые я испытываю к тебе. – Он произнес это настолько серьезно, что Белла даже испугалась. Макс не говорил с ней таким тоном, он всегда шутил, когда признавался ей в любви.
– А мне не нравится, что мужчины хотят меня. Я сразу вспоминаю собачьи свадьбы… Это отвратительно.
– Разве тебе сейчас было плохо?
– Но ведь это же настоящее безумие…
– Ум тут ни при чем. Ты создана для того, чтобы получать наслаждение от мужчины. Ты так устроена. И психологически, и физиологически. И не надо отрицать этого.
– Но ведь мы же только что орали и кусались… как дети, как щенята… не знаю, как кто… А ведь вы… вы же… Володарский! То, каким я вас видела и чувствовала только что, является потрясающим контрастом…
– Да перестань ты… Не думай ни о чем, лежи и отдыхай… А завтра постарайся не злить Вадима. Он неплохой парень.
– А что, если мы… ну вдруг?.. найдем Макса? Что нам тогда делать?
– Ничего. Увидев тебя, он уже сам будет искать встречи с тобой, а там вскоре приеду и я…
– Как все просто… – Она вздохнула и потянулась всем телом, расправляя мышцы и чувствуя себя необыкновенно легкой.
– Кстати, пока ты лежишь, постарайся запомнить все мои телефоны, и московские и домашние… Я тебе буду говорить, а ты запоминай…
– А жена?
– У меня уже нет жены, я развелся, но это большая тайна. Так ты будешь запоминать?
Она повторяла цифры, лежа с закрытыми глазами, пока не запомнила.
Когда она открыла глаза, Володарский сидел за столиком и молча доедал торт.
Глава 19
29 июляУтром Белла проснулась от шума отъезжающей машины. Вскочила с постели, подбежала к окну и увидела лишь хвост черного «Мерседеса», скрывшегося за поворотом. Она поняла, что Скандинав повез своего хозяина в аэропорт. Навстречу государственным и губернаторским делам. Стало быть, теперь в доме, кроме охраны, которую они, возможно, выставили прямо на крыльце, никого нет.
Она взяла телефон на кровать и набрала код и номер Пасечника. И хотя надежды на то, что она сейчас услышит голос Григория Александровича, было мало, Белла, услышав длинные гудки на том конце провода, вся напряглась от волнения. А что она ему скажет: здравствуйте, дорогой Гриша, я провела ночь в объятиях нашего губернатора, который подозревает, что мой муж жив и скрывается то ли от него, то ли от меня в Москве, и я, как идиотка, ищу его по ночным клубам…
– Да, слушаю… – услышала она совсем близко голос Пасечника.
– Гриша, это я… – проговорила она, еще не веря в то, что слышит.
– Это ТЫ? Где ты, Господи, мы тут с ума сходим… Что с тобой случилось?
– Я не могу ничего говорить… Я сделаю все, чтобы как можно скорее вернуться домой… Я здорова, сыта… Гриша, то, что я здесь… Словом, все это связано с делом, которое мы ведем… Надеюсь, что наш общий знакомый по-прежнему держит тебя в курсе происходящего?
– Да, здесь открылось много нового… Но это не телефонный разговор…
– Скажи, Гриша, Савельев знал, что 15 июля в полночь из нашего города вылетел самолет в Москву, на борту которого был человек, назвавшийся Максимом Лерманом? Ты сам что-нибудь знал об этом?
На том конце провода повисло молчание. Белла восприняла это как предательство Пасечника. Ну конечно, они все знали, но не могли или не хотели сказать ей об этом.
– Молчишь? Так знали или нет?
– Знали, но это ничего не значит.
– Эх вы. – Ее душили слезы. Она положила трубку и разрыдалась.
Чтобы прийти в себя, ей понадобилось несколько минут постоять под прохладным душем. Когда она закрыла кран, стало тихо, и Белла услышала, как кто-то ходит по спальне. Ей стало страшно. Это мог быть охранник или Скандинав… Но Вадим не успел бы вернуться так скоро. Она на цыпочках подошла к двери и прислушалась, и тут же услышала тихий стук и голос:
– Белла, ты здесь?
– Борисов! – Она распахнула дверь и, увидев Игоря, бросилась ему на шею. – Господи, как же ты нашел меня?
Она смотрела на него и не верила своим глазам. Высокий, загорелый, в джинсах и тонком свитере, с капельками воды на темных волосах, такой родной, он стоял перед ней как живое напоминание о ее прежней жизни…
– Ты был вчера в «Метелице»? Но как же ты нашел меня? А как прошел сюда? – вопросы сыпались один за другим.
– Через стену перелез, при помощи «кошки»… – Он тоже казался обрадованным этой встречей. – Белла, что с тобой случилось? Где Макс? Вы что с ним, расстались?
– Он погиб, это целая история… Но будет лучше, если я расскажу тебе ее, как только мы выберемся отсюда… – И в ту же минуту она поняла, что зашла в тупик. Что она делает? Ведь если она сейчас сбежит с Борисовым, то навсегда потеряет Володарского, а следовательно, и надежду на его помощь. Борисов, конечно, хороший человек, но что он конкретно сможет для нее сделать? Разве что выслушать с сочувствующим видом, а потом погоревать над гибелью Макса… Он ни за что не поверит в то, что Макс обманул ее, предал, отдал на растерзание толпе, в то время как сам живет себе спокойно на денежки Володарского. А может, Макс уже давно за границей? Мысль ее работала четко, она словно уже слышала, ЧТО ей скажет в ответ на ее откровенный рассказ Игорь – разумеется, он будет настраивать Беллу против Володарского. Ведь Игорь – лучший друг Макса. Белла растерялась. Она смотрела на Борисова и не знала, о чем с ним говорить.
– Знаешь, Игорь, так много всего произошло за это время, что я даже не знаю, с чего начать… Но думаю, что будет все-таки лучше, если мы ПОКА останемся здесь… Володарский только что улетел домой, у него дела, сейчас сюда вернется его телохранитель, его правая рука, я зову его про себя Скандинавом, но на самом деле его имя Вадим. Думаю, что он удивится, увидев тебя здесь, поэтому нам следует быть осторожными…
– Белла, я ничего не понимаю. Ты говоришь как-то странно… Из твоего телефонного звонка я понял, что тебя надо спасать, но, когда я, рискуя жизнью, нахожу тебя, оказывается, что тебя и спасать-то не надо…
– И надо, и не надо. Я запуталась. Мне страшно… Сядь, я постараюсь тебе все объяснить. А я, пока буду разговаривать с тобой, прослежу за воротами, чтобы не пропустить приезд Скандинава. После того, как я тебе все расскажу, ты и решишь, стоит мне бежать отсюда или разумнее будет воспользоваться помощью Володарского…
Игорь, пожав плечами, сел в кресло и стал слушать. Белла говорила очень долго. Она нервничала, сбивалась, но постепенно картина последних дней стала вырисовываться в довольно стройную композицию, в которой, правда, систематически прибавлялись все новые и новые лица. Чтобы не охрипнуть, она то и дело отпивала холодный чай и даже пыталась в каком-то нервном порыве доесть оставшийся с ночи торт, даже отрезала кусок Борисову. Тот, внимательно слушая Беллу, незаметно для себя съел предложенное, но даже не заметил его вкуса. Белла дошла до вчерашнего разговора с Володарским, и лицо ее покраснело, когда она вспомнила, что позволила себе этой ночью. Об ее интимных отношениях с Володарским, равно как и с Григорием Александровичем, она, понятное дело, умолчала. Но Борисов, выслушав ее до конца, резко проронил:
