Дарья Калинина - Шустрое ребро Адама
— Вряд ли, — с сомнением в голосе протянул Сева. — Нас только двое, но, даже будь у нас в распоряжении целый отряд спецназа, все равно в вокзальной толчее очень легко создать ситуации, играющие на руку бандитам. Обеспечить охрану вашего дяди, не вызывая подозрений у похитителей, мы не сможем.
А значит, они успеют скрыться.
— Вот что вас волнует! — возмутилась Тамара Ильинична. — Скроются ли бандиты!
— Совершенно верно, это наша работа, — подтвердил Поленов. — И между прочим, и не в ваших интересах позволить бандитам скрыться, ведь они могут предпринять, и даже наверняка предпримут, еще одну попытку похищения, но только теперь уж не ограничатся такими скромными требованиями и не будут так доверчивы.
— Но вы ведь сумеете схватить того человека, который попытается толкнуть моего дядю, — сказала Мариша.
— Совсем не обязательно, что это будет кто-то из похитителей, а не какой-нибудь совсем посторонний человек. В вокзальной толчее трудно что-либо прогнозировать. Кстати говоря, а где эта ваша Софочка? Она же хотела участвовать в задержании.
— Не знаю, — пожала плечами Серафима Ильинична.
— Не возражаете, если я позвоню на работу к вашему мужу и спрошу, не знают ли они, где эта Софочка? — спросила Сева. — Не можем же мы ее ждать.
— Пожалуйста, — согласилась Серафима Ильинична. — И в самом деле надо позвонить, а то обидится человек.
— Тетя, у тебя случайно нет еще одной такой же сумки? — спросила Мариша. — Неплохо было бы набить ее старыми газетами, чтобы иметь на всякий случай под рукой муляж. Мало ли как развернутся события.
— Такой же точно сумки нет, но я недавно купила десять полиэтиленовых пакетов. Могу парочку одинаковых выбрать.
— Давай! — одобрила Мариша.
Серафима Ильинична отправилась за пакетами.
По дороге она поинтересовалась у Севы:
— Ну, что там с Софочкой?
— Пока занято. — Не возражаете, если я пойду в другую комнату и попытаюсь оттуда дозвониться?
Серафима Ильинична не возражала, и каждый отправился по своим делам.
— Вот пакеты, — сказала она Марише, возвращаясь. — На мой взгляд, достаточно крепкие, чтобы выдержать вес ста тысяч.
— Отлично подойдут, — одобрила Мариша. — А теперь задело, время поджимает.
И мы дружно принялись за дело, взяв за образец купюру в сто долларов. Мариша раздраконила одну пачку долларов в банковской обертке и принялась мастерить куклы. Конечно, сработаны они были кустарно, даже беглый осмотр разоблачил бы нас, но мы рассчитывали, что у преступников не будет времени особенно копаться в содержимом пакета. Серафима Ильинична с сестрой резали бумагу. Я складывала в пачки, стараясь, чтобы они толщиной походили на настоящие пачки с валютой. А Мариша обкладывала получившиеся пачки с двух сторон долларовыми купюрами, обклеивала полосками бумаги и шлепала на них печати, оставшиеся от ее бабушки, врача районной поликлиники.
На расстоянии полуметра пачки нельзя было отличить от настоящих. Я, во всяком случае, не могла.
Но, увы, времени у нас было слишком мало, мы успели изготовить всего лишь около сорока с небольшим пачек, когда из соседней комнаты появился Сева со словами:
— Пора ехать!
Мариша сунула оставшиеся доллары в карман, напихала на дно скомканные газеты, а сверху засыпала их фальшивыми пачками. Получилось вроде бы неплохо.
— Что там с Софочкой? — поинтересовалась она перед выходом.
— На работе ее уже нет, — сказал Сева. — Но мне объяснили, что у Софочки сегодня вечером очень важная встреча с приехавшим из Финляндии серьезным клиентом, или даже двумя. Так что я не думаю, что она даже ради Валериана Владимировича пожертвует этой встречей. Можем зря прождать.
— Конечно, — сказала Тамара Ильинична. — Смогла бы, так уж здесь давно была бы.
— Вот и я так думаю, — пробормотал Сева.
Мы с Тамарой Ильиничной и Маришей загрузились в ее «Опель», а Сева с Поленовым и Серафимой Ильиничной поехали на Севиной «пятерке». Время поджимало, и мы мчались по городу, не очень-то обращая внимание на светофоры. Один раз остановили Севину «пятерку», но Поленов вытащил удостоверение, и проблема умерла, так и не родившись.
На вокзал мы прибыли точно через час после последнего звонка похитителей. Тут они не могли быть к нам в претензии. Серафима Ильинична рванула к шестому перрону. Сева с Поленовым следовали за ней на некотором расстоянии. Мы с Маришей и Тамарой Ильиничной замыкали наш небольшой отряд.
— Ты его видишь? — поминутно спрашивала Тамара Ильинична у Мариши, которая была выше ее ростом да к тому же на каблуках.
— Нет, — неизменно отвечала Мариша. — Отстань.
— А Симу видишь? — не отставала Тамара Ильинична.
— Нет.
— А куда же мы тогда идем?
Но на этот вопрос она не получила ответа, так как в этот момент мы уже подоспели к перрону, возле которого висела табличка с цифрой «шесть».
— Мы на месте, — сказала я. — Но где же все?
— Бандиты не сказали, что дядя будет ждать именно здесь, — заметила Мариша. — Может быть, они прошли по перрону дальше?
— Смотри, — тронула я ее за руку. — Там под часами кому-то плохо.
Мы дружно повернулись в сторону табло, на котором высвечивались номера поездов и время их прибытия и отбытия. Над ним висели электронные часы, а под ними скопилась масса народу. Необычайная даже для вокзала. В толпе мелькнуло встревоженное лицо Поленова, он старался пробиться поближе.
— Человеку плохо, — взволнованно переговаривались в толпе. — Какой-то бедняга чуть под поезд не свалился.
Благодаря Маришиным крепким локтям нам удалось протиснуться к пострадавшему.
— Это не дядя, — сказала Мариша. — Какой-то бомж. Черт возьми, вот что имел в виду Севка, когда говорил про незапланированные ситуации. Вот одна из них — лежит перед нами. Пошли отсюда.
Но легко сказать «пошли», выбраться из толпы, окружившей пострадавшего, оказалось не менее трудно, чем протиснуться к центру.
— И где нам теперь искать наших? Мы их окончательно потеряли, — забеспокоилась Тамара Ильинична.
— Ой, смотрите, вон и Софочка! — воскликнула я.
Но у нас не хватило времени удивиться, откуда бы тут взяться Софочке, как Мариша воскликнула:
— А вон и дядя!
— Где?! — хором спросили мы с Тамарой Ильиничной, но Мариша уже бросилась вперед.
Нам оставалось только помчаться за ней, стараясь не потерять ее из виду.
— Действительно, Валериан, — выдохнула на бегу Тамара Ильинична. — Рубашка его и брюки. И фигура тоже его. А вон и Сима.
Я лично ничего и никого знакомого не видела и страшно завидовала ей.
— Где? — спросила я, но неожиданно и сама увидела пестрое платье Серафимы Ильиничны.
Та в этот момент как раз приблизилась к мужчине в клетчатой рубашке. Дотронулась до его спины и поравнялась с ним. И тут случилось нечто странное. Серафима Ильинична неожиданно опустилась на землю, а мужчина продолжил свой путь.
— Мешок, наш мешок уже у дяди! — заволновалась Мариша. — Господи, что же это делается! Куда же эти горе-менты подевались? Мама, останься с тетей.
А мы с Дашей попытаемся догнать дядю и проследить за тем, кому он передаст мешок.
И мы Снова помчались, искусно лавируя в толпе.
— Ну и скотина! — бушевала Мариша. — Жена в обмороке валяется, а он шпарит себе с денежками к похитителям. Ну и дядя!
Словно услышав ее слова, дядя припустил еще пуще. Поскольку он уже успел выйти на относительно свободный участок, а мы все еще толкались возле поездов, то дядя мигом оторвался от нас на добрую сотню метров. Но неожиданно с ним пересеклась какая-то женщина с длинными светлыми волосами. Секунда встречи, и они тут же разминулись. Дядя бодрой рысью поскакал дальше, а дама направилась прямиком в женский туалет, куда вроде бы и направлялась до столкновения с дядей.
— Смотри-ка, у него уже нет мешка! — удивилась Мариша.
Мы с ней стояли на небольшом возвышении и хорошо рассмотрели всю эту сцену. Завертев головами во все стороны, мы увидели красный пакет в руках у блондинки, скрывающейся в туалете.
— Мешок с деньгами теперь у нее, у этой белой лахудры. Спорим, что это она, а не тетка, приезжала к братьям в Зеленогорск?
— Что делать-то будем?
— Ничего, пойдем за ней в туалет. Слава богу, он женский. Дядя и сам теперь до дома доберется.
— А вдруг она вооружена? — спросила я. — Может быть, лучше позвать патруль?
Мы огляделись по сторонам. Но ничего даже отдаленно напоминающего патруль не увидели. Обычно ментов тут больше, чем бомжей, но сейчас не было ни единого даже самого хлипенького стража порядка.
— Ничего! — успокоила Мариша. — В конце концов мы ничего же не будем делать. Проследим только, что там эта баба делает.
В туалет вело два пути. Мариша пошла справа, а я слева. Но, спускаясь по ступеням вниз, никого, даже отдаленно напоминающего нашу блондинку, не увидели.
