Наталья Солнцева - Полуденный демон
Под одеждой Изабель оказалась матово-белой, с маленькой грудью и впалым животом. Капитан удовлетворил вспыхнувшую страсть быстрее, чем хотелось бы. Они лежали на вытканном красными нитками покрывале, тяжело дыша, не глядя друг на друга. Он слышал, как рядом стучит сердце Изабель, и спросил:
– Я могу что-то сделать для тебя?
– Помоги мне найти память об отце…
– Не понял? – повернулся к ней капитан.
– Набалдашник от трости, – объяснила девушка. – Он где-то здесь, в доме. Не думаю, что дядя Фридрих взял его с собой, когда убегал.
Она озябла и потянула на себя покрывало. Капитан поднялся, застегнул штаны, надел гимнастерку и ремень. На его широкой груди блеснули орден Красной Звезды и медали.
– Ты герой, – улыбнулась Изабель. – Много немцев убил?
Она говорила о смерти без трепета, как о чем-то обыденном, привычном.
– Одевайся. Пойдем искать твой набалдашник…
Она привела его в тесную комнатку в конце коридора, в которой стояли узкая железная кровать и старый комод.
– Здесь ты жила? – догадался он. – Твой дядя Фридрих редкий мерзавец. Предал твоего отца, принудил тебя к сожительству…
Изабель поставила на комод горящую свечу и начала выдвигать ящики, один за другим, перебирая нехитрые пожитки.
– Может, он поселил тут после меня другую девушку…
– Невелика ценность – набалдашник от трости, – рассудил капитан, стоя в дверях. – Кому он нужен? Или он сделан из золота?
– Нет, конечно…
Вдруг Изабель с радостным возгласом повернулась и показала ему какой-то небольшой сверток.
– Я чувствовала, что он здесь! Смотри… – Она развернула лоскут, и командир разведчиков увидел нечто круглое и блестящее.
Надставка для верхнего конца трости оказалась непримечательной. Наполовину из слоновой кости, наполовину из какого-то отполированного черного материала.
– Это обсидиан, – объяснила девушка. – Его рождают вулканы. Отец говорил, что он похож на черную луну. Еще он говорил, что «Принцессу Мафальду» погубила черная луна.
– Вот как?
Двухцветный кругляшок опоясывала надпись: «Res intima rerum».
Капитан был не силен в латыни, однако хорошо знал немецкий и любил языки. Фраза заинтересовала его.
– Что это значит? – спросил он у Изабель.
– Самое сокровенное из вещей…
Капитан с недоумением повертел в руках набалдашник со странной надписью.
– Твой отец был необычным человеком, – вырвалось у него.
На первом этаже раздался шум, будто разбилось что-то большое – супница или ваза для цветов, – женский визг, автоматная очередь.
– Подожди меня здесь, – сказал капитан. – Пойду проверю, что там случилось.
Он бегом спустился вниз. Изабель не была бы женщиной, если бы послушалась. Она побежала следом. Внизу было темно.
– Кто стрелял? – вне себя от ярости крикнул командир разведчиков.
– Фрицы… их человек десять… вон, за деревьями…
– Где караульные?
– Наверное, убиты…
Капитан выругался и, прижавшись спиной к стене, выглянул в окно. На небо вышла полная белая луна. В ее мертвенном свете по саду скользили черные тени.
– Черт!
– Я боюсь… – прошептала ему в ухо Изабель. – Нас всех убьют?
– Еще чего! Ложись на пол. На пол, я сказал!
Ночь прошили трассирующие огни. Глаза разведчиков привыкали к темноте. Они хватали каски, автоматы и занимали позиции для стрельбы.
– Возьми это… потом отдашь…
Капитан, поглощенный предчувствием боя, не расслышал шепота Изабель. Он едва ощутил, как что-то круглое скользнуло в карман его брюк.
У девушки не было с собой ни сумки, ни вещмешка, ни карманов. Полуодетая, она дрожала от страха и объявшего ее холода. Она не надеялась выжить…
* * *Черный Лог. Наше время
Глория внимательно читала отчет, привезенный Лавровым из Липецка.
– Это все, что удалось узнать?
– Тебе мало? – обиделся он. – Попробуй с этим разобраться.
– У самого есть идеи?
Начальник охраны сидел во дворе, на теплой от солнца деревянной лавке с резной спинкой, и жевал испеченный Сантой пирог с клубничным джемом.
– Зачем тебе мои идеи? Я мыслю приземленно, у меня ментовский ум.
– Значит, не поделишься?
Глория расположилась напротив, за столиком из струганых дубовых досок. Запах дуба смешивался с ароматом сдобы и клубники. На столике, кроме блюда с выпечкой, стоял большой пузатый заварной чайник и чашки.
– Если тело человека исчезло из могилы, значит, его оттуда кто-то вытащил, – важно изрек Лавров.
– По причине?
– Причин может быть много. Лично я в оборотней не верю. Как ты себе это представляешь? Ночь, полнолуние. Встает из гроба вонючий труп, превращается в молодую красавицу и бродит по улицам?
– В поисках жертвы, у которой можно попить крови, – кивнула Глория.
– Бред. Ну… допустим, – неохотно согласился Лавров. – Однако, утолив жажду, дама должна возвратиться в могилу. Куда ей еще идти? А ее там не было!
– Но вы же ночью копали?
– Когда она отправилась на промысел. Угу. Логично, – нарочно начал поддакивать Лавров. – Полагаю, утром дама благополучно вернулась на свое место. Жаль, нельзя было проверить. Второй раз копать, да еще белым днем, я бы не рискнул. Существует наказание за осквернение могил, если тебе известно.
Из сада прилетела пчела и закружилась над пирогом. Глория лениво наблюдала за ней, разморенная жарой. Все вокруг словно замерло. Листья на деревьях, цветы, трава.
Лавров потянулся за вторым куском пирога. Причем ни пустой гроб, о котором шел разговор, ни «бродячий труп» совершенно не портили ему аппетит.
Ассоциативный ряд: Лиля Морозова – Лилит – Луна – смерть Ветлугина, – дополнили еще два пункта: Елизавета Сухомлинина и пустая могила. Из всего перечисленного самым загадочным пунктом оставалась Луна.
– Вот, взгляни, – Лавров, не переставая жевать, достал из кармана снимки, сделанные на кладбище. – Это захоронение Сухомлининых. Ничего особенного. Ограда, плиты и выбитые на них надписи.
Глория долго смотрела на фотографии, понимая, что могила Сухомлининой Е. М. действительно пуста. Она прикоснулась пальцами к изображению плиты и закрыла глаза. Увиденное заставило ее содрогнуться.
– Боже!
– Жуткое местечко, – подтвердил Лавров, по-своему истолковав ее восклицание. – Мне тоже стало там не по себе.
– Надеюсь, вы привели все в порядок после того, как…
– Разумеется. Еле заставил чертовых алкашей закопать гроб обратно и положить плиту. У них зубы стучали от страха. Без преувеличения! Особенно один перепугался, чуть не сбежал, сволочь. Пришлось увеличить им оплату вдвое. Иначе ни за что не соглашались.
– Я их понимаю. Грязная работенка.
Лавров попивал чай, размышляя о мотоциклисте, который высветился уже дважды: первый раз в поселке Роща, а второй – на липецком кладбище. Вряд ли это случайное совпадение. Уж не Гоша ли Спирин сей любознательный байкер?
– Как у Морозовых прошла свадьба? – спросил он. – С помпой? Небось невеста блистала красотой, а жених – тупостью?
– Хуже.
– Неужели он уронил ее, когда нес по лестнице?
– Еще хуже. Она сбежала из-под венца. В прямом смысле слова.
– Из церкви? – расхохотался начальник охраны. – Ну и девка! Огонь.
– Она сбежала со Спириным.
Лавров поперхнулся чаем и закашлялся:
– Шутишь?
– Ничуть. Видел бы ты эту немую сцену. У всех челюсти отвисли на добрых пять минут. А что потом началось!
– Скандал в благородном семействе?
– Отец жениха чуть не подрался с несостоявшимся тестем сына.
– С Морозовым, что ли? – смеялся Лавров. – Представляю. Ты отлично развлеклась.
– У Морозовой случился сердечный приступ. Я имею в виду мать Лили. Гости от души потешались, а несчастный жених откупорил шампанское и напился в стельку.
– Спирин! К нему следует присмотреться поближе. Подозрительный тип.
– Полагаешь, это он убил Ветлугина?
– У меня есть к нему парочка вопросов на засыпку. Зачем он крутился возле дома Ветлугиных? Правда, это было еще до смерти хозяина.
– А он крутился?
– Я же писал в предыдущем отчете, – возмутился Лавров. – Ты что, забыла? Пацан из Рощи запомнил байкера, который приезжал на Тенистую улицу на «Харлее».
– Не один Спирин катается на «Харлее».
– И на кладбище был он, я уверен, – не отступал от своего начальник охраны. – Копальщики марку мотоцикла не смогли назвать, но это дела не меняет. Байкер интересовался могилой Елизаветы Сухомлининой. Хотел раскопать ее! Предлагал мужикам деньги, но те отказались наотрез. Побоялись с оборотнем связываться.
