Наталья Александрова - Волшебный компас Колумба

— Так, — сказала Соколова, обежав наметанным взглядом все и даже определив содержимое тюков и сумок, — где хозяин квартиры гражданин Телятин?

— Болеет он! — Женщина всплеснула руками. — Сильно болеет муж мой, лежит все время! Не верите?

— Нет, — ответила Соколова, — проводите к нему.

Женщина замялась и оглянулась на мужчину. Тот подошел, хлопая тапками.

— Вы по какому делу? — спросил он. — У нас все документы в порядке, вон она — жена хозяина, а я — ее брат. Регистрация временная есть, все как надо. У нас с полицией полное согласие, спросите в нашем отделении капитана Закриничного, он вам скажет.

Тут женщина всполошилась, всплеснула руками и бросилась в комнату, откуда вернулась через минуту и стала совать Соколовой какие-то корочки и справки. И все махала руками, так что напарник Соколовой вынужден был ее легонько придержать.

— Не суетись, — сказал он спокойно, — не дергайся. Если у вас все в порядке, то мы уйдем. Только хозяина проведаем. Никого больше в квартире нет?

— Нет. — Женщина замотала головой, но по бегающим глазам видно было, что врет.

Водитель тихонечко двинулся по коридору.

— Так-так… — прошипела Соколова, едва разлепив губы, — значит, вы, гражданка Телятина, вышли замуж восемь месяцев назад. Зарегистрирован брак гражданина Телятина с Мирзоевой Мириам Рахатовной. А паспорт ваш где? Документы предъявите!

— Потеряла, потеряла… — затараторила женщина, — сейчас как раз новый паспорт мне делают!

— А вы тоже потеряли? — нахмурилась Соколова. — Какая-то у вас прямо-таки эпидемия!

Усатый молча протянул ей потрепанный документ.

— Ага, Аслан Мирзоев… так-так… — она нарочно медленно листала паспорт, разглядывая каждую страницу, — а вот тут у вас сказано, что зарегистрирован брак с гражданкой Мирзоевой Мириам Рахатовной. Вы что — на родной сестре женились? Ах нет, отчества у вас разные… Как же так, гражданка Мирзоева? Вы при живом муже замуж за Телятина вышли? Штампа-то о разводе нет… Да и в свидетельстве о браке печать сомнительная. Небось корочки пустые в переходе метро купили?

В это время открылась дверь ближней комнаты, и на пороге появился грузный неопрятный старик. Грязно-седые волосы висели космами, глаза были красные, как у больного бассета, на давно нестиранной рубашке не хватало пуговиц.

— Эт-та чего? — спросил он хрипло и закашлялся.

При этом по коридору распространился запах немытого тела и застарелого перегара.

— Да, — тихонько сказал напарник Соколовой, — такой и на Бабе-яге женится — не заметит.

В это время в кухне послышался громкий шум, упала кастрюля или таз, потом грохнули об пол стулом, потом кто-то закричал «Стой!», и напарник Соколовой бросился в кухню. Ему навстречу выбежал очень худой тип с впалыми щеками и горящими глазами на желтом небритом лице. Напарник бросился ему наперерез и успел перехватить занесенную руку с ножом.

— Вот как? — Соколова подняла брови. — А говорили, что в квартире больше никого нет! Так, может, вы и Барсукову прячете? Где-нибудь в кладовке!

— Нет-нет… — забормотала женщина, испуганно отводя взгляд, — больше никого нет…

Из кухни показался водитель, который зажимал плечо.

— Что, тебя ранили? — спросил его напарник Соколовой.

— Да нет, царапина только, — поморщился водитель, — куртку сильно порвал, паразит, новая совсем была куртка.

Напарник ногой отбросил выпавший нож и встряхнул как следует странного типа. Несмотря на то что тот был ужасно худ, в нем чувствовалась звериная сила. Он дернулся и зашипел что-то на незнакомом языке. Глубоко посаженные глаза его горели желтым безумным огнем. Он шипел и скалил черные зубы.

— Тихо тут! — прикрикнула Соколова и подошла ближе.

— Так… — проскрежетала она, — очень интересно. Да это же Махмуд Обоев! Да тебя же вся полиция Северной Осетии обыскалась! Да на тебе убийств висит, как…

— Как на Барбоске блох! — подсказал водитель, за что удостоился сердитого взгляда со стороны Соколовой, которая так боялась собак, что даже слышать про них не могла.

Водитель, надо сказать, на этот взгляд не обратил особенного внимания, он был расстроен из-за испорченной куртки.

— Нет-нет… — залопотала женщина, — это брат мой… У него документы…

— Помолчи! — прошипела Соколова. — Молчи, если не хочешь с ним вместе по его делам пойти этапом! И корочки фальшивые мне не показывай, я его по ориентировке узнаю! Ладно, забираем этого с собой, соседний отдел спасибо нам скажет, они давно его ищут. А Барсукову найдем, куда она денется…

И железная женщина Соколова довольно улыбнулась. Но, глядя на эту улыбку, становилось ясно, что лучше бы она этого не делала — у Соколовой были кривые зубы.

Обоев задергался, забился в руках напарника Соколовой и завыл нечеловеческим голосом.

— Еще и под кайфом, — констатировала Соколова.

Как только за ними закрылась дверь, женщина заметалась по квартире, хватая вещи. Ее усатый муж, бывший или настоящий, говорил взволнованным голосом по телефону. На попавшегося под ноги старика она рявкнула по-своему и толкнула его в комнату.

— Эт-та чего? — спросил он, хлопая мутными с перепоя глазами в красных прожилках.

Никто ему не ответил, и он махнул рукой и пошел спать. А когда проснулся часа через два, то застал совершенно пустую квартиру. Исчезла его фальшивая жена, исчез ее брат или кем он там ей приходился. Исчезли также многочисленные тюки, пакеты и полосатые сумки «мечта оккупанта». Старик окинул взором пустой пыльный коридор и побрел на кухню, чтобы выпить воды из-под крана.

А железная женщина Соколова привезла террориста и убийцу в помещение своей серьезной организации и сдала с рук на руки соседнему отделу. Будь Соколова другим человеком, ее бы поблагодарили слезно, мужчине выставили бы пиво или вообще коньяк, а женщине целовали бы ручки и подарили букет свежих роз. Но от Соколовой никто не ждал ничего хорошего, а только гадостей и подлянок, поэтому соседи не знали, как реагировать на ее поступок, и спустили дело на тормозах. Соколова, надо сказать, благодарности и не ждала. Как уже говорилось, человеческие чувства были ей чужды.

Не успела она дойти до своего рабочего места, как по селектору вызвали ее к начальству на доклад. Она пригладила и так прилизанные волосы и поискала в ящике губную помаду. Не нашла и решила идти как есть. Принюхалась по дороге — в этой ужасной захламленной квартире стоял такой запах, она вся им пропиталась. Ну, что уж теперь делать, к начальству опаздывать нельзя.

Соколова начальства не боялась, она вообще никого не боялась, кроме собак, но все же приходилось с начальством считаться.

Разговор в кабинете был недолгим. Начальник как раз говорил по телефону и даже не кивнул ей на стул, что, несомненно, было плохим признаком. Соколова сузила глаза и плотно сжала и без того узкие бледные губы.

— Ну вот. — Начальник положил трубку и посмотрел на нее снизу вверх, подивившись про себя, до чего же неприятная она женщина. Но она — отличный работник, что уж тут скажешь.

— Ну вот, — повторил начальник, — звонили от экспертов, там исследовали быстренько зубную карту того обгорелого трупа. И дали пока словесное заключение, что данный труп принадлежит нашему фигуранту Самохину В. А. И помер тот Самохин не от пожара, а от острой сердечной недостаточности, или что там еще с сердцем бывает, инфаркт, что ли… тьфу, тьфу, чтоб не сглазить… Так что не справилась ты с порученным делом, Соколова.

«Как это?» — хотела спросить Соколова, но вовремя спохватилась и промолчала.

— А вот так, — начальник прекрасно умел читать ее мысли, — у тебя было задание найти этого Самохина, потому как у нас к нему было множество вопросов. Точнее, не у нас, а у налоговой службы и еще кое у кого. А если теперь он мертв, то какие могут быть вопросы? То есть вопросы-то есть, да кто теперь на них ответы даст? Стало быть, отбой, дело это закрыто, как говорится, нет человека — нет проблемы. Так и придется мне доложить, — начальник поднял глаза к потолку, — дескать, не справились, не доглядели. Упустили фигуранта, не уследили, понятия не имели, что он в дом свой вернется.

И что мне в ответ скажут? У вас, скажут, покойник два дня в доме пролежал, а вы искали, да не нашли? Что у него там в доме — лабиринт Минотавра, что ли?

— Но… — Соколова говорила тише обычного, — можно ведь найти эту Антонину Барсукову. Не иголка все-таки, а человек, найдется…

— И что? — Начальник встал с места, с грохотом опрокинув кресло. — На кой нам она нужна? Ясно же, что она совершенно посторонний человек, Самохина она знать не знала! Наняли девку за домом присматривать! Если бы она его еще убила, а так ясно сказано — сам умер. Так что все, вычеркиваем эту Барсукову из всех файлов, не нужна она нам! Иди, свободна пока, отчет напиши, бумаги все в порядок приведи!