Марина Крамер - Мэри, или Танцы на лезвии
– Ну еще бы, – кивнула я. – Залить кровью пол-Прованса. Ей-богу, совсем скоро эта область Франции станет самым тихим и безлюдным местом в Европе.
– Зачем ты так? Им, как людям примерно одного темперамента, договориться легче.
– Ну да – договориться, как ловчее меня шлепнуть и в какой очередности они будут это делать. Мотивов навалом – что у одного, что у другого.
– Мэри, прекрати. Алекс никогда не причинит тебе вреда.
– Марго, Марго... не возводи его в ранг святых, ладно?
– Это мое дело, – упрямо стояла на своем Марго. – Вот он приедет завтра и решит, что делать.
– Ох, мать твою! – простонала я, хватаясь за голову. – Только его здесь не хватало!
– Сейчас – да, не хватало.
Господин Призрак опоздал ровно на час. На тот час, что мы провели в собственном доме в компании Артура. Как выяснилось позже, он узнал в агентстве адрес Марго и решил обработать ее один на один с присущим ему шармом и обаянием.
Марго была в кухне, и дверь открыла я, ожидая, что за ней – Алекс. Надо ли говорить, в каком шоке оказались мы оба, увидев друг друга...
Арик отшатнулся сперва, но потом решительно вошел и замкнул дверь на ключ:
– Ты?! Мамой клянусь – ты живучая кошка, Мария!
– Не клянись мамой, не позорь достойную женщину, – автоматически огрызнулась я, откатываясь в своем кресле назад, но Арик быстро пересек холл и вцепился в поручни кресла:
– Нет, стой!
– Зачем ты пришел, Артур?
– Не знал, что ты здесь. Но теперь мой визит обрел еще одну цель, – усмехнулся он, рассматривая меня в упор. – Брат обрадуется подарку.
– Ты сдашь меня Косте, Арик? – Я поймала его взгляд и поняла – сейчас подтвердит, а как же...
– А как ты думаешь?
– Ну, не удивлюсь. Ты всегда был слизняком, Арик. И всегда был вторым, ведомым. Не стремно – ведь ты старший? – От страха я всегда теряла чувство реальности и инстинкт самосохранения, а потому начинала говорить все, что приходило в голову.
Карие глаза Арика сузились, тонкие ноздри раздулись, а дыхание стало чаще.
– Ты не смеешь так говорить со мной, сучка!
– Правду никто не любит.
Он размахнулся и ударил меня по лицу.
– Ты пожалеешь!
– Я уже жалею. – Я вытерла кровь из разбитого носа, запрокинула голову. – Надо же – я думала, что твое горе научило тебя чему-то.
Артур замер на секунду:
– Откуда ты знаешь?!
– Знаю. И сочувствую тебе, поверь. Я любила Манушак.
Он вдруг обмяк, сел прямо на пол и закрыл руками лицо. Через некоторое время начал раскачиваться туда-сюда, как ванька-встанька, и тихонько подвывать. Я не разбирала слов, только имя – Артур звал дочь и приговаривал что-то по-армянски. Я забыла об опасности, исходившей от этого человека, о том, что в любой момент он наберет телефонный номер – и мне останется жить ровно столько, сколько понадобится Косте, чтобы прилететь из Бильбао. Сейчас передо мной сидел убитый горем отец, который даже похоронить собственного ребенка не смог – нечего было хоронить.
– Арик... – Я коснулась его поседевших с правой стороны волос. – Арик, не надо... Может быть, она жива – ведь тела никто не видел...
Он ткнулся лицом в мои колени и заплакал, уже не стесняясь слез.
– Я все отдам... клянусь – все отдам, только бы увидеть... пусть будет жива... – И вдруг его словно подменили.
Артур вскочил, потряс головой и снова врезал мне по лицу так, что я ударилась затылком о металлическую ручку кресла:
– Ты, змея! Зубы мне решила заговорить?! Ребенка моего вспомнила?!
Тут из кухни появилась Марго, и Артур, прыжком оказавшись рядом, схватил ее за руку, сильно вывернул, заставив Марго упасть на колени и взвизгнуть от боли:
– Заткнись! Есть веревка?
– Н-нет... вы как здесь...
– Врешь! – Он сильнее рванул вверх ее руку, и Марго неожиданно потеряла сознание.
Артур, осмотрев ее обмякшее тело, что-то пробурчал, быстро вырвал шнур висевшего на стене телефона и скрутил руки Марго за спиной. Потом повернулся ко мне и разулыбался:
– Вот мы и одни, Мария. Я раньше так об этом мечтал – и вот видишь, повезло мне. Мы же не скажем Косте, правда?
Я замерла в кресле, вытянувшись, насколько могла. Господи, неужели это то, о чем я думаю?..
– Ты извращенец. Не видишь, что со мной?
– Ничего... – Он подошел ко мне вплотную, и мне стало плохо от одной мысли о том, что сейчас случится.
– Арик... пожалуйста... – Но он не слушал, гладил меня по лицу, по груди, а я не могла даже пошевелиться, как будто меня парализовало. Я видела руки, скользящие по телу, и ничего не могла с этим поделать, только твердила, как заевшая пластинка: – Не надо, Арик... пожалуйста, ну, не надо...
– У-у-у, заговорила! – рассмеялся Артур, снимая пиджак и рубашку.
Я из последних сил оттолкнулась и покатилась в большую гостиную, надеясь успеть добраться до стола и схватить в руки хотя бы лежавшие там ножницы – Марго сегодня вдруг занялась украшением интерьера и оклеивала перьями и засушенными цветами большую белую напольную вазу. Однако Артур в два прыжка догнал меня и схватил сзади за волосы. Мне показалось, что они оторвались вместе с кожей – просто отделились от черепа.
– Куда ты? Не порти все, Мария, я тебя по-хорошему прошу.
Я визжала от боли, вцепившись ногтями в руки Арика, но тот встряхнул меня так, что я расхотела сопротивляться.
– Артур... пожалуйста... – сквозь слезы попросила я, пытаясь разжалобить его. – Пожалуйста... ты ведь видишь – я больна, я практически без движения...
– А ничего, я сам подвигаюсь, – процедил он, раздирая мою футболку. – Теперь Костя не стал бы возражать... это еще легко отделаешься, если этим все кончится, а то велит тебя своим ребятам отдать – тогда поймешь, что со мной-то лучше...
Кто бы спорил... Господи, как ужасно быть беспомощной, когда даже коленом между ног дать не в состоянии...
– А хочешь – я тебя к себе заберу? Насовсем – к себе? – бормотал он, раздевая меня окончательно. – Будешь жить у меня... на ноги тебя поставлю, любить буду... Косте не скажем – зачем нам Костя? Соглашайся, Мария... на руках буду носить, любое желание выполню...
Я уже обреченно плакала, понимая, что все – теперь все, никто не поможет. Лучше бы он просто убил меня, убил сам – и все...
Арик перебросил меня на диван и навалился сверху. Я вдруг мотнула головой и попала лбом ему в нос. Арик ослабил хватку, схватился за лицо, но второй рукой так дал мне по щеке, что я прикусила губу.
– Ссука! Я тебя убью потом! Убью, тварь, чтобы не... – и он со стоном упал на меня, придавив и не давая дышать.
Я толкала его руками снизу, но никак не могла справиться – Арик как-то странно обмяк и напоминал мешок с картошкой. По моему лицу текло что-то, я провела рукой и с ужасом поняла – кровь... Едва не оглохнув от собственного визга, я снова попыталась столкнуть с себя Арика, но тщетно. И тут раздался знакомый до ужаса голос, произнесший с усмешкой:
– Ну, хоть попроси помочь, что ли?
– Убери... убери его с меня! – завизжала я еще громче, и Алекс, устав, видимо, наслаждаться моей беспомощностью, скинул Арика на пол.
Я инстинктивно сдернула со спинки дивана гобеленовую накидку и завернулась в нее. Алекс хмыкнул и вдруг рывком усадил меня и со всей силы врезал по лицу:
– Когда?! Когда ты уже либо исчезнешь, либо умрешь, Мэ-ри?! Сколько я буду еще вынужден бросать все и лететь куда-то, чтобы тебя спасти?! Я велел не входить сюда! – еще громче рявкнул он, краем глаза заметив в дверях бледную Марго, и она сразу же скрылась. – Так что?!
– Я не прошу тебя ни о чем, – подавив в себе слезы, бросила я, одной рукой держась за горящую от двух ударов щеку, а другой придерживая на груди сваливающуюся накидку.
– Да ты можешь не просить! Но есть Марго – и ей я отказать не могу!
– А ты попробуй...
– Не лезь не в свое дело! Это только между нами! Но ты... ты постоянно попадаешься мне на дороге, я начинаю терять терпение.
– Ну, так убей меня – и все.
Я произнесла это таким будничным тоном, словно попросила подать халат или принести сигарету. Алекс слегка растерялся, но быстро взял себя в руки, сел на диван и притянул меня к себе, легко преодолев сопротивление:
– Это слишком просто. Успокойся. Я ничего тебе не сделаю. Но пойми, Мэ-ри, я не железный. Я устал от твоих вечных приключений. Вот это, например, кто? – кивнул он в сторону распластанного Арика.
– Это старший брат моего мужа... был...
Я перевела взгляд и увидела торчащую из шеи Арика расческу. Мою расческу-«хвостик» с длинной тонкой и очень острой на конце ручкой... Сила удара у Алекса приличная – расческа вошла в шею и вышла через щеку, попутно пробив сонную артерию...
Меня затошнило от вида чужой крови, я отвернулась, сдерживая слезы.
– Таких давить надо, – брезгливо изрек Алекс. – Какая ни есть – ты жена его брата.
– Тебе удалось, – пробормотала я.
– Спасибо не скажешь? – по-прежнему держа меня в объятиях, усмехнулся он.
– Спасибо...
– И все?
– Прекрати! – вдруг заорала я. – Не можешь без этого, да?!
