Наталья Солнцева - Печать фараона
- Получается, так. Следил, понял, каким маршрутом ты ездишь, дождался удобного случая и…
- Я же был на больничном, первый день вышел на работу!
- А телефон? Преступник мог позвонить в банк, спросить… ему сказали, что ты есть. Значит, вечером будешь возвращаться домой. Судя по погодным условиям, удобнее всего тебе воспользоваться метро. Это уже технические детали: тот, кто задался целью убить, наверняка искал подходы, высматривал, прикидывал, примерялся. Не выйдет сегодня, можно повторить завтра, послезавтра… в любой день.
По мере того как Смирнов говорил, лицо Стаса напрягалось, краснело.
- Вы… предполагали, что так произойдет, - простонал он. - И сделали из меня живца! Умышленно! Как вы могли? Ну, и что теперь? Убийца ушел… вы прошляпили! Он оставил вас с носом! Господи… а если бы тот грубиян не толкнул меня? Вы чудовище!
- Иногда приходится рисковать, - невозмутимо ответил сыщик. - В конечном итоге все обратилось в нашу пользу. Ты отделался легким ранением; убийца думает, что ты отправился в мир иной. Мы его не станем разочаровывать. Возьмешь на этот раз настоящий больничный, из дома ни ногой; предупредим врачей, сотрудников банка, твоих родителей и знакомых, пусть тихо скорбят и распространяют весть о твоей трагической кончине. Пока рана заживет, авось дело уладится.
На лбу Стаса выступила испарина.
- Живой труп! - выдохнул он. - Дурная пьеса в исполнении актеров-любителей.
Всеслав решил не разубеждать его.
- К тебе придут из милиции, будут расспрашивать. Не сболтни лишнего. Тверди, что ничего не понимаешь, сам в полном недоумении.
- Спасибо за совет, - скривился молодой человек. - Я не дурак! Мне даже притворяться не надо: я в самом деле ничего сказать не могу. Если на проклятие намекнуть, никто и слушать не станет. Про девушек тоже лучше помалкивать. А то сделают из меня козла отпущения, потом ни один адвокат не поможет.
- Я рад, что мы с тобой нашли общий язык. Лежи пока, выздоравливай. После обеда я отвезу тебя домой, так будет надежнее.
- Мама… знает?
- Я ей позвонил, успокоил и строго-настрого приказал до вечера не отвечать ни на какие телефонные звонки и вопросы.
За окном рассвело, и Смирнов, уходя, выключил свет. Пусть Стас отдыхает после всех этих перипетий.
В коридоре сидела пожилая медсестра, она пообещала никого в палату к раненому не впускать и никаких справок о состоянии его здоровья не давать. Денежная купюра, перекочевавшая из портмоне сыщика в ее кармашек, надежно скрепила договор.
Стас утомился и, когда за Смирновым закрылась дверь, уснул.
Сыщик вышел из больничного корпуса и неторопливо зашагал по заснеженной аллее. Всю ночь дул ветер, разгоняя тучи, и к утру на ясное, бледное небо выплыл солнечный диск. Он холодно, надменно взирал на город сквозь золотую дымку. Ра! Пылающее око Вселенной…
«Есть что-то великое, мистическое и завораживающее в поклонении Солнцу, - подумал Всеслав. - Что-то неистребимое, как влечение души к огню и свету».
Глава 19
«Ему легко говорить, - в смятении думал Хромов, меряя шагами тесную гостиную. - А мне каково? Яна умерла из-за этих проклятых бумаг, не иначе! «Они» не остановились перед тем, чтобы убить ее… Откуда же у детектива уверенность в моей безопасности? Наверное, Яна не захотела расставаться с приобретенным богатством, на нее это похоже. Ей угрожали, требовали вернуть имущество… поэтому она отнесла документы адвокату. Но эта вынужденная мера не спасла ее от смерти».
- «Они» убили Яну, - шептал Валерий. - Убьют и меня. Как же быть? Вернуть «им» все? Но… я еще не приобрел права на распоряжение банковским счетом и недвижимостью. Разве «они» не знают о существующей процедуре оформления наследства? Стоп…
Следующая мысль заставила его похолодеть. Яна погибла, несмотря на то что являлась залогом получения «ими» собственности обратно. Тем более настоящие хозяева не станут церемониться и с ним, Валерием. Как же они надеются все устроить? Тут какая-то несуразица…
- Все не так обстоит! - бормотал Хромов. - Здесь кроется грубая ошибка. Я ее не вижу, и сыщик тоже заблуждается. Он упоминал о тепличном хозяйстве «Зеленая Роща»… В связи с чем? Может быть, оно тоже является собственностью Яны? Где же тогда документы на него? Нет, вряд ли…
Хромов обдумал несколько вариантов и все отбросил.
«Зачем ты ездил в Старицу? - спрашивал он себя. - Что искал? Родственников покойной жены? Думал, кто-то из них прикончил Яну, чтобы завладеть наследством? И вдруг, оказалось, существует законный супруг! Яна была женщина замкнутая, личными переживаниями не делилась, и про то, что официально ее брак не был расторгнут, никому не докладывала. Вот родня и решила - разъехались Хромовы, значит, в разводе».
Эти рассуждения Валерию совсем не понравились. Выходит, теперь между убийцей и наследством стоит он? Веселенькое дельце. С одной стороны, настоящие хозяева Яниного добра; с другой - жаждущие завладеть тем же добром родственники.
Хромову стало дурно. Он сел на диван, взялся за голову, взгляд его невольно упал на книгу «Египетский крест». Далекая страна, раскинувшаяся в долине Нила, ее пески и гробницы, тысячелетние загадки, великие пирамиды и богоподобные фараоны совершенно не вязались с сегодняшним днем, с этой запущенной квартирой, засыпанной снегом Москвой, жизнью и смертью ничем не примечательных Хромовых.
- Эк, куда меня занесло! - присвистнул Валерий. - Решил, что книга в магазине стоит на каждой полке неспроста, а со смыслом. Яна ее читала и сделала надпись на полях - Ра. Египетский бог. Невидаль какая! Потом я поперся в Старицу, идиот… оттуда в Рыбное. Лазал по сараю, рылся в хламе! Небось Драгины-то вволю посмеялись надо мной! Ну, на здоровье. У них житуха несладкая, хоть развлек бедолаг. А уж Смирнов небось как потешался, когда я ему вышивки показал… но молодец, крепкий орешек, не подал виду. Даже с собой забрал мятые тряпки, чтобы меня не обидеть. Изобразил интерес! Воспитанный человек.
Он горько усмехнулся, заметил, что разговаривает сам с собой, замолчал. Остро ощутил себя чужим в этом огромном, многолюдном городе… одиноким и неприкаянным. Смерть Яны зловещим пятном легла на его судьбу. Вот уж, если б знал, где упадешь, подостлал бы соломки. Как же теперь выбраться из всего этого?
Вспомнилась телеграфистка Лида… милая, кроткая женщина, без амбиций, без барских замашек, которая всегда была рада Валерию, умела ценить душевное тепло, которое он ей дарил. Крохи! А ведь и великие реки берут свое начало из малых родников.
- Самые приятные моменты я пережил именно с ней, - прошептал Хромов.
До сих пор он не задумывался, как хороши были тихие летние вечера в Старице, когда над темным садом висел месяц, мерцали звезды, и доносились издалека, с лугов запахи скошенной травы и цветов. Мальчишки уходили в ночное, жгли костры и варили в закопченных котелках кулеш, рядом паслись стреноженные лошади. Земля остывала, повсюду ощущалось ее густое, сладкое дыхание… На веранде дома кипел самовар, пахло вишневым повидлом, мошкара вилась вокруг лампы… и Лида снимала со сковороды горячие пышки, накладывала Хромову в тарелку. Деревянные полы в комнатах были чисто вымыты, устланы полосатыми половиками; на подоконниках цвели фуксии и герань.
Лида разливала по чашкам чай с душицей, неторопливо рассказывала, как прошел день. Ее лицо с неправильными чертами и россыпью веснушек на носу и щеках вызывало у Хромова прилив необъяснимой нежности. Покой, уют, любящий взгляд женщины - что еще нужно для счастья?
Здесь, в Москве, в квартире Яны, где все пропитано раздражением и недовольством и где каждая вещь отталкивает, теперь витала еще и тень насильственной смерти.
- Если все уладится и я выпутаюсь, - загадал Хромов, - женюсь на Лиде. Хочешь счастья - подари его другому! Ближе Лиды у меня никого нет. Мама? О ней мы станем заботиться вдвоем.
Эти мысли принесли ему облегчение. Умиротворенный, он прилег на диван в гостиной, погрузился в мечты о будущем… и задремал. Во сне над ним склонилось лицо фараона с подведенными черным глазами и бровями, со священным золотым уреем на лбу.
- Завет Гора нарушен, - сказал он по-египетски. - Кремниевый ящичек из тайного святилища Тота… где он? Смертные не смеют посягать на порядок, установленный Богами.
Как ни странно, Валерий понимал каждое слово. Он попытался ответить, но не смог разжать губы.
- Мне доложили о тебе, самозванец, - холодно произнес фараон.
- Я ничего не знаю! Клянусь! - мысленно взмолился Хромов.
- Великий Ра отдыхает, - вдруг сказал владыка Двух Царств. - Огромный змей стережет его покой…
Лицо фараона изменило выражение, померкло и отдалилось; вместо него на первый план вышло смиренное обличье монаха…
Слуга божий подошел к какой-то двери и постучал в нее… тук-тук! Тук-тук! Тук-тук…
Хромов проснулся: стук в дверь разбудил его. Он сел и прислушался. На лбу от волнения выступил пот…
