Полина Дашкова - Херувим (Том 1)
- Да, - смиренно кивнул Райский, - я понимаю. А теперь попробуйте и вы понять меня правильно. При таком образе жизни с человеком может случиться много всего неприятного. Шансы стать жертвой или нарушить закон примерно одинаковы. Вы совершенно исключаете, что на глазах у шофера могло произойти нечто такое, что Стас хотел скрыть от вас, и не только от вас? Вы на сто процентов уверены, что Георгий оставался порядочным человеком и не пытался, скажем, шантажировать Стаса? Только не нервничайте, не спешите отвечать. Подумайте.
- Не исключаю, - быстро, еле слышно произнес генерал и закрыл глаза, - но при чем здесь взрывчатка, карточки и подкинутый пистолет?
- Ну если человек совершил преступление, то, как правило, есть пострадавшая сторона. Грубо говоря, Стас кого-то сильно обидел, и за это его попытались убить. А вот что касается карточек - тут вполне мог поработать шантажист. Разве шофер не имел возможности выяснить номера банковских счетов и прочие данные?
- Да, конечно, однако Стас узнал, что карточки заблокированы, когда шофер уже был мертв, - заметил генерал.
- Ну и что? Звонки в оба банка в любом случае были сделаны до убийства.
- Но пистолет подкинули после...
- А если не подкинули? -Полковник снял очки и принялся протирать стекла носовым платком.- Стас ведь не профессионал, и если допустить, что в шофера выстрелил он, то вполне логично, что пистолет был спрятан в квартире, где он провел ночь и половину дня после убийства. Выкинуть оружие совсем не просто, держать при себе после совершения убийства - еще сложнее. Он просто взял и сунул его за книги в чужом доме, надеясь, что там не найдут, а потом будет возможность перепрятать или избавиться.
- Одну минуту, Миша, мы с тобой все-таки фантазируем или ты сейчас выкладываешь мне свою реальную версию? - В голосе генерала не было ничего, кроме усталости.
Райский чувствовал, что бывшему начальнику просто не хватает сил осмыслить происходящее. Еще недавно генерал мог не спать несколько ночей подряд, по пять-шесть часов без перерыва прыгать на теннисном корте, вести бесконечные напряженные совещания. Но сейчас, когда дело коснулось самого дорогого, что у него есть, единственного сына, он сначала потерял самообладание, потом ненадолго сумел взять себя в руки, и вдруг просто - устал. Слишком велика оказалась эмоциональная нагрузка.
- Конечно, фантазируем, - ласково утешил его Райский, - версия у меня совсем другая, и вы. ее отлично знаете.
-Исмаилов?
- Кто же еще? Вы совершенно справедливо опасались, что Стас допрыгается со своими тусовками и со своей страстью к молоденьким девочкам.
- Не понимаю,-- генерал покачал лысой головой, - неужели из-за того, что мой сын приволокнулся за этой певичкой, чеченец так рискует? Ведь он рискует, правда?
- Правда. Но дело не в том, что он, как Вы сказали, приволокнулся.
- А в чем же? Слушай, Миша, ты кончай темнить. Мы тут с тобой не в игры играем. Изволь выражаться конкретней.
- Ну хорошо. Давайте попробуем конкретней, - кивнул Райский, - осенью восемьдесят пятого был арестован Секретарь Обкома Чечено-Ингушской АССР Хасан Исмаилов. Вы руководили расследованием, вы...
-Брось,- раздраженно перебил генерал, - прошло пятнадцать лет. Операция была полностью засекречена. Исмаилов-старший мертв. Если бы Исмаилов-младший узнал, кто посадил его отца, он давно бы начал действовать и пытался бы убить меня, а не Стаса.
- Владимир Марленович, в таких делах срока давности нет. Это во-первых, а во-вторых, мы с вами никогда не угадаем, знает он или нет.
- Если бы это была кровная месть, он убил бы меня, - мрачно повторил генерал, - меня, а не Стаса. При чем здесь Стас?
- Ну смерть единственного сына - это достаточно серьезная неприятность, чуть слышно пробормотал Райский, - однако, скорее всего, кровная месть и правда ни при чем. Все дело в певичке. Исмаилов совершил ошибку. Он жестоко наказал Анжелу, изувечил ее, а потом узнал, что был не прав.
- Погоди, что значит - не прав? Я не понял,- генерал нахмурился и помотал головой, -- что ты все крутишь, Миша?
- Анжела Болдянко не откликнулась на ухаживания Стаса. Никакого романа не было, - грустно улыбнулся Райский, - от обиды Стас принялся болтать на каждом углу, будто Анжела вешалась ему на шею, будто она наркоманка. Слухи дошли до Исмаилова, он взбесился и сгоряча изувечил свою любовницу, а позже узнал, что это вранье. Разве может восточный человек простить такое? Он заказал Стаса. Но не вышло.
- Идиот! - жалобно простонал генерал.- Господи, ну почему он такой идиот?
- Кто?
- Сын мой единственный, вот кто! Ладно, со Стасом будет особый разговор. Допустим, твоя информация достоверна, все так и есть. Допустим. Но почему в таком случае не было повторного покушения? На хрена Исмаилову вся эта петрушка с карточками, с убийством шофера, с пистолетом?
- Честно говоря, я сам постоянно об этом думаю, - вздохнул Райский, точного ответа у меня нет. Есть только некоторые предположения.
- Так поделись! - начальственно рявкнул Герасимов.
-- Ладно, Попробую. Исмаилов склонен в каждом событии видеть некий тайный смысл, волю Аллаха. И если Аллах оставил его обидчика в живых, значит, следует выбрать другую кару Например, свести с ума, посадить. Но, возможно, все значительно проще. Девчонка могла сказать: не убивай его. Пусть живет и мучается. Для нас с Вами это хороший вариант, хотя потому, что сейчас жизни Стаса ничто не угрожает. Чеченец будет преследовать его, но не убьет. Это главное.
- Но ты не можешь поймать чеченца уже года, - горько усмехнулся генерал, не по зубам он тебе, Миша. Ты, конечно, не обижайся, но людьми ты руководишь плохо. Моя бригада пятнадцать лет назад работала куда успешней.
- Ну, Владимир Марленович, времена были другие, - улыбнулся Райский, - и задачи, и средства другие. Ваши люди поймали на таджикской границе наркокурьера, хорошо на него нажали, и он назвал хозяина. А от хозяина пошла цепочка. В итоге вы арестовали Секретаря Обкома Чечено-Ингушской АССР Хасана Исмаилова. Вы чувствуете, сколько в этой истории ностальгии и как Нереально звучит она сегодня?
- Ну, ладно, Миша, - поморщился генерал, -тогда было тоже не сладко. Меня вызывали на ковер без конца, мне намекали в самых их инстанциях, что дело должно быть тихо закрыто, мне даже угрожали в завуалированной форме. Исмаилов был кавалером орденов Ленина и Дружбы народов, его бюсты красовались не только в родном селе, но по всей Чечне, на него как на перспективного лидера республики делали ставку на самом верху. А его старший сын Шамиль как раз закончил Высшую школу КГБ, причем закончил весьма успешно. Он был отличником боевой и политической подготовки, чемпионом школы по бегу на короткие дистанции и прыжкам в высоту. Уже тогда было ясно, что Шамиль Исмаилов быстро бегает и высоко прыгает. Уже тогда, Миша. Если сегодня Аллах или эта певичка убедили его не убивать Стаса, то где гарантия, что завтра они все трое не передумают?
- Они, может, и передумают,-кивнул Райский,- но это не важно.
- То есть как - не важно?! - Генерал оживился, вскочил и подбежал к столу. - Ты соображаешь, что говоришь? У меня единственный, ребенок, понимаешь? У тебя их двое, а у меня - единственный!
- Я знаю, Владимир Марленович.
- Плевать, что ты там знаешь или не знаешь! Не делай из меня идиота. Скажи наконец, что ты намерен предпринять?
- Скажу и даже покажу. Но не сегодня, -Райский загадочно улыбнулся, немного терпения, товарищ генерал. Разве я когда-нибудь подводил вас? Я гарантирую вашему сыну безопасность и отвечаю за свои слова.
Райский наконец решился закурить. Встал, приоткрыл окно, уселся на подоконник и с удовольствием затянулся.
- Владимир Марленович, вам не жаль, что простаивает ваша замечательная вилла на острове Корфу? Стасу необходимо просто отдохнуть и сменить обстановку. Да и вам с Натальей Марковной это сейчас не помешает.
- Перестань. Это невозможно, - поморщился генерал, - там другое государство, и я не могу взять с собой достаточное количество охраны, и вообще сейчас не время...
- Это необходимо. Причем именно сейчас.
- Но ведь решат, будто Стас сбежал. Улик против него полно, и подозрения существуют, от них никуда не денешься.
- Это моя забота. Но вот что касается его психического здоровья, тут я, извините, бессилен.
- Что ты имеешь в виду?- возмущенно пропыхтел генерал и уставился на Райского. Взгляд его опухших красных глаз был неприятен.
- Владимир Марленович, вы сами отлично понимаете, что я имею в виду. Когда я беседовал со Стасом и он рассказывал мне о своей встрече с покойным Михеевым в несуществующей квартире, я чувствовал, он не врет мне. Ему просто незачем так врать. Что это? Реактивный психоз? Галлюцинации?
Генерал тяжело дышал. На лбу выступили крупные капли пота.
- Я не знаю, Миша,- прошептал он - вот этого я не знаю.
* * *
Высокая докторша Юлия Николаевна вошла в палату, и Сергей вдруг с удивлением обнаружил, что рад ей. Ее не было двое суток. За это время он научился говорить, то есть слегка шевелить губами.
