Академия идеального преступления - Марина Серова
– В принципе он мог себе такое заказать. Однако у всех этих богатых чудиков имеется страховка от возможного печального финала. Ну, то есть они в любой момент, если сочтут, что приключение в их «тюрьме» приобретает слишком уж экстремальный характер, могут прекратить это представление. Я даже читал, что один из таких экстремалов выдержал только половину суток. А потом потребовал, чтобы его выпустили, – сказал Владимир.
– Слушай… а я вот вспомнила. Был такой случай. Один подросток заперся в своей комнате и не открывал дверь. Матери потом пришлось вызывать соответствующие службы, чтобы войти в комнату. Оказалось, что этот мальчишка натянул на голову полиэтиленовый пакет и, естественно, задохнулся. Его так и нашли – с пакетом на голове. Потом выяснилось, что он прочитал в интернете о том, как проверить себя, ну, на что он способен, существует такой вот способ, – сказала я.
– Ну, Константин Чернохвостиков был далеко не подросток, – возразил Владимир.
– По годам – да, не подросток. А вот по другим параметрам… Ведь он родился, как сказал Ростислав Пантелеймонов, с золотой ложкой во рту. Все было к его услугам с самого раннего детства. Владимир Леонидович Чернохвостиков обеспечил ему безбедную и беззаботную жизнь. Конечно, в дальнейшем они с Ростиславом развивали свой бизнес, вкладывали в «Академию» и время, и силы, ну и финансы, разумеется. Чернохвостиков, естественно, трудился не покладая рук. Однако мог он устать от такой непрерывной гонки за достижениями в бизнесе? – задала я вопрос, скорее риторический.
– Конечно, мог, – подтвердил Владимир. – Я тебе даже больше скажу: усталость у него накапливалась. И в один прекрасный момент он понял, что все эти пляжи с белоснежным песком не могут компенсировать потраченные силы. Вот он и решил попробовать нечто новое.
– Да, но где он отыскал такое место, где могли предоставить такого рода услуги? Кто именно мог создать такой бизнес? И где конкретно? – спросила я.
– Наверное, где-то недалеко от Тарасова, ведь тело Чернохвостикова оставили на Кумысной поляне, – предположил Владимир.
– Недалеко от Тарасова, – повторила я. – Значит, Константин Чернохвостиков нашел организаторов и поехал… Но смотри, Володь, ведь если этот бизнес, мягко говоря, не совсем легитимный, то он не рекламирует себя. Да и у Чернохвостикова в компе я вижу только ссылки на законные развлечения. Например, прыжки на лыжах с трамплина, подводное плавание, та же тарзанка. Правда, вот я нашла прыжки с крыш, причем за совершенно космическую сумму, которую необходимо заплатить за то, чтобы разбиться или, в самом лучшем случае, все себе переломать. А так – только одни общие заголовки и фразы о том, что люди жаждут невероятных развлечений. И ведь нет никаких контактов вроде телефонов или адресов.
– Да, визитки они не раздают на улицах, – подтвердил Владимир. – Да и вряд ли сообщают адреса и телефоны своих «точек» даже желающим. Ведь посредники могут выдать всю цепочку и рассекретить того, кто всем этим руководит.
– Так как же все-таки желающие узнают о подобном бизнесе? – спросила я.
– Как? Да по «сарафанному радио», Тань. Один богач рассказал другому, когда они встретились в закрытом клубе, как он классно оттянулся в «тюрьме». Вот так такого рода новости и распространяются, – высказал свою версию Кирьянов.
– А ведь существуют еще и подобные реалити-шоу, которые транслируют некоторые телевизионные каналы. Например, шоу «Голод». Но там, конечно, не доводят участников до голодной смерти. Это я так, к слову вспомнила.
– А вообще, Тань, я считаю, что все эти богатеи с жиру бесятся! – эмоционально воскликнул Владимир. – Ну ты только представь себе, сколько у нас заброшенных деревушек, в которых доживают свой век старики и старушки! Они просто не хотят перебираться с насиженного места. Вот и выживают порой без света и газа. Вот где настоящий экстрим, а не это вот все!
– Так то пожилые люди, Володь, что ты сравниваешь? У молодых нуворишей свои представления об экстремальном образе жизни. Хотя такие их стремления больше напоминают извращения, – сказала я.
– Да не напоминают, а по сути ими и являются, – резко высказался Кирьянов и добавил: – Это же надо: по собственной воле так издеваться над собой!
– Ну ладно, Володь. Ни мне, ни тебе не понять этих экстремалов. Но главное все-таки не это. Главное – где находятся эти закрытые «концлагерь» или «тюрьма»? – спросила я.
– Тань, я попробую разузнать. Скажу стажеру, чтобы постарался отыскать что-то подобное. Ну и сам порасспрошу коллег, может быть, кому-то уже доводилось сталкиваться по работе с чем-то подобным, – пообещал Владимир.
– Володь, как только что-то выяснишь, обязательно мне позвони, – попросила я.
– Тань, ну могла бы и не напоминать, – заметил Кирьянов.
– Ладно, Володь, до связи, – сказала я.
– До связи.
Отключившись, я вернулась в спальню и взяла сотовый телефон, лежавший на тумбе. Теперь стало понятно, почему Константину Чернохвостикову не могли дозвониться ни Ростислав, ни Владимир Леонидович. Ведь, как правило, при поступлении в «тюрьму» или «концлагерь» все средства связи отбирают. Уж если приехал наслаждаться экстремальным отдыхом, то забудь о том мире, из которого прибыл.
Однако ведь Константин Чернохвостиков определенно связывался с кем-то из владельцев бизнеса, которые организуют эти развлечения для богатых. А если так, то в его телефоне должны находиться какие-то контакты.
Но телефон за столько дней однозначно разрядился. К счастью, зарядка – вот она, лежит рядом с сотовым.
Я зарядила телефон и принялась просматривать сообщения. Да, как и ожидалось, многочисленные звонки были сделаны Ростиславу Пантелеймонову, мне ведь известен его номер. Да и переписка с ним тоже была. Правда, имелись звонки и на другие номера. Но проверять их всех можно до скончания века. Нет, тут нужно смотреть самые последние…
Ага, вот. Оказывается, что за день до отлета «на Кубу» Константин несколько раз созванивался с одним и тем же абонентом.
Я запомнила этот номер. Необходимо будет его проверить.
Еще одна мысль не давала мне покоя. Предположим, что Константину Чернохвостикову стало невыносимо скучно и он решил встряхнуться. Но ведь он не мог не понимать, что голодовка, если ее практиковать продолжительное время, может привести к смерти. А обезвоживание организма – тем более. Неужели Константин настолько вошел в азарт и у него атрофировался инстинкт самосохранения? Ведь он мог потребовать прекратить экстремальный «отдых». Почему он этого не сделал? Напрашивается логичный ответ: потому что его целенаправленно доводили до смерти. И довели. Но кто? Это предстоит выяснить.
Так. Голодовки. Экстремальное похудение. Что-то мне это напоминает.
