Тайный преследователь - Марина Серова
Альбина, стоявшая возле меня, с ужасом прошептала:
– Я думала, холсты нам сегодня выдадут… Я же до конца ужина не досидела, директор наверняка говорил про холсты, когда я ушла!
– Товарищ Карбышева, поговорите потом с подружками! – И как только Аркадий Федорович услышал, Альбина говорила тихо…
– Пока говорю я, а вы все внимательно слушаете, потом сами же будете переживать, что не нашли автобус, забыли вещи, заблудились, наткнулись на змею… Кстати, о змеях. На холмах вы увидите дырочки в земле, пожалуйста, не втыкайте в них свои зонты, это – норы змей! Внимательно смотрите под ноги, если вас укусит гадюка, вы, конечно, не умрете, вас доставят в больницу, но у вас опухнет нога или рука, и пленэр для вас закончится. Поэтому – будьте внимательны!
Он перевел дыхание, потом продолжил:
– Работу заканчиваем в час дня, в два часа – обед в школьной столовой в Хвалынске. Поэтому рассчитывайте сами свое время, чтобы успеть доделать ваши этюды. По всем вопросам, которые у вас возникнут, обращайтесь к преподавателям – они подскажут, помогут, объяснят. Все понятно? Тогда марш по автобусам!
– Я взяла с собой несколько картонок и маленькие холсты, – проговорила Кристина, обращаясь к сестре. – Я тебе дам, если ты не взяла.
– Спасибо! – обрадовалась Альбина. – Ты меня очень выручишь!
– Да брось ты! – улыбнулась Кристина. – Мы же сестры, должны помогать друг другу!
Я села в тот же автобус, что и сестры. Теперь они держались вместе – похоже, опасность сблизила девушек. С одной стороны, это было хорошо для них обеих, но с другой – мне не нравилось, что Альбина проговорилась по поводу меня. Конечно, теперь мне наверняка придется охранять их обеих, однако Кристина, в свою очередь, могла рассказать что-нибудь своим подружкам – той же самой Ульяне или еще кому. Если о секрете знает больше двух человек, то этот секрет знают все, это прописная истина.
Моей соседкой оказалась Наталья Николаевна, которая на этот раз была без своего пушистого питомца. Как сказала преподавательница, Леня не выдержит изнуряющего солнца, которое палит на холмах, поэтому он остался в домике ждать свою хозяйку.
– Долго ему придется сидеть одному, – поддержала я разговор.
– Скорее всего, продрыхнет весь день, а вечером будет выплескивать накопившуюся энергию, – пояснила женщина. – Когда приедем, меня ждет долгая прогулка с Леней…
Ехали мы примерно сорок минут. Автобусы шли друг за другом, сперва по асфальтированной трассе, а потом, миновав город, мы свернули на проселочное шоссе и минут двадцать плелись в гору. Места и в самом деле были живописные – высокие холмы освещались солнцем, бросая на землю длинные сиреневые тени. На небе – ни облачка, день обещал быть жарким и знойным.
Мы поднялись на очередную горку, въехали в небольшой лесок. Первый автобус затормозил, за ним – остальные. Похоже, мы приехали.
– Тут дикие яблони растут, – сказала Наталья Николаевна, кивая на деревья. – Яблочки очень вкусные, советую попробовать! Я в прошлом году их объелась – у нас, в Тарасове, таких яблонь нет!
– А, хвалынские яблоки, говорят, и в самом деле очень хорошие, – отозвалась я. – Обязательно попробую!
– Вы будете снимать, как мы пишем? – поинтересовалась Рогожкина.
Я кивнула.
– Думаю, у вас за эти дни накопится столько материала, что можно будет снять два фильма, а не один! – заметила женщина.
Я пожала плечами.
– Неизвестно, что из всего этого пригодится, а что – нет, – проговорила я. – Но главное, конечно, собрать хороший материал!
– Да, в живописи тоже без материала картину не напишешь, – заметила Рогожкина. – Только у гениев, которых, замечу, не так уж и много, получается с первого раза идеальная композиция. А так – только терпение и труд…
Мы вышли из автобуса. Народу собралось немало, возникла кутерьма. Кто-то выгружал этюдники и холсты, кто-то тащил зонты, кто-то уже пошел осматривать окрестности. Альбина не отходила от сестры, я не выпускала их из виду. Они отправились вместе с остальными студентами смотреть виды, оставив рюкзаки и этюдники возле автобуса. Я не отставала от них.
Мы вышли из небольшой яблоневой рощи и оказались на открытом пространстве, откуда расстилалась панорама города.
– Красиво, но солнце, – проговорила Кристина. – Будет в глаза слепить, невозможно работать…
– Но из леса писать нечего, – возразила ее сестра. – А тень только в лесу, вокруг одни холмы… Наверно, я останусь здесь, к кому-нибудь под зонт заберусь.
Кристина пожала плечами, но пошла вместе с Альбиной искать зонт. Я делала вид, что фотографирую все происходящее на камеру.
Вероника уселась под яблоней на складной стульчик, достала холст и стала тонкой кисточкой что-то рисовать. Я подошла к ней, сфотографировала ее, задала пару вопросов о живописи.
Собственно, разговор у нас не задался – Терехова не обращала на меня практически никакого внимания, отвечала односложно и всем своим видом давала понять, что ей сейчас не до интервью.
Альбина с Кристиной нашли свободный зонт и стали рисовать панораму города. Где-то в дебрях устроились преподаватели, я видела Федора Алексеевича в компании с полным лысым мужчиной, одетым в клетчатую рубашку. Наталья Николаевна и Ирина Васильевна тоже выбрали для себя комфортные условия, Рогожкина рисовала яблоню, сидя в тени деревьев, Ирина Васильевна расположилась неподалеку от нее.
