Когда вулкан проснулся - Андрей Михайлович Дышев
– Куда же ты от меня убежал, зайчик? – раздался тихий женский шепот.
Не веря ушам, Гера повернул голову и увидел припудренное лицо Розы с небрежно намазанными помадой губами.
– У меня еще никогда не было таких сексуальных трупов, как ты, – прошептала она и прикрыла свои блудные глаза.
Гера хотел оттолкнуть от себя это ужасное существо, но тут под правое ребро ему ткнулся твердый предмет.
– Не дергайся, землячок!
Справа стоял Макс. Через его руку была перекинута куртка, под которой он прятал пистолет. Дикобраз опять куда-то пропал.
– Сейчас разворачиваемся и тихо идем в обратную сторону, – сказал Макс.
– В обратную – это куда? – уточнил Гера.
– Не прикидывайся идиотом и не маши руками, – предупредил Макс. – А то сделаешь себе только хуже.
Гере было явно не по пути с Максом. Он сложил руки рупором и крикнул регулировщику:
– Hey!! Goat!!
В переводе на русский это означало: “Эй, козел!” Неизвестно почему регулировщик принял эту фразу в свой адрес, тем не менее, он оглянулся и малиновыми глазами уставился на Геру и Макса, пытаясь определить, кто из них решился на такую дерзость. Убедившись, что молодые люди стоят с закрытыми ртами и смотрят на него с почтительными улыбками, регулировщик отвернулся и уже был готов дать старт машинам, как Гера снова крикнул:
– Goat! Goat! Goat!
Опустив плечи, регулировщик круто повернул голову, сошел со своего поста и с нехорошими намерениями двинулся на молодых людей. Макса это не испугало, и он с такой силой сунул ствол пистолета под ребро Гере, что у того свело дыхание. Чтобы не остаться в долгу, Гера саданул Макса кулаком по почкам. Макс с трудом удержался, чтобы не звездануть Геру рукояткой пистолета по голове.
– В чем дело?! – свирепым голосом спросил регулировщик под аккомпанемент протяжного воя автомобильных сигналов.
– Все в порядке! – заверил Макс, мягко надавливая стволом на печень Геры. – Это не мы кричали! Это был какой-то ненормальный! Он скрылся за тем домом!
– Еще раз услышу – отведу в участок обоих! – пригрозил регулировщик и, помахивая палкой, не спеша пошел на свой пятачок, перед которым дрожало и ревело от нетерпения стадо машин.
Гера еще раз от души врезал Макса по почкам.
– Где Лисица, скотина? – спросил он.
– Сейчас отойдем за угол, и я тебе скажу, – пообещал Макс.
– Не отойдем, – со злорадной усмешкой ответил Гера. – Я еще не обозвал регулировщика бараном.
– Чего ты добьешься? Нас обоих отведут в участок, – напомнил Макс.
– И найдут у тебя пистолет. Представляю, какое глупое будет у тебя выражение лица.
– Что ж, – мрачным голосом ответил Макс. – Ты сам напросился. Я пристрелю тебя здесь и столкну под машину. Тогда посмотрим, у кого выражение лица будет глупее.
Гера охотно поверил в то, что Макс намерен осуществить свою угрозу, и в то самое мгновение, когда регулировщик взмахнул палочкой, кинулся через дорогу наперерез машинам. Это был рискованный трюк, зато Макс вместе со своим пистолетом и вульгарной Розой остался на одной стороне улицы, а Гера, маневрируя между машинами, быстро приближался к другой. Транспортный поток разделил их подобно непроходимой бурной реке.
Ловко выпрыгнув из-под колес карьерного самосвала на тротуар, не оглядываясь и не останавливаясь, Гера побежал под уклон улицы, ведущей к набережной. Из-за ствола большого дерева, которое оказалось на его пути, неожиданно появилась довольная физиономия Дикобраза. Казалось, что сигарный дым струится не только изо рта и ноздрей Дикобраза, но также из его ушей и глаз. Гера хотел слету врезать кулаком по сигаре, но Дикобраз предусмотрительно спрятался за деревом.
– Ты что, обиделся на меня? – задыхаясь, кричал Дикобраз. – Да постой же ты! Дай мне сказать! Я своим исчезновением хотел ввести их в заблуждение!
– Теперь меня введи в заблуждение! – попросил Гера, запрыгивая на подножку автобуса, у которого не было ни окон, ни дверей, зато сквозняк продувал салон насквозь.
Дикобраз продемонстрировал несвойственную ему скорость бега, и Гере не удалось отвязаться от своего компаньона.
– К причалу идет? – громко спросил Дикобраз у водителя, падая на сидение рядом с Герой и переводя дух.
– Если надо, пойдет и к причалу, – отозвался водитель. – Доллар с каждого.
– Доллар – это не деньги, – философски заметил Дикобраз, выворачивая пустые карманы. – Это птичий помет. Такие деньги лень даже из кармана доставать… Эй, водитель! У меня с собой только кредитная карточка!
Этот откормленный павиан нарывался на скандал. Гере пришлось доставать деньги, заработанные в магазине. Не хотелось разменивать двадцатку, но другого выхода не было. В автобусе Гера чувствовал себя гораздо спокойнее, а за спокойствие приходилось платить.
– Мог бы сэкономить на пиве и сигаре! – процедил Гера.
– Да ладно тебе мелочиться! – пристыдил его Дикобраз. – У самого вон сколько денег, а еще пивом попрекаешь!
– Прошу тебя, замолчи, – произнес Гера, боясь не справиться с переполнившей его злостью. – Иначе я выброшу тебя из автобуса!
Дикобраз надул губы и замолчал. Гера уже хотел встать, чтобы подойти к водителю, как почувствовал, как что-то щекочет ему шею. Он шлепнул по шее ладонью и поймал прядь жестких курчавых волос. Со смутной тревогой в душе Гера обернулся и глаза в глаза встретился с Азизом.
– Вы что? – с отчаянием прошептал Гера. – Сговорились? Когда вы оставите меня в покое?!
– Я за вас заплачу, – произнес араб красивыми и печальным голосом. – Только пошли на телевидение. Скажешь, что я живой. Мне домой надо…
Лезвие кинжала сверкнуло между Герой и Дикобразом, словно вспышка молнии. Дикобраз издал пронзительный вопль и, вводя Азиза в заблуждение, стремглав кинулся к двери. Не задерживаясь на подножке, он сиганул из автобуса в придорожные кусты. Как раз в это мгновение автобус круто повернул, и Азиза откинуло на соседнее сидение. Воспользовавшись моментом, Гера вскочил с сидения, подбежал к водителю и, швырнув ему двадцать долларов, крикнул:
– Отвези его в аэропорт! Только быстро, а то он опаздывает на самолет!
И выпрыгнул из автобуса. Перекувырнувшись на сыром газоне, Гера вскочил на ноги и посмотрел вслед удаляющемуся автобусу. За пыльным торцевым стеклом можно было различить темное лицо Азиза и его выразительные глаза, осененные тихой грустью.
Гера помахал арабу рукой и легкой трусцой побежал к причалу. Чтобы не светиться лишний раз на улице, он устремился через сквер. Перепрыгнув куст, он нечаянно наступил на руку
