Положите ее среди лилий - Джеймс Хэдли Чейз
Я раскрыл книгу. Первая же страница вызвала у меня чувство неловкости.
– Даже не знаю, достаточно ли я взрослый, чтобы смотреть на такое, – сказал я, показывая картинку.
Блэнд уставился на нее, присвистнул, выхватил у меня книгу и прочитал название.
– С ума сойти! Что ж это такое творится?
Блэнд выскочил с книгой из палаты, а затем вернулся, запыхавшись от бега, с томом параллельного перевода дантовского «Ада». И кто только тянул меня за язык?
– Вот это произведет на них впечатление, – сообщил он удовлетворенно. – Впрочем, эти болваны вряд ли умеют читать.
В начале двенадцатого в приоткрытую дверь из коридора донеслись голоса.
Блэнд, стоявший в ожидании у окна, одернул свой халат и пригладил волосы.
Хоппер сморщился и захлопнул книгу.
– Вот они, явились.
В палату вошли четверо мужчин. Первый, конечно, доктор Джонатан Зальцер, самый представительный из четверки: высокий, худощавый, с копной волос, как у Падеревского[13], белых, словно крыло голубки. Его загорелое лицо было исчерчено строгими морщинами, глаза – глубоко посаженные, задумчивые. Я предположил, что ему уже далеко за пятьдесят, но он все еще полон сил: осанка прямая, словно у кадета на параде. В черной визитке и полосатых брюках он выглядел безупречно, словно портновский манекен. Следующее, на что вы обращали внимание после шевелюры, – это его руки: очень красивые, длинные, тонкие, с изящными пальцами – руки хирурга или убийцы, они могли быть одинаково хороши для того и другого.
За ним вошел коронер Лессуэйз. Я узнал его, потому что видел на фотографиях в газетах: невысокий коренастый мужчина, голова похожа на шар, глазки маленькие, а узкие губы поджаты в недовольной гримасе. Он выглядел точно так, как и должен выглядеть крючкотвор, который всю свою жизнь занимается мошенничеством.
Его товарищ был той же породы, такой же раскормленный ловкач.
Четвертый замешкался перед дверью, как будто сомневаясь, входить или нет. Я не потрудился взглянуть в его сторону. Мое внимание было сосредоточено на Зальцере.
– Доброе утро, джентльмены, – произнес Зальцер глубоким, звучным голосом. – Надеюсь, вы хорошо себя чувствуете. Сегодня вас пришли навестить коронер Лессуэйз, член городского совета Линкхаймер и мистер Стрэнг, известный писатель. – Он посмотрел на Лессуэйза. – Не хотите ли поговорить с мистером Хоппером?
Пока Лессуэйз с недоумением таращился на Хоппера, стараясь держаться от него подальше, я взглянул на четвертого, кого Зальцер представил как Стрэнга.
На какой-то миг мне показалось, что я действительно сумасшедший, потому что в дверном проеме, скучая, стоял Джек Керман. Он был в летнем белом костюме и очках в роговой оправе, а из нагрудного кармана, в лучших традициях денди, выглядывал краешек желто-красного шелкового платка.
Я вздрогнул так, что едва не опрокинул кровать. По счастью, Зальцер был погружен в мою медицинскую карту и ничего не заметил. Керман посмотрел на меня ничего не выражающим взглядом, поднял одну бровь и спросил у Зальцера:
– Кто этот мужчина, доктор? Он выглядит вполне здоровым.
– Это Эдмунд Сибрайт, – ответил ему Зальцер. Его холодное лицо озарилось улыбкой, и он напомнил мне Санта-Клауса, готового вручить игрушку послушному ребенку. – Поступил к нам совсем недавно. – Он протянул мою карту Керману. – Может быть, вам будет интересно взглянуть. Говорит само за себя.
Керман поправил очки в роговой оправе и сощурился, читая. Мне показалось, что и в них он видит плохо. Зная Джека, я догадался, что он позаимствовал их у кого-то.
– О да, – протянул он, поджимая губы. – Любопытно. Полагаю, с ним можно поговорить?
– Конечно, пожалуйста, – сказал Зальцер и направился к моей кровати.
Керман присоединился к нему, и они оба уставились на меня. Я тоже уставился на них, стараясь сосредоточиться на Зальцере: я боялся расколоться, глядя на Кермана.
– Это мистер Стрэнг, – сказал мне Зальцер. – Он пишет книгу о нервных болезнях. – Он улыбнулся Керману. – Мистер Сибрайт воображает себя знаменитым детективом. Все верно, мистер Сибрайт?
– Конечно, – подтвердил я. – Я детектив. Я выяснил, что Энону Фридлэндер держат прямо здесь, на этом этаже, а медсестра Герни мертва, ее тело ваша жена спрятала где-то в пустыне. Как вам такое?
Зальцер одарил Кермана доброй, печальной улыбкой.
– Как видите, полностью соответствует диагнозу, – пробормотал он. – Обе женщины, о которых он говорит, исчезли. Одна около двух лет назад, другая недавно. Об этих случаях писали газеты. По каким-то непонятным причинам это терзает его разум.
– Безусловно, – серьезно проговорил Керман.
Он изучал меня, щуря глаза за толстыми стеклами очков.
– И есть кое-что еще, о чем вам следует знать. – Я слегка приподнялся и прошептал: – Я прикован за ногу к кровати.
Лессуэйз и Линкхаймер успели подойти к Зальцеру и тоже уставились на меня.
Керман лениво приподнял бровь.
– Это правда? – спросил он Зальцера.
Зальцер кивнул и улыбнулся, как бы сочувствуя всему страдающему человечеству.
– Иногда он может слегка набедокурить, – с сожалением признался доктор. – Вы же понимаете?
– Безусловно, – сказал Керман и поглядел страдальчески.
Он играл так хорошо, что мне захотелось его пнуть.
Блэнд отошел от окна и встал в изголовье моей кровати.
– Не кипятись, золотце, – проговорил он мягко.
– Мне не нравится здесь, – заявил я, обращаясь к Лессуэйзу. – Меня каждую ночь накачивают наркотиками. Мне не нравится запертая дверь в конце коридора и решетка на окне в другом конце коридора. Это не клиника. Это тюрьма.
– Дорогой мой, – вкрадчиво заговорил Зальцер, прежде чем Лессуэйз успел что-то ответить, – вы идете на поправку и скоро вернетесь домой. Мы ведь не станем держать вас здесь, если в том не будет нужды.
Краем глаза я заметил, как Блэнд медленно сжал кулак, предупреждая меня. Я еще многое мог бы сказать, но Керман уже знал, что я здесь, и я решил зря не рисковать.
– Ну, пойдем дальше, – предложил Лессуэйз. – Здесь все выглядит отлично. – Он лучезарно улыбнулся Керману. – Вы увидели все, что хотели, мистер Стрэнг? Мы вас не торопим.
– О да, – лениво протянул Керман. – Если доктор Зальцер не возражает, я бы зашел еще раз.
– Боюсь, это противоречит правилам, – сказал Зальцер. – Визиты могут разволновать наших друзей. Надеюсь, вы это понимаете?
Керман задумчиво посмотрел на меня.
– Вы совершенно правы. Я как-то не подумал об этом, – сказал он, направляясь к двери.
Гости торжественно вышли, замыкал шествие Зальцер. Я услышал, как Керман спросил:
– А на этом этаже больше никого нет?
– В данный момент никого, – ответил Зальцер. – У нас недавно произошло несколько любопытных
