Пыль на трассе - Алистер Маклин
— Тихо, — шепнул Траккья. — Они на той стороне. Харлоу в телефонной будке. — Он убрал ладонь. — Когда они уйдут, я прослежу за ними, надо посмотреть, уедут ли они из Бандоля. А ты, как они скроются из виду, дуй в лодку. Придется сесть на весла. Не хватало, чтобы Харлоу услышал мотор и вернулся разнюхивать, что к чему.
— Мне на весла? — возмущенно просипел Сучок. Он с трудом шевельнул пальцами. — У меня руки онемели.
— Ну так разомни их и побыстрей, — без тени сочувствия посоветовал Траккья, — иначе вовсе распрощаешься с жизнью. Ага, вот он. — Траккья заговорил. еще тише. — Вышел из будки. Смотри — чтоб ни звука. Этот мерзавец слышит шорох за милю.
Харлоу, Рори и миссис Макалпин пошли по улице, ведущей в глубь городка. Они свернули за угол и пропали из виду.
— Отправляйся, — сказал Траккья.
Он выждал, когда Сучок начал спускаться к воде, затем кинулся вдогонку за беглецами. Минуты три он шел за ними по пятам на безопасном расстоянии, потом они снова свернули, и он потерял их. Он украдкой заглянул за угол, увидел перед собой тупик и тотчас насторожился, заслышав урчание автомобильного двигателя, в котором без труда узнал «феррари». Дрожа от холода в промокшей насквозь одежде, Траккья притаился во мраке глухого, неосвещенного переулка. «Феррари» выехала из тупика, повернула налево и покатила к северному выезду из Бандоля. Траккья проводил машину взглядом и поспешил к телефонной будке.
Опять пришлось терять время в ожидании, пока дадут разговор с Виньолем. Наконец в трубке раздался голос Джейкобсона.
— Харлоу, Рори и миссис Макалпин, — сказал ему Траккья, — только что уехали. Перед отъездом он звонил по телефону, скорей всего в Виньоль, Макалпину, предупредить, что вызволил его жену. На твоем месте я уходил бы втихаря.
— Не волнуйся, — успокоил его Джейкобсон, — я уйду незаметно. На то и существует пожарная лестница. Чемоданы уже в машине, паспорта — у меня в кармане. Сейчас пойду за нашим третьим паспортом. Пока.
Траккья повесил трубку. Он собрался было выйти из будки, как вдруг замер. На набережную бесшумно выплыл большой черный «ситроен» с потушенными фарами. Перед самой остановкой у него погасли и габаритные огни. Не мигали сигнальные «маяки», не выли сирены, но и так было ясно, что это полицейская машина и что она здесь по делу. Из машины вылезли четверо полицейских в форме. Траккья приоткрыл дверцу будки, чтобы погасла лампочка и вжался в заднюю стенку, только бы остаться незамеченным. Ему повезло. Четверо полицейских тотчас нырнули за бочки, где еще недавно валялся Сучок, двое зажгли фонарики, а через десять секунд появились вновь, причем один из них что-то нес в руке. Траккья и не глядя мог сказать, что он несет: бечевку и черную изоленту, которые остались от Сучка. После недолгого совещания полицейские направились к причальной лестнице. Вскоре к «Шевалье» заскользила гребная шлюпка.
Вне себя от ярости, со сжатыми кулаками, Траккья вышел из телефонной будки, тихо, но разборчиво посылая проклятья по адресу Харлоу, — его имя было единственным цензурным словом в потоке черной брани. Траккья с горечью сообразил, что Харлоу звонил не в Виньоль, а в местную полицию.
В Виньоле Мэри в своей комнате готовилась выйти к ужину, как вдруг раздался стук в дверь. Она открыла и увидела на пороге Джейкобсона.
— Мэри, можно поговорить с вами наедине? — спросил он. — Это очень важно.
Она окинула его удивленным взглядом, потом пригласила войти. Джейкобсон вошел и закрыл дверь.
— В чем дело? — с любопытством поинтересовалась она. — Что вам нужно?
Джейкобсон выхватил из-за пояса пистолет.
— Мне нужны вы. У меня неприятности, и я нуждаюсь в защите, чтобы оградить себя от новых неприятностей. Вот вы меня и защитите. Соберите дорожную сумку и дайте мне свой паспорт.
Она отдала ему паспорт и собрала сумку.
— Пошли быстрей, — сказал Джейкобсон.
— Куда вы меня повезете?
— Я сказал, быстрей. — Он угрожающе вскинул пистолет.
— Тогда лучше стреляйте. Буду восьмой.
— В Кунео. А там — куда глаза глядят. С женщинами я не воюю. Через двадцать четыре часа вы будете на свободе.
— Через двадцать четыре часа я буду убита. — Она взяла свою сумочку. — Могу я пройти в ванную? Мне дурно.
Джейкобсон заглянул в ванную комнату.
— Окон нет. Телефона нет. Идите.
Мэри заперлась в ванной, достала из сумочки ручку, нетвердым почерком написала несколько слов на обрывке бумаги, положила его на пол и вышла. Джейкобсон ждал ее с дорожной сумкой в левой руке. Правую руку — с пистолетом — он держал в кармане куртки.
Сучок побросал в большой портфель последние документы из штурманского стола, побежал в кают-компанию, положил портфель на диван и спустился на нижнюю жилую палубу. Там зашел в свою каюту и покидал в брезентовую сумку самое необходимое. Потом обежал другие каюты, впопыхах рыская по ящикам в поисках денег и ценностей. Набрал кругленькую сумму, вернулся к себе и запихал находки в сумку. Потом поднялся с сумкой наверх. На пороге кают-компании он остолбенел. У другого на его месте вытянулось бы лицо и глаза вылезли на лоб от неожиданности и страха. Но Сучку уже не хватало сил на простые человеческие чувства.
На диване в кают-компании, уютно развалясь, сидели четверо дюжих вооруженных полицейских. Сержант с заветным портфелем на коленях и с пистолетом в руке, нацеленным в Сучка, примерно в область сердца, добродушно спросил:
— Куда намылился, Сучок?
12
«Феррари» снова мчалась сквозь ночь. Харлоу ехал быстро, но без превышения скорости. Как и во время переезда из Марселя в Бандоль, казалось, спешить особенно некуда. Миссис Макалпин сидела впереди, пристегнутая по настоянию Харлоу двойным ремнем безопасности. Рори растянулся на заднем сиденье и дремал.
— Все оказалось довольно просто, — рассказывал Харлоу. — Задумал эту аферу Джейкобсон. Исполнение организовали братья Марцио. Идея обогатиться на гонках «Гран-при» тоже принадлежит Джейкобсону, и он немало преуспел в этом, заманив в свои сети пять гонщиков, а механиков и
