Мясник из Грин Лейк - Артур Лесневский

Ладно. Так тоже можно.

Я склонился над Вейсбергом и начал отрезать ему голову. Во второй раз не было так жутко.

Зачем я это делаю? Я собираюсь вывести Маллоуна на чистую воду. Нельзя ли другим способом это сделать?

– Это война! – отвечает мне солдафонский голос. – На войне все средства хороши.

Что я чувствую в этот момент? Отвращение, угрызения совести, страх.

– Разве? – этот голос, тоже был моим. Но звучал, так будто я рассказываю сальную шутку Полу, за кружкой пива. С задоринкой, звонкий и с долбаным акцентом, от которого я так старательно избавлялся, будучи подростком. – А мне нравится. Это так. Будоражит. Сейчас зайдет Джо и увидит все это. Представляю ее рожу! Она наверняка решит, что охотник за головами это я. Других выводов от людей, красящих траву и колеса у бронемашин я и не жду.

– Мне жаль. Мне просто жаль его. – отвечаю я и засовываю голову в пакет из супермаркета на заправке.

Мы садимся в машину. Джо всю трясет. Она не может попасть ключом в зажигание.

Нужно было рассказать все директору Рейзену. Если бы я не отрезал голову.

Тряпка.

Зачем рассказывать. Его никто не будет искать, а компромат на кого-либо греет душу всегда и в любую погоду.

Мы ехали молча. Точнее Джо, а я говорил. Точнее те мои голоса говорили. Я-то молчал. Мне было жаль.

Я приехал домой, смыл с себя дорожную пыль. Убрал голову в морозилку, снова достал и поехал.

– Нюхайте! Я же нюхаю по утрам ваши потные подмышки. Уступите место всаднику без головы! – странный я трепался и отпускал каламбуры на счет моего груза.

Я вышел на одну остановку раньше. Шел пешком, размахивая пакетом, как ребенок, размахивает портфелем, когда учитель отпустил пораньше домой. Шел мимо украшенных к самайну дворов. Мимо светящихся тыкв, приведений из старых футболок. Я вспомнил этот момент. Он был правдой. Тогда, в галерее я видел то же самое. Нет. Я бросил пакет, побежал прочь, споткнулся и упал.

– Ирвин!

Я открыл глаза. Я лежал на полу, за диваном.

– Ты не ушибся? – спросила Пенни.

– Я решил сбежать. Простите. Давайте продолжим завтра.

– Конечно!

Павилион пожал мне руку и ушел. Я решил приготовить ужин, пока Пенни искала места для моего обнаженного портрета.

Макароны с сосисками.

– Прямо как моя бывшая. Я отказываюсь есть.

Я дернулся и уронил пачку сосисок на пол. Я видел себя. Себя напротив себя. Я был не бритый, осунувшийся, скалил белые зубы и курил. Я даже почувствовал запах табачного дыма.

– Эй Пенни! Повесь в спальне! Будешь любоваться, пока меня не будет!

Я медленно наклонился за сосисками, а когда выпрямился в кухне никого не было. Я тупо стоял, сминая в руке полуфабрикаты и пялился на раковину. Туда где стоял я.

– Предпочитаю любоваться на оригинал. – сзади ко мне подошла Пенни. Между ее пальцами дымилась сигарета. – О макарошки с сосисками! Здорово.

Мы поужинали, выпили немного пива. Остатками я запил фенозипам и лег спать. Проснулся я с головной болью, но пять часов сна это для меня было рекордом.

Скоро должен был приехать Пол. Я брился и чистил зубы одновременно.

– Всегда боялся перепутать. И побрить себе десны.

Бритва и щетка выпали у меня из рук, я схватил швабру и повернулся. Я сидел на краю ванны. В одни трусах, опять с сигаретой.

– Хочу отрастить бороду.

Я махнул шваброй, и я же увернулся. Тогда я отложил швабру. Бить себя как минимум глупо.

– А как максимум мазохизм. Давай кого-нибудь другого изобьем. Может Блека?

– Думаю, с него пока хватит. – ответил я и продолжил бритье. – Мне нужно сосредоточиться на мяснике. Свое дело я сделал.

– Мавр сделал свое дело, Мавр может уходить.

– Ирвин? Ты с кем разговариваешь?

Я повернулся и порезал щеку.

– Сам с собой.

Пенни сморгнула и вышла из ванной.

Глава 6

Я шел по коридору бюро и проверял свой рот. Он был закрыт. Я боялся, что я и я снова появиться и начнут меня компрометировать. Мне не видать никакого рабочего дня, диагностируй врачи у меня шизофрению. Уборщица проехала мимо меня с тележкой и стащил с нее банку чистящего средства. Это он. Он насвистывал песню Билли Оушена, не уступил место старушке в автобусе. Плюнул на крыльце бюро. Шотландское быдло. Я хочу удариться головой об стену, чтобы выбить эти голоса к чертовой матери!

Агент Дипло ходил потерянный возле автомата с кофе. Наверное, опять всю ночь шлялся.

– Агент Дипло. Доброе утро.

Дипло кивнул мне, хлебая кофе. Оно текло у него по подбородку и пачкало воротник рубашки.

– Что там со взрывом не слышал?

– А как же. Этот долбанный взрыв теперь на мне. Какой-то ушлепок подсунул информацию Рейзену, что взрывное устройство мог заложить один из профессоров университета. Его какую-то теорию не признавали, и он всем отомстил. Если найду мудака, выбью из него весь дух!

Я молча улыбался, хотя пытался выразить соболезнования Дипло, по поводу его нового дела.

– Мак, у меня башка раскалывается. Рейзен завалил меня. Не мог бы ты съездить в СиТак. Поговорить с заключенным Майерсом. Я не потрачу целый день на это. Рейзен приказал допросить его еще раз, не официально

– Я тебе не шавка на побегушках. К черту Майерса!

– Прости Ирвин. – Дипло опустил глаза в пол, а я пришел в ужас, от того что сказал это в слух. Мне нужен Дипло. Нужно поддерживать с ним дружеские отношения. Нужно что бы он держал меня в курсе.

– Прости. Я сам весь на нервах. Я съезжу. Прямо сейчас.

Дипло благодарно пожал мне руку и похлопал по плечу. Я сказал Кордону, что поеду в дорожную инспекцию, по поводу светофора, а сам отправился в СиТак. Езды хватило на все утро. Меня уже ждали. Точнее ждали Дипло, но приехал я. Я сразу показал тюремной охране, что я агент ФБР, а не какой-то там журналист. Я их построил. Бездельники, вросшие в теплое местечко. Стерегут покой и питание убийц и прочих подонков. Да их бы расстрелять!

Заключенного Майерса привели быстро. Между нами была толща бронированного стекла. Он не выказывал никакого интереса к моей персоне и разглядывал свои грязные ногти.

– Мистер Майерс. Я агент Ирвин