Росс МакДональд - Чёрные деньги
- Входите, пожалуйста, - сказал он.
- Не могли бы вы выйти на несколько минут?
Он вышел, оставив дверь полуоткрытой. Была теплая, безветренная майская ночь.
- Что такое, мистер Арчер? Я не хочу оставлять ее одну.
- Даже на минуту?
- Даже на минуту, - произнес он с какой-то гордостью.
- Есть некоторые сведения об истинной причине смерти ее отца. Я сомневаюсь, что она будет рада услышать то, что я узнал. Это не было самоубийство. Он умер в результате несчастного случая.
- Мне кажется, Джинни захочет об этом услышать.
Без всякого желания я вошел в комнату и рассказал ей все, что знал, слегка подредактировав. Джинни восприняла мой рассказ спокойнее, чем Питер. Его нога отбивала нервный ритм, будто какая-то неконтролируемая им часть тела хотела убежать, даже когда рядом находилась Джинни.
Я сказал ей:
- Жалею, что мне пришлось все это узнать и сообщить вам. Вам и так досталось немало за последнее время.
- Это ничего. Теперь это все в прошлом.
Я тоже надеялся, что в прошлом. Ее уныние вызывало во мне беспокойство. Она была похожа на безжизненную статую.
- Вы хотите, чтобы я предпринял какие-нибудь шаги в отношении мистера Кетчела?
Питер ждал ее ответа. Она подняла руки на несколько дюймов и уронила их на книгу.
- Какой смысл? Вы говорите, что он старый человек и болен? Как растение. Это одно из самых страшных наказаний у Данте. Большой, необузданный мужчина, превратившийся в беспомощного калеку. - Она поколебалась. - Он и мой отец подрались из-за меня?
- Да.
- Я не понимаю, - сказал Питер.
Она обернулась к нему.
- Мистер Кетчел имел на меня неблагопристойные виды.
- А вы еще не хотите, чтобы он понес наказание?
- А почему? Это было давно, семь лет назад. Я сама уже совсем не та девушка, - добавила она без улыбки. - Вы не знаете, что мы меняемся полностью с точки зрения нашего химического содержания каждые семь лет. Казалось, ей была приятна эта мысль.
- Вы ангел, - произнес Питер, - но не подошел и не дотронулся до нее.
- Есть еще одна версия, - сказал я. - Кетчел-Спилмен, может быть, не виновен в смерти вашего отца. Кто-то еще мог видеть вашего отца слоняющимся в клубе расстроенным и умышленно утопил его в плавательном бассейне.
- Кто мог это сделать? - спросила она.
- Ваш покойный муж мог быть в этом деле первым кандидатом. Я имею еще кое-какие сведения о нем, кстати. Он панамец, прошедший суровую школу жизни.
Она прервала меня.
- Я это знаю. Профессор Таппинджер побывал у меня и все рассказал сегодня днем. Он рассказал мне все о Фрэнсисе. Бедный Фрэнсис, произнесла она отрешенно. - Я теперь вижу, что он не был полностью нормальным, и я тоже, поскольку он завладел мной целиком. Но какая причина была в том, что он сделал с Роем? Я даже не была знакома с ним в те дни.
- Он, может быть, утопил его, чтобы прихватить Кетчела. Или он видел, как кто-нибудь еще утопил его, и убедил Кетчела, что это его вина.
- У вас ужасные фантазии, мистер Арчер.
- Так же, как и у вашего покойного мужа.
- Нет, вы в нем ошибаетесь. Фрэнсис был не такой.
- Вы знали его только с одной стороны. Фрэнсис Мартель был с гордым характером. Профессор Таппинджер сказал вам, что его настоящее имя было Педро Доминго и он был незаконнорожденный побочный продукт панамских трущоб? Это все, что мы знаем о реальном человеке, реальной жизни, толкнувшей его на фантастическую авантюру жизни с вами.
- Я не хочу об этом говорить. - Она вся сжалась, будто почувствовала холодное дыхание окружающей ее реальности. - Пожалуйста, давайте не будем говорить о Фрэнсисе.
Питер поднялся со стула.
- Я совершенно согласен. Теперь все это в прошлом. И мы уже достаточно поговорили на ночь, мистер Арчер.
Он подошел к двери, открыл ее. Ароматный ночной воздух ворвался в комнату.
- Могу я задать вам вопрос личного характера, мисс Фэблон? Вы зовете себя мисс Фэблон?
- Полагаю, что так. Я не думала об этом.
- Она не долго будет мисс Фэблон, - произнес Питер с приторной нежностью. - В один из этих чудесных дней она станет миссис Джемисон, как это и предполагалось.
Джинни молчала и казалась отрешенной и очень усталой.
- Что вы хотите спросить у меня, - осторожно спросила она меня.
- Это сугубо личный вопрос. Скажите Питеру, чтобы он вышел на минуту.
- Питер, ты понял?
Он нахмурился и вышел, оставив дверь широко открытой. Я слышал, как он вышагивал по коридору.
- Бедный старый Питер, - сказала она. - Я не знаю, что делала бы теперь без него. Я не знаю также, что я буду делать с ним в будущем.
- Выйдете замуж за него?
- Кажется. У меня нет другого выбора. Это звучит цинично, не так ли? Но я не имею это в виду. Но на сегодняшний день ничего не выглядит чем-то стоящим.
- Выйти замуж за Питера - это было бы вполне честно, если он для вас что-то представляет.
- О да. Мне он нравится больше, чем кто-нибудь. Я всегда считала, что Фрэнсис - это эпизод в моей жизни.
За ее неимоверно усталой позой я увидел признак незрелости. Я не мог понять, изменилась ли она в эмоциональном плане с тех пор, как умер ее отец.
И я подумал, что Джинни и Китти, девушки с различных концов одного города, имели, в конце концов, массу общего. Ни одну из них не минули осложнения с их красотой. Она превратила каждую из них в вещь, в зомби, в мертвом пустынном мире.
- Вы и Питер раньше ходили в одну школу, он мне сказал.
- Это верно. В течение всей учебы в высшей школе. Он не был толстым в те дни, - добавила зачем-то она.
- Вы были любовниками?
Ее глаза потемнели, как океан темнеет от надвигающихся облаков. Впервые я, казалось, затронул самое существо ее собственной жизни. Она отвернулась так, чтобы я не смог заглянуть ей в глаза.
- Полагаю, что это не имеет значения.
Это означало "да".
- Вы забеременели от Питера?
- Если я отвечу вам, - произнесла она, отвернувшись, - обещайте никогда не повторять мой ответ. Никому, даже Питеру.
- Хорошо.
- Тогда я вам скажу. Мы хотели ребенка, когда я была новичком в колледже. Я не сказала Питеру. Он был так молод, молод даже для своих лет. Я не хотела пугать его. Никому не сказала, кроме Роя, и, естественно, матери. Но даже им я не сказала, кто был отцом. У меня не было желания, чтобы меня забрали из школы и насильно заставили бы нас жениться. Рой очень рассердился на меня из-за этого, но он занял тысячу долларов и отвез меня в Тиджуну. Он организовал аборт по первому классу - с доктором, сиделкой, в абсолютно гигиенических условиях. Но после этого он стал считать, что я должна отдать ему эти деньги.
Она говорила безжизненным голосом. Она так же могла говорить о походе в магазин. Но это полное безразличие говорило о той травме, которая была нанесена ей и которая сдерживала проявление эмоций. Она спросила без всякого любопытства:
- Как вы узнали о моей беременности? Я думала, об этом никто не знает.
- Не важно, как я узнал.
- Но я сказала только Рою и матери.
- А они уже умерли.
Едва заметная дрожь сотрясла ее. Медленно, будто против своей воли, она повернула голову и посмотрела мне в лицо.
- Мне кажется, они были убиты, потому что знали о моей беременности.
- Вполне возможно.
- А что можно сказать о смерти Фрэнсиса?
- Пока нет никаких предположений, мисс Фэблон. Я блуждаю в потемках. У вас есть какие-нибудь мысли?
Она покачала головой. Ее яркие волосы мотнулись, коснувшись холодных бледных щек.
Питер нетерпеливо спросил из двери:
- Могу я теперь войти?
- Нет, не можешь. Уходи и оставь меня в покое. - Она встала, предложила и мне уйти.
- Но ты не должна оставаться одна, - сказал Питер. - Доктор Сильвестр сказал мне...
- Доктор Сильвестр - старая баба, а ты - другая. Уходи. Если не уйдешь, то я уйду. Немедленно.
Питер ретировался, и я за ним. Она закрыла и заперла дверь. Когда нас уже нельзя было слышать в коттедже, Питер набросился на меня:
- Что вы ей сказали?
- По сути, ничего.
- Вы сказали что-то, что вызвало у нее такую реакцию.
- Я задал ей один или два вопроса.
- О чем?
- Она попросила меня не говорить вам.
- Она попросила вас не говорить мне? - Его лицо склонилось близко ко мне. Я не мог даже его рассмотреть. Его голос звучал резко и угрожающе: Вы опять все разрушили, перевернули все вверх тормашками, ведь так? Я вас нанял. Джинни моя невеста.
- Скороспелая невеста, не так ли?
Возможно, мне не следовало это говорить. Он разозлился, обозвал меня вонючим грубияном и начал замахиваться на меня. Я заметил появившийся из темноты его кулак слишком поздно, чтобы избежать удара. Мне удалось увернуться, но не совсем.
Я не стал отвечать ему, но выставил руки, чтобы успеть поймать его руку, если последует второй удар. Он не стал продолжать.
- Убирайтесь отсюда, - прорычал он прерывающимся голосом. - Мы с вами все кончили. Здесь вы больше не нужны.
31
Морально я чувствовал себя не очень хорошо, поскольку уходил от незавершенного дела. Я вернулся обратно в свою квартиру в Западном Лос-Анджелесе и напился до состояния умеренного ступора. И даже тогда спал не очень хорошо. Я проснулся среди ночи. Капли дождя шуршали, как по целлофану, по стеклу. Я уже протрезвел и пребывал в состоянии какой-то паники: средних лет мужчина лежит в одиночестве в темноте, в то время как жизнь течет мимо, как уличный поток на шоссе.
