Дэвид Хьюсон - Земля обетованная

Я рассказал Микки столько, сколько считал благоразумным. Он внимательно слушал, кивал головой, думал. Он тоже не изменился. Те же жесты, та же манера не перебивая выслушивать собеседника. Он просто постарел, только и всего. Это было особенно заметно на моем фоне. Я сохранил и волосы, и зубы, и фигуру. Возможно, благодаря тюремному режиму и регулярным медицинским проверкам. Думаю, они накачивали меня наркотиками по расписанию: им было важно понять, как я реагирую на нагрузки.

Микки жил все эти годы в реальном мире. Для него это означало два брака. Оба к настоящему моменту закончились. В этих браках он родил шестерых детей. Всех горячо любил. Сейчас у него была молодая подруга, работавшая менеджером в «Лумис энд Джейк». Я не спросил, как все случилось: встретил ли он ее на работе или потом взял к себе.

Когда я закончил, он допил кофе, покачал головой и сказал:

— Почему ты, Бирс? Вот чего я понять не могу. Из всех людей, которых я знал, ты казался самым правильным. Я думал, что ты выйдешь в отставку в пятьдесят пять, заживешь на хорошую пенсию и будешь радоваться внукам. Твоя жизнь казалась такой устоявшейся.

Пару раз мы с Мириам обедали вместе с ним и его первой женой.

— Не знаю, — честно ответил я. — Жил себе, думал: все хорошо, и вдруг…

Он перестал качать головой, встал, отошел от меня к высокому окну.

— Мне она никогда не нравилась, — сказал он, по-прежнему повернувшись ко мне спиной.

— Кто?

— Твоя жена.

Микки вернулся, сел и посмотрел мне в лицо.

— Она все время словно ждала чего-то. А ты для нее был чем-то вроде разогрева. Не знаю. Может, я глупость сказал. Я ведь ваших дел не знал.

— Нет, нет, мне интересно.

Я рассказал ему о том, что некоторые моменты моей жизни стерлись из памяти.

— Мы с ней часто ссорились? — спросил я.

Он энергично замотал головой.

— Нет. Ничего подобного. Должно быть, я что-то наплел, Бирс. Попроси меня заткнуться.

— Я не хочу, чтобы ты заткнулся. Был ли я когда-нибудь с ней жесток?

— Ты? Бог с тобой. Не помню, чтобы ты кого-то обидел. Не такой ты человек. Помню, когда нам с тобой было по десять-одиннадцать лет. Вокруг школы слонялись хулиганы. Я тогда был маленький. Не такой толстый, как сейчас. Ты меня защищал. И для этого тебе не надо было бить кого-то. Ты просто предупреждал: мол, им не поздоровится, если они не отстанут. Этого было достаточно.

Я порылся в памяти.

— Не помню.

— А я помню. По этой причине я с тобой и сдружился. И еще ты потрошил камбалу в два раза быстрее всех. Я эту работу терпеть не мог. И до сих пор не люблю.

Я невольно рассмеялся.

— А когда ты услышал о гибели Мириам и Рики?

Он заерзал в капитанском кресле, покачал его из стороны в сторону, поиграл авторучкой. Вылитый отец, хотя вряд ли он знал это.

— Ни одной секунды не верил в то, что ты мог убить ребенка, Бирс.

— А Мириам?

В этот раз ответ пришлось вытягивать.

— Как я и говорю, мне она не нравилась. Могу представить, что она способна свести человека с ума. Возможно, даже тебя. Она из той породы женщин, которые умеют красиво улыбаться, перед тем как разденут человека до нитки. Хочешь знать, что я думал?

— Да.

— Я думал, может, она что-то сделала с твоим ребенком. А то, что случилось после, явилось следствием. — Он вздохнул. — Это возможно?

— Не думаю. Нет, не думаю, что это возможно.

— Тогда… извини. Чего ты хочешь? Денег? Возможности уехать? Кто ты сейчас такой? Скрываешься или как?

Я пожал плечами.

— Я мертв. На бумаге. Так что если двое людей придут и сделают это по-настоящему, кто узнает?

— Это все, что мне нужно. Я тебя отсюда вывезу.

— Пока не надо, — спокойно сказал я.

— Бирс!

— Есть люди, которые знают, что случилось. Думаю, один из них в этом замешан. Я не могу этого оставить.

Он простонал.

— Что за люди?

— Половина из них бандиты, хотя представляются бизнесменами.

Микки Карлуччо выругался. Видно, знаком с этим не понаслышке. Интересно!

— А вторая половина?

— Какая-то правительственная группировка. Секретная служба, наверное. Люди, о которых никогда не слышишь, даже когда… дело доходит до суда. Они существуют. Не любят, когда кто-то становится у них на дороге.

Он примолк.

— Микки? — сказал я.

Он молчал.

— Ладно, — сказал я. — Понимаю. Глупо было с моей стороны приходить и надеяться. Глупо и грубо.

Я встал. Микки положил руку мне на плечо. Он был сильный человек.

— Не торопи меня, — проворчал Микки. — С нашей дороги тоже нужно кое-что убрать.

Вид у него при этом был не слишком счастливый.

— Знаю, ты думал, что моя семья была замешана в той истории. Все не так просто. Бандитом отец не был. Он едва коснулся этого. Ну кто он такой? Маленький человек, готовивший для людей хорошую еду. Он был при них шутом. Ничего серьезного не делал. Шутил и болтал лишнее, когда вино развязывало язык.

Микки посмотрел на фотографию на стене.

— Как-то раз два человека послушали его пьяную болтовню, явились сюда и спросили то, чего у него никогда не было. Разозлились и убили. У меня шестеро детей, две жены, подруга. Всех надо кормить. Я не хочу той же судьбы.

— Я это понимаю, — произнес я сочувственно. — Мне твоих денег не нужно. Просто хочу, чтобы ты немного помог. У меня скоро должен состояться разговор с очень важным человеком.

Я взглянул на часы.

— Точнее, через тридцать пять минут.

— Ого! Как мне нравится, когда меня предупреждают заранее!

— Я — мертвый человек, Микки. Хочу, чтобы этому разговору не помешали. Твои ребята могут это устроить. Особенно в такую погоду.

— Никакой стрельбы, — сказал он. — Никаких смертей.

— Это я тебе гарантирую. Если все пойдет хорошо, после половины девятого этого человека на твоей территории не будет.

— А если плохо?

— Тогда кто знает? Меня точно не будет. А китайцы болтать не станут.

Его глаза тревожно сверкнули.

— Китайцы! Они-то какое имеют к этому отношение?

— Пусть это тебя не волнует. Они что, такие плохие?

— Откуда мне знать? Зачем на нашу голову еще и китайцы? Ладно, пусть только выметаются побыстрее!

Он решительно на меня взглянул. Мне нравился нынешний Микки. Он стал властным и авторитетным человеком. Настоящим хозяином.

— А что еще?

Я развел руками.

— Что ты имеешь в виду?

— Не может быть, чтобы ради такой мелочи ты явился ко мне на рынок с самого утра. Уж больно вид у тебя виноватый и напуганный.

— Только ради этого. У меня запланирована встреча за ленчем в половине первого. «Лумис энд Джейк». Столик на троих.

— Да у тебя губа не дура. Я распоряжусь подать отличную еду. Вино из моего личного подвала. В магазинах ты итальянского вина не увидишь. Ленч за мой счет.

— За столом будут мужчина и женщина. О женщине можешь забыть. Мужчина — человек известный, и к нему нужен особый подход.

— Можешь быть спокоен, Бирс. Тебе положен бесплатный ленч и лучшее вино.

— Я хочу, чтобы твои ребята обеспечили защиту этого человека, похитили бы его, свели бы его с другим человеком, чтобы мы решили дело между собой.

Микки заерзал на стуле, потер лоб большим кулаком.

— Мне нужно, чтобы ты сделал еще кое-что, — добавил я.

Он не спускал с меня глаз.

— Что? После всего, что я сказал… — Он готов был немедленно вышвырнуть своего школьного товарища из комнаты. — После всего этого ты хочешь, чтобы я помог тебе украсть какого-то капо или как там его называют? Ты меня разве не слышал?

— У меня нет выбора, Микки.

Он вздохнул.

— Сочувствую. Ответ прежний: нет. Проси меня о чем-то другом, все сделаю, но только не это. — Он обвел глазами помещение. — Все это принадлежало нам семьдесят восемь лет. Двое моих взрослых сыновей не хотят этим заниматься. Один юрист, другой врач, можешь себе представить? Не хотят потрошить камбалу.

— Микки…

— Нет.

Я глянул на фотографию его отца на стене.

— Человек, о котором я говорю, был тогда начинающим политиком. Думаю, что люди, знавшие его, понимали, кто он такой на самом деле. Сплошные амбиции. Давил всех, кто вставал у него на пути. Ты знаешь, кто убил твоего отца?

— Знаю, — выпалил Микки. — Заканчивай разговор. Пошел вон отсюда! Или я позову одного из своих больших парней.

Он взялся за телефон. Разве будет Микки Карлуччо сам вышвыривать людей из своего кабинета!

— Человека, которого я пригласил на ленч, — добавил я, — зовут Кайл Маккендрик. Так или иначе, к вечеру он будет либо мертв, либо в тюрьме. Либо я, либо он.

Он посмотрел на меня как на сумасшедшего, но положил трубку.

— Маккендрик?

— Думаю, это он распорядился убить Мириам и Рики. Он тогда строил большую империю. Не спрашивай меня, зачем он это сделал. Не могу тебе сказать. Я все думал…