Джеймс Чейз - Осторожный убийца
Кровь стучала у меня в висках.
– Что вы имеете в виду?
– Лаура сказала Бруно, что вы убили женщину во время войны. Я обратился в посольство Соединенных Штатов, чтобы выяснить подробности. – Он оглянулся через плечо. – Капитан Бус, подойдите сюда, пожалуйста.
Из– за деревьев выступил человек:
– Хэлло, Чизхольм.
Когда он вышел из темноты, я, несмотря на плохое освещение, узнал его: мужчина в белой рубашке, только теперь он был одет в форму.
– Я – Джон Бус из штаба начальника военной полиции Маршала. Мы обыскались вас, – продолжал он. – Разве вы не читали в газетах, мы дали объявление. Я думал, нам не удастся найти вас. Теперь все хорошо. Вы не виновны. Мы поймали Костэйна через год на таком же деле, и он рассказал нам, что он подстроил факты так, чтобы в убийстве женщины во Флоренции обвинили вас. Теперь вам не о чем беспокоиться!
Я превратился в соляной столб, не способный ни двигаться, ни говорить, так и стоял вытаращив глаза.
– Он подплывает, – прошептал Перелли и толкнул меня в кустарник.
Шлюпка была уже в ярдах ста от берега, но это была не лодка Беллини. Человек, сидевший за веслами, был меньше Беллини, а когда, подплыв к берегу, он выпрямился в лодке в полный рост, я увидел у него на голове фуражку с кокардой полицейского.
– Что-то случилось? – пробормотал Бус, обращаясь к Перелли.
Офицер полиции подошел к нему:
– Беллини зарезан… Он мертв, а судя по всему, видно, что это дело рук мафии.
– Черт! – воскликнул Бус. – Его смерть разрушила вашу ловушку, доктор. Что теперь собираетесь делать?
– Я поднимусь к Лауре и поговорю с ней начистоту, – кисло сказал Перелли. – Пусть она убирается прочь. Я хотел бы, чтобы вы пошли со мной, – обратился он к офицеру полиции.
– Я хочу, чтобы она выключила эту проклятую радиолу, – сказал Бус, глядя на освещенное окно, Он положил руки мне на плечи. – Я раз за вас, Чизхольм. Вы пережили, должно быть, очень трудные времена. Но теперь все в порядке. Я поеду с вами в Милан, и там мы оформим ваш паспорт. Теперь, если захотите, можете отправляться в Штаты. Вам полагается денежная компенсация.
Я был ошеломлен. Я не мог ни о чем думать. В голове звенела пустота. Через несколько минут они найдут ее! Если я собираюсь бежать, то надо бежать сейчас. Но я оставался там, где был, совершенно уничтоженный тем, что только что услышал. Оказывается, я мог не убивать ее. Если бы только доктор рассказал мне обо всем вчера.
– Вы идете, капитан Бус? – спросил Перелли.
– Пожалуй, нет. Лучше я останусь в стороне от этого семейного дела. Я останусь здесь, с Чизхольмом.
Перелли и офицер полиции направились в ангар.
Бус вынул сигареты, закурил и посмотрел на меня в свете спички.
В его глазах я увидел неподдельный ужас.
– Что это? Где вы так поранились?
Я ничего не ответил.
Свет от его спички осветил мое лицо.
– Вы весь в крови. Что вы сделали?
– Почему вы мне не рассказали? – бессильно прохрипел я. – Почему вы не рассказали мне этого вчера? Почему?
Он схватил меня за руку:
– Вы убили ее?
– Да. Я думал, что это единственный выход для меня и Валерии. Я убил ее потому, что вы молчали! Он колебался какое-то мгновение.
– Они не смогут арестовать вас. Берите катер… Я поднимусь к ним и все им расскажу. Берите катер и бегите. Судя по тому, что я слышал об этой женщине, она не заслуживает другой участи.
Наверху резко смолкла музыка.
– Уходите! – Он подгонял меня.
В моей голове вихрем пронеслись последние шесть лет. Шесть долгих лет я скрывался. В глубине души я всегда надеялся, что Костэйн где-нибудь совершит ошибку и будет пойман, а меня оправдают. Теперь рухнули все мои надежды. Я должен буду скрываться до конца моих дней.
– Куда я могу пойти? Я был в бегах почти шесть лет. Или вы думаете, что мне хочется провести так всю оставшуюся жизнь?
– Не разговаривайте. Бегите!
– Если вам кажется, что вы оказываете мне помощь, то не обманывайте себя. Я останусь здесь. Пусть будет что будет.
Голова Перелли показалась в окне.
– Капитан Бус, задержите Чизхольма! – крикнул он.
Бус беспомощно пожал плечами.
– Он и не пытается бежать, – сказал он и пошел наверх в ангар.
Я стоял на стене ограждения бухты, смотрел на спокойные воды Лаго-Маджоре, и меня охватило большое одиночество, самое большое, какое я когда-либо испытал в жизни.
