Мария Брикер - Горькая дольче вита
– Хорошо, вместе съездим туда, – легко согласилась Настя и с азартом вцепилась в руль.
– Обещаешь?
– Обещаю.
– Зачем ты так в руль вцепилась? Я же тебя учил: нежно, как любимого мужчину ласкаешь, – с иронией сказал Егор. Вчерашний вечер вспомнился в деталях, первая его часть. Настя вспыхнула румянцем, отвернулась и состроила суровую мину. Вечно она себя выдает, все эмоции на физиономии отражаются. В данный момент ей меньше всего хотелось продемонстрировать ему свои истинные чувства.
Егор подробно объяснил, что и как делать, помог снять лодку с якоря и развернул яхту в нужном направлении.
– Расслабься, не забывай следить за эхолокатором и следуй заданному маршруту. Ты справишься, девочка. Все будет хорошо, – подбодрил он, оставил Настю одну за штурвалом, а сам устроился на палубе, за ее спиной. – У входа в порт останови. Я помогу причалить.
Настя сделала все, как учил Егор. Лишь один раз она крутанула руль излишне резко, и яхта сильно накренилась влево, но она быстро выровняла судно и взяла курс на пристань.
Через десять минут Настя привела яхту к марине и остановила судно, как было велено, в нескольких метрах от пристани. Да, Егор прав. Втиснуться в узкий просвет между другими судами без посторонней помощи она бы не смогла. Разворотила бы все вокруг. В любом случае – она сделала это! В венах бурлили адреналин и счастье. Это круто! Невероятно! Теперь она – настоящая морячка! Егор может ею гордиться. Она обернулась со счастливой улыбкой.
На палубе никого не было. Видимо, Егор спустился вниз и прилег в каюте, решила Настя. Она бросила якорь, как он учил, и спустилась в трюм. В каюте тоже никого не оказалось. Настя заглянула во все помещения – пусто. Сердце в груди забилось как сумасшедшее. На ватных ногах она поднялась наверх, все еще надеясь на чудо. Чуда не случилось. На палубе валялись солнечные очки Егора, сам он исчез.
Море вокруг играло волнами, яхта покачивалась, светило солнце, пели птицы, и чайки парили над головой, но мир поблек.
Настя подняла очки и зарыдала. Вероятно, когда яхта накренилась, Егор не удержался на палубе и упал в море. Он плохо себя чувствовал, возможно, голова закружилась или он потерял сознание. Она была так сосредоточена, что не услышала, как и когда это случилось.
– Егор! – в отчаянии крикнула она – ответили ей лишь эхо и чайки. Трясущейся рукой Настя взяла телефон, открыла записную книжку и набрала первый попавшийся номер. К телефону долго никто не подходил. Потом послышался сонный женский голос.
– Натали, беда случилась. Кажется, я убила Егора, – прошептала она в трубку, назвала свои координаты и потеряла сознание.
Глава 17
Иуда с двумя мобильниками
В спальне рыдала Натали, Карамзин ее утешал. Александр курил на балконе, выкуривал сигарету, тушил, закуривал новую – так продолжалось уже несколько часов.
На яхту друзья Егора приехали втроем, нашли Настю на палубе в полубессознательном состоянии, привели в чувство, выяснили, что случилось, вызвали спасателей и полицию. Через пару часов все перебрались в отель ждать возвращения Егора в гостиничном номере.
– Мадам, рано паниковать. Тело не найдено, мадам. Значит, есть надежда, – на плохом русском бодро утешал ее пожилой полицейский, а потом вздыхал с сочувствием. – Молодожены. Первая брачная ночь. Ай-ай-ай… Ай-ай-ай…
Настя тупо кивала. Егор отличный пловец, он мог выплыть. Вчера ведь выплыл после удара веслом. А не вернулся, потому что сил не было. «Отлежится сейчас где-нибудь на берегу, придет в себя и вернется в отель – живой», – надеялась она, смотрела на часы, прислушивалась к шагам за дверью.
Спасательная операция длилась уже пять часов, катера и вертолет прочесывали морскую акваторию в месте, где предположительно произошла трагедия, – вестей о Егоре по-прежнему не было. С каждым часом надежда таяла, но Настя упрямо продолжала верить.
Весть о трагедии во время романтического ночного путешествия молодоженов на яхте расползлась по отелю мгновенно. В номер периодически заглядывали постояльцы и персонал, выражали сочувствие, предлагали помощь, с любопытством разглядывая Настю.
Под вечер явился корреспондент местной газеты. Карамзин выгнал его взашей, всех остальных он тоже отправлял лесом. Странно, что вездесущая Соня не явилась разузнать подробности. Вероятно, отсыпалась после вчерашнего или весть пока не докатилась до ее любопытных ушей.
Матери Егора общим голосованием решили пока не сообщать о происшествии. Насте даже представить было страшно, что случится с женщиной, когда она узнает о трагедии. О том же самом думала Натали, потому что звонить Алле Григорьевне предстояло ей.
Стемнело, полицейский виновато сообщил, что спасательную операцию временно прекращают до утра, откланялся и уехал. Друзья Егора уходить не торопились, остались в номере.
Ночь прошла в диком напряжении. Настя не спала, молилась, чтобы Егор выжил, лишь изредка проваливаясь в липкую дрему, тягостную и тревожную.
С утра возобновили поиски, но никаких новостей по-прежнему не было. Натали к полудню сломалась и уснула на софе в гостиной. Карамзин ее опекал, сидел рядом в каком-то оцепенении и смотрел перед собой стеклянными глазами. Александр слонялся из угла в угол, как загнанный зверь, ронял стулья и ругался матом.
Настя смотрела на их напряженные, взволнованные лица и поражалась лицемерию. Кто-то из них троих сейчас в душе радуется гибели Егора, изображая страдания и переживания. Кто? Карамзин, Александр, Натали? Натали любит Егора. Карамзин любит Натали. Натали явно не могла желать смерти любимому человеку. Или, напротив, могла? Ревность тоже отличный мотив. Хотя какая, на фиг, ревность, если Ханна умерла, а Настя – всего лишь нанятая актриса.
Зато отличный мотив у Карамзина. Нет Егора – нет соперника. Натали поплачет, забудет свою любовь и бросится Карамзину в объятия. Процесс уже идет, она рыдает на груди доброго доктора, а он ее утешает.
Про Александра Настя ничего не знала, кроме того, что он мерзкий человек и придумал эту затею, втянув в авантюру всех остальных. «Генератор идей», так называл его Егор. Значит, вполне мог сгенерировать еще одну идею. Под шумок избавиться от друга. Мотив? Егор был очень обеспеченным человеком, а дядя Саша при первой их встрече заявил, что обычно должен всем. Значит, вполне мог занять у друга деньги и не захотел отдавать долги.
Жаль, что она не успела расспросить Егора о друзьях. Было бы у нее больше информации, возможно, она поняла бы, кто заказчик.
Ближе к вечеру объявился полицейский, сообщил, что спасательную операцию решено прекратить, так как шансы, что Егор выжил, равны нулю. Информацию они восприняли без истерик, смиренно, измотанные ожиданием, уставшие – все к тому моменту были готовы к самому страшному.
Настя заперлась в спальне и рухнула на кровать. Слезы катились из глаз. Сердце словно опустело, в душе остались только горечь и невыносимая тоска.
– Не может этого быть. Не может этого быть. Не может этого быть, – шептала она, вытирая слезы. Она знала Егора всего три дня, но испытала за это время столько эмоций, такой накал страсти, который за жизнь не пережила. Сердце с самого начала тянулось к нему, невзирая на препятствия, которые постоянно выстраивались на пути.
Верить в то, что Егора больше нет, не хотелось. Настя решила ждать вопреки всему и докопаться до истины. Найти заказчика стало ее навязчивой идеей – идеей фикс. Ни о чем больше она думать не могла.
Да, она виновата в гибели Егора и никогда себе этого не простит, но он погиб случайно, вина ее лишь косвенная. Заказ она не выполнила, отказалась от убийства, и здесь ее совесть чиста. Она ныряла бы до посинения и вытащила бы его, спасла, если бы Егор не вынырнул сам. Настя это знала наверняка. Заказчик об этом не знает. Он думает, что Настя выполнила заказ, и радуется, что у него все получилось. Падаль такая!
Интуиция подсказывала, что заказчик не успокоится не достигнутом. Теперь самой Насте угрожает смертельная опасность, но вычислить Иуду хотелось не поэтому. Желание ее было по-женски импульсивным: найти сволочь и плюнуть в рожу. Ради памяти Егора найти. И расцарапать подлую рожу в кровь. А потом сдать негодяя друзьям со всеми потрохами, раскрыть им глаза на мразь, которая затесалась в их круг и втайне вынашивала кровавые планы. Дальше пусть сами разбираются, как поступить.
Кто же? Кто? Кто? Настя пыталась размышлять, но получалось плохо. Эмоции заслоняли все вокруг. Одно было очевидно: у заказчика при себе два телефона, одним он пользуется постоянно, другим – для отправки эсэмэс. Это в Москве телефон, зарегистрированный на чужое имя, можно купить без проблем, на Кипре – вряд ли. Значит, заказчик привез телефон с собой из Москвы. Конечно, есть большая вероятность, что он уже избавился от аппарата, но интуиция подсказывала, что он еще раз воспользуется им.
