Владимир Кашин - По ту сторону добра (Справедливость - мое ремесло - 5)
Когда проходили мимо столика дежурного врача, Коваль почувствовал на себе пристальный взгляд женщины, которая не хотела допустить его к Джейн. Теперь она сидела одна. По знаку Рябошапки сняла с вешалки халат, подала Ковалю.
Подошли к двери, ведущей в палату.
- Вы ненадолго? - обеспокоенно спросил заведующий отделением. - Она еще очень слаба.
- Ненадолго, - ответил Коваль, открывая дверь. Он догадался, что Рябошапка боится, вдруг появится Тищенко и застанет здесь подполковника.
Завотделением, поколебавшись, вошел вслед за Ковалем в палату.
Джейн была укрыта простыней, обессиленные руки ее лежали на груди. Коваль понял, что она действительно очень слаба. На открытом правом предплечье матово отливал большой синяк.
Джейн узнала Коваля, улыбнулась. Он поздоровался и, придвинув к кровати табурет, сел так, чтобы хорошо видеть ее лицо.
Рябошапка тоже опустился на свободный табурет в углу палаты, всем своим видом подчеркивая, что содержание беседы подполковника с Джейн его не интересует, но что он не может оставлять больную одну.
Девушка тем временем смежила веки.
- Джейн! - окликнул ее Коваль. - Вы в силах со мной разговаривать?
Она открыла глаза.
- Могу.
- Как вы думаете, где вы отравились?
- Я ничего не знаю, - прошептала Джейн так тихо, что подполковнику пришлось наклониться над ней.
- Что вы ели и пили вчера? Где обедали, ужинали? С кем?
- Обедали в ресторане, в "Днипре". А ужинали... Нет, я не ужинала...
- А обедали - вы, мама и кто еще?
- Этот мамин земляк, врач.
- Андрей Гаврилович, - уточнил Коваль. - Блюда, которые вы заказывали, взяты на анализ. Но назовите их снова.
- Сначала икра. Красная...
- Раз, - загнул палец Коваль. - Дальше...
- Салат. Мясным у вас называется...
- Два.
- Котлеты... "а-ля Полтава"... и, конечно, кофе.
- Пирожных не ели?
- Что вы! Я и так у вас растолстела. Генри меня не узнает. Разве что вот за эту ночь похудела.
- А пили?
- Врач взял вино натурель, а я пила минеральную - боржоми.
Подполковник знал, что бутылку недопитого "Цинандали", которую заказывал врач, так и не удалось обнаружить. Либо официант сам допил вино где-то на кухне, либо вылил в фужеры и поставил другим посетителям. Пришлось взять на анализ все открытые в тот день бутылки из-под "Цинандали". Ничего подозрительного не обнаружили, кроме разве того, что в некоторых из них было не грузинское "Цинандали", а более дешевое кислое вино. Но уголовный розыск махинациями в ресторанах не занимался. Джейн действительно только пригубила свой фужер, наполненный доктором Найдой. Пустых бутылок из-под боржоми в тот день тоже много собралось, однако капли, которые остались на их дне, никаких следов отравы не содержали. Значит, пришел к выводу Коваль, отравилась Джейн в другом месте.
- А когда встретились со Струцем, он ничем не угощал? Вином, мороженым, фруктовыми напитками?
Джейн не хотела отвечать на этот вопрос и отвернулась к стене. Дмитрий Иванович заметил, как шевельнулся Рябошапка. "Сейчас поднимется, с опаской подумал он, - и скажет, что разговор пора заканчивать".
- Джейн, - произнес Коваль как можно теплее, - Джейн, так не годится... Если будете молчать, всем навредите: и себе, и матери, и лейтенанту.
Она повернулась, раскинула руки.
- Мне душно.
Солнце поднялось уже высоко, прострелив лучами кроны деревьев, которые окружали корпус больницы, оно заливало светом палату. Подполковник толкнул раму окна - в помещение ворвались теплые запахи травы, листьев и отцветшей уже липы.
Рябошапка встал, Коваль взглянул на него: не нарушил ли он каких-нибудь врачебных правил?
- Мерси бьен! - поблагодарила тем временем Джейн по-французски подполковника.
- Ну, как наши дела? - спросил завотделением, приблизившись к Джейн. - Все хорошо?
Она ничего не ответила.
Подполковнику показалось, что врач сейчас начнет расспрашивать Джейн о ее состоянии, потом захочет осмотреть, и тогда ему, Ковалю, придется ретироваться.
- Ей необходимо спокойствие. Она устала, - сказал Рябошапка.
- Иван Архипович! - в голосе Коваля было что-то такое, что заставило завотделением отступить.
- Ну, хорошо, хорошо, Дмитрий Иванович. Еще пять минут. - Врач снова отошел в противоположный угол палаты к своему табурету.
- А что вы пили или ели с лейтенантом? - повернулся к Джейн Коваль.
- Абсолютно ничего.
- Даже водой не угостил?
Джейн покачала головой.
- Надо же, - с легкой иронией произнес подполковник, довольный ответом Джейн. - Итак, ничего не ели и не пили в тот вечер?
- Да.
- Ну, а что все-таки между вами произошло, - Коваль говорил тихо, стараясь, чтобы не расслышал Рябошапка, - вчера в лесу? Он, правда, напал на вас?
- Я не хочу об этом вспоминать! - сердито произнесла Джейн.
- Но вы, наверное, не захотите, чтобы осудили невиновного человека. У меня появилось сомнение: все ли было так, как вы рассказали. Даже есть доказательства...
Джейн тихо заплакала. Коваль заметил, как снова шевельнулся в своем углу Рябошапка, но не прекратил беседы.
- Вы знаете, что за ложный донос у нас судят? Вчера я об этом предупреждал. В нашем уголовном кодексе есть специальная статья. Человек за ложный донос наказывается заключением сроком до пяти лет. Кажется, и ваш английский суд очень строго относится к лжесвидетельству...
Джейн побледнела и закрыла глаза.
- Ну, ну, успокойтесь, - мягко сказал подполковник. - Еще все поправимо. Достаточно вам рассказать правду.
Джейн перестала плакать.
- Я не совсем верно говорила... - наконец произнесла она. - Возможно, я сама виновата... Нет, нет, - быстро добавила, заметив, что Коваль что-то хочет сказать. - Виктор действительно не нападал на меня. Ваш лейтенант настоящий джентльмен и совсем не похож на полицейского... И вообще между нами ничего не было... Просто я... я... я...
Ковалю до боли захотелось выкрикнуть в лицо Джейн: "Какого же черта вы тогда наговорили на человека?!" Он покраснел, сдерживая гнев. Прошло несколько секунд, и Коваль уже обычным, ровным голосом спросил:
- Кому кроме меня жаловались на лейтенанта?
- Никому.
- А ваша мама?
- Тоже.
Подполковник облегченно вздохнул.
- А теперь расскажите, как вы попали в город в тот вечер.
- Меня привезла женщина-железнодорожница.
- Но вы же собирались ехать одна, электричкой.
Джейн молчала. На ее лице появились и страх, и злость и раскаяние.
Коваль не торопил.
- Я не села в электричку, - наконец сквозь зубы процедила Джейн.
- Кого вы встретили, когда лейтенант Струць уехал автобусом?
Подполковник говорил так уверенно, словно сам стоял тогда рядом на платформе. Глаза Джейн округлились. Да, этот полицейский - колдун, он может остановить время и прокрутить события назад...
...Рыжий Фрэнк словно из воздуха возник перед ней.
"Хелло, Дже-е! - закричал он, стремительно выпрыгнув из вагона электрички. - Как ты здесь оказалась?! Я тебя из окна увидел. В Киев? Сели!.. Быстрее!" Фрэнк схватил ее за руку.
Она начала упираться.
"Что с тобой, ты злая?.."
"На весь мир!"
"Как всегда, наверное, - присвистнул Фрэнк, и голубые глаза его заблестели. - Это мне нравится. Лучшего мир не заслуживает, и я не люблю добрячек. Настоящая женщина - это огонь и лед в одном горшке". Он спокойно посмотрел, как закрываются двери электрички.
"А где Эмма, Дан и все другие?" - спросила она, лишь бы не молчать.
"Мы вчера возвратились из Москвы, нам пообещали здесь редкие сувениры. А утром - самолетом домой. - Фрэнк не ответил на ее вопрос. - Я не напрасно ездил, - он открыл "дипломат" и показал маленькую, почерневшую от времени иконку. - Восемнадцатое столетие! Здешние варвары забросили ее на чердак... Но, вижу, ты действительно не в настроении. Давай, Дже, прогуляемся среди природы..."
"Ах, - вздохнула она, - я уже нагулялась".
В конце концов Фрэнк все-таки потянул ее в тот самый лесок, откуда она только что пришла...
- Он вас ничем не угощал? - спросил колдун-подполковник, и Джейн вздрогнула. - Тот, которого вы встретили, - уточнил свой вопрос Коваль, чтобы она не сомневалась, о ком идет речь.
Джейн покачала головой.
- Как его зовут?
- Фрэнк... - покорно ответила Джейн. Она не в силах была противостоять натиску подполковника, закрыла глаза. - Фрэнк... рыжий бродяга... - произнесла словно в забытьи.
- Он турист? Ваш земляк? Как его фамилия?
- Он уже дома, в Англии. Мне нехорошо... Оставьте меня, наконец... процедила Джейн со злостью.
- Дорогой Дмитрий Иванович, так нельзя! Я ведь предупреждал, сердито произнес Рябошапка. Он позвал сестру и попросил Коваля покинуть палату.
- Сколько она еще пробудет у вас? - поинтересовался подполковник.
- Дня два или три.
Подполковник и Рябошапка встретили Тищенко возле входа в корпус.
Взглянув на Коваля, следователь понял, что его опередили. Он насупился и не нашелся сразу что сказать.
