Иэн Рэнкин - Не на жизнь, а на смерть
– Какой-какой? – проговорил Флайт, начиная смеяться.
– Пьяный, – пояснил Ребус.
Некоторое время они молча потягивали из стаканчиков свои напитки. Ребус благодарил Бога за языковой барьер; если бы не он, не было бы этих спонтанных шуток, способных в один миг разрядить напряжение. Существует два способа снять напряжение: обратить все в шутку или дать в морду. Смех или рукоприкладство. Пару раз они уже были близки к тому, чтобы начать махать кулаками, но вместо этого начинали обмениваться ухмылками.
Так возблагодарим же Создателя за дарованное нам чувство юмора.
– Как бы там ни было, вчера вечером я поехал в Хакни искать Кенни Уоткиса.
– И получил за свои старания? – Флайт кивнул на Ребусовы синяки. Тот пожал плечами. – Поделом тебе. Кто-то говорил мне, что «хакни» – это по-французски «кобыла». Звучит не очень-то по-французски, верно? Но по крайней мере так можно объяснить «наемный экипаж» [24].
Хакни. Кобыла. Лошадь в Британском музее со стертыми зубами. Надо поговорить с Моррисоном по поводу следов от укусов.
Флайт первым осушил свой стаканчик и, швырнув его в мусорное ведро рядом с автоматом, посмотрел на часы.
– Пойду поищу телефон, – сказал он, – надо выяснить, что творится у наших. А вдруг Лэму уже удалось что-нибудь раскопать по поводу этой Джен Кроуфорд.
– «Эта Джен Кроуфорд» – жертва, Джордж. А ты говоришь так, словно она преступница.
– А может, она и есть преступница, – возразил Флайт, – давай-ка кое-что проясним, прежде чем поить ее чаем и гладить по головке. И кстати, когда это ты успел вступить в группу поддержки жертв Оборотня? Что же получается: ты один сострадаешь несчастным, а мы ни черта не понимаем?
– Звучит впечатляюще.
Флайт вздохнул и уставился на носки своих ботинок:
– Слушай, Джон, а ты никогда не задумывался о существовании иной точки зрения?
– Речь идет о дзэн-буддизме, я полагаю?
– Нет, о точке зрения, отличающейся от твоей. Или, выходит, мы тут все идиоты, а ты – единственный во всем мире, кто знает, как раскрыть преступление? Так, что ли?
Ребус отчаянно пытался сохранить спокойствие, но чувствовал, что невольно заливается краской. Ему очень хотелось придумать умный ответ, но ничего не шло в голову. Он промолчал. Флайт одобрительно кивнул.
– Пойдем искать телефон, – сказал он.
И тогда Ребус, набравшись мужества, спросил:
– Джордж, мне нужно знать, кто меня сюда вызвал?
Флайт внимательно посмотрел на него. Казалось, он решал, стоит ли открывать карты. Он даже губы надул, обдумывая этот вопрос, и наконец решился: была не была.
– Я, – ответил он, – это была моя идея.
– Ты? – изумился Ребус.
Флайт кивнул:
– Да, я. Я предложил твою кандидатуру Лейну и Пирсону. Свежие мозги, свежая кровь, что-то в этом роде.
– Но как, скажи на милость, ты обо мне узнал?
– Ну… – Флайт застеснялся, снова опустив глаза вниз и разглядывая ботинки. – Помнишь, я показывал тебе ту папку с материалами по делу? Собирая их, я кое-что почитал о серийных убийцах. Провел некоторые исследования, если хочешь. И случайно наткнулся на дело эдинбургского Душителя, которое ты вел, – в одной из газетных вырезок из Скотленд-Ярда. Я был поражен.
– Ты читал о серийных убийцах? – недоверчиво спросил Ребус.
Флайт кивнул.
– О психологии серийных убийц?
Флайт пожал плечами:
– Ну да, в некотором роде.
– Значит, все это время, когда ты подкалывал меня, что я и Лиза Фрейзер… Нет, это просто невероятно!
Флайт снова засмеялся. Ярый противник психологии вдруг обнаружил свое истинное лицо.
– Я должен был изучить все аспекты, – пояснил он, наблюдая за тем, как Ребус, допив кофе, бросил стаканчик в мусорное ведро. – А теперь идем, мне в самом деле очень нужно позвонить.
Ребус все еще покачивал головой, следуя за Флайтом по коридору. И хотя он делал вид, что настроен вполне добродушно, его мозг лихорадочно работал. Что, если Флайт искусно пускает всем пыль в глаза? Долго ли ему удавалось притворяться? Кто он – полицейский, думающий лишь о поимке убийцы, или… это очередная маска? Флайт шагал по коридору, беспечно насвистывая и пиная ногами воображаемый мяч. Нет, только не он, решил Ребус, только не Джордж Флайт.
Телефон нашли в одном из административных офисов. Там же они обнаружили Филипа Казнса: он восседал за столом, беседуя по телефону с начальством. Он был безупречен в своем респектабельном сером костюме и галстуке цвета бургундского вина.
– Филип!
– О, привет, Джордж. Как дела? – Казнс заметил Ребуса. – А, и вы здесь, инспектор Ребус. Все еще пытаетесь помочь, добрый каледонец? [25]
– Пытаюсь, – ответил Ребус.
– Да уж, не то слово, – подтвердил Флайт. – Что тебя сюда привело, Филип? И где Изабель?
– Боюсь, что Пенни немного зашилась с делами. Ей будет жаль, что вы с ней не встретились, Джордж. Что касается моего визита, я просто хотел перепроверить некоторые факты по делу об убийстве, произошедшем в прошлом декабре; помнишь, в ванной обнаружили тело мужчины?
– Тот случай, что поначалу приняли за самоубийство?
– Точно. – Голос Филипа Казнса был густым и тягучим, словно сгущенное молоко с сахаром. Ребус подумал, что Казнс – само воплощение изысканных манер. – Позже я поеду в суд, – продолжал Казнс, – попытаюсь помочь Малькольму Чамберсу прижать к стенке жену покойного за умышленное убийство. По крайней мере сделаю все, что от меня зависит.
– Чамберсу? – Флайт покачал головой. – В таком случае я тебе не завидую.
– Но ведь полиция и суд играют в одной команде? – недоуменно перебил его Ребус.
– О да, инспектор Ребус, – отвечал Казнс, – вы абсолютно правы. Но Чамберс очень дотошен. Ему нужно, чтобы мои показания были точны как в аптеке, а если он найдет, к чему придраться, то он, вкупе с адвокатом противной стороны, смешает мое имя с грязью. Малькольм Чамберс готов пойти на это. Ему нужна правда, а не буква закона.
– Да уж, – согласился Флайт. – Я помню, как он взъелся на меня за то, что я, давая свидетельские показания, не смог сразу вспомнить, какие часы висели в гостиной. Дело трещало по швам прямо на глазах. – Они с Казнсом обменялись сочувствующими улыбками.
– Я только что услышал о новых уликах по делу Оборотня, – сказал Казнс. – Мне не терпится узнать.
– Все только начинает проясняться, Филип, – ответил Флайт, – определенно начинает проясняться, и исключительно благодаря моему напарнику. – И с этими словами он проворно опустил руку на плечо Ребусу.
– Я в восхищении, – безучастно проговорил Казнс.
– Удачное стечение обстоятельств, – признался Ребус, сочтя этот ответ единственно возможным, хотя и не верил в то, что говорил. Взгляд патологоанатома был холоден как лед, и ему показалось, что температура воздуха в кабинете начала стремительно понижаться.
– Итак, что мы имеем?
– Ну… – начал Флайт, – у нас есть свидетельница, утверждающая, что на нее напал Оборотень, но ей удалось сбежать от него.
– Повезло девушке, – заметил Казнс.
– И… кое-кто, помогающий нам вести расследование по делу, получил этим утром письмо якобы от Оборотня, – продолжал Флайт.
– О, боже правый.
– Мы думаем, что письмо настоящее, – заключил Флайт.
– Ну, это уже кое-что, – сказал Казнс, – непременно расскажу Пенни. Она будет в восторге.
– Филип, нам бы не хотелось, чтобы это стало всем известно…
– Могила, Джордж, ты же меня знаешь. Я буду нем как рыба. Но мне кажется, что Пенни должна обо всем узнать.
– Ну конечно, Изабель ты можешь сказать, это не вопрос, – согласился Флайт. – Только предупреди ее, чтобы она больше никому не проговорилась.
– Можешь на меня рассчитывать, – отозвался Казнс, – я все понимаю. Слово чести. А кто это был, кстати? – Флайт сделал вид, что не понял вопроса. – Кто получил письмо с угрозами?
Флайт открыл было рот, но Ребус остановил его:
– Кое-кто, участвующий в расследовании, как сказал инспектор Флайт. – Он улыбнулся, пытаясь смягчить невольную резкость своего ответа. О да, теперь в его голове кое-что прояснилось: ведь никто не говорил Казнсу, что в письме были угрозы; тогда как он о них узнал?
– Что ж, очень хорошо… – Видимо, Казнс решил больше не расспрашивать о деталях. – А теперь, господа, – он взял со стола две картонные папки, сунул их под мышку и встал, хрустнув коленными суставами, – покорнейше прошу меня извинить, но меня ждут в зале суда номер восемь. Инспектор Ребус, – он протянул Ребусу свободную руку, – судя по всему, дело близится к завершению. Если нам не суждено встретиться вновь, передавайте от меня привет вашему славному городу. – Он повернулся к Флайту. – Увидимся, Джордж. Приходите как-нибудь с Марион к нам на ужин. Надо только предварительно звякнуть Пенни, и мы попытаемся выбрать день, когда все четверо свободны. До свидания.
