Михаил Черненок - Сиреневый туман

— Из каких источников у Зарецкой такие сведения?

Виноградов грустно усмехнулся:

— Товарищ прокурор, это же мафия. В их среде нет секретов. За деньги можно узнать все, что угодно, и обо всех.

— Вы бригадира грузчиков Артема Лупова знаете? — сменил тему Бирюков.

— До некоторой степени.

— Он что, телохранителем у Галактионовой?

— Какой Артем телохранитель… Просто Юля приглашает его для страховки, когда едет в Новосибирск за покупками. Одной отправляться в дорогу с деньгами рискованно. Теперь ведь могут ограбить на любом углу.

Бирюков чуть помолчал:

— Максим Вольфович, а замужество вы не предлагали Галактионовой? Почему, став холостяком, встречались тайно?

— Предлагал. Юля ответила уклончиво, мол, нынче все так неопределенно, как на войне. Невозможно угадать, что будет завтра. В райцентре она чувствует себя уверенно, имеет здесь прекрасный дом. Конечно, при отъезде за него можно выручить вроде бы приличные деньги, но ведь это всего лишь бумажки, обесценивающиеся не по дням, а по часам. Поэтому я прекрасно понимаю Юлины колебания и настаивать не стал… — Виноградов глубоко задумался. Неожиданно он вскинул красивую голову, посмотрел Бирюкову в глаза и словно с отчаянием заговорил: — Вам, вероятно, мое увлечение Галактионовой кажется по-детски наивным, но для меня это, поверьте, настоящая трагедия. Неужели я так жестоко ошибся в Юле? Удивительная женщина! Мне никогда ее не забыть…

Глава 21

Зарецкая пришла в сознание, когда следователь оформлял показания Максима Вольфовича Виноградова, однако врачи разрешили допросить ее на следующий день после того, как перевезли Клару из реанимационной в обычную одноместную палату. Допрос вел сам Антон Бирюков в присутствии Лимакина, который следил за магнитофонной записью.

Несмотря на тяжелое состояние, внешне Клара выглядела спокойной и даже привлекательной. Говорила тихо, но без натуги, как это обычно бывает с другими ранеными. Почти с первых ответов Зарецкой Бирюков понял, что она не глупа, очень решительна и остра на язык.

Из того, что рассказал Виноградов, Клара ничего не отрицала, а по уже известным следствию достоверным фактам, которые она приводила в подтверждение своих слов, в ее осведомленности не возникало сомнений. Например, Зарецкая вспомнила, как на следующий день после «дела» Спартак Казаринов искал где-то оброненную штрафную квитанцию за безбилетный проезд в электричке десятого октября. «Ясновидение» Черноплясовой назвала шарлатанством. Как и предполагал Антон, Оксана бралась «угадывать» только в тех случаях, когда через знакомых уголовников узнавала бесспорные факты. Пыталась она и у Володи Жменькина выведать, где зарыли Софию Лазаревну, но тот, не будь дураком, «затемнил», мол, в десяти шагах к северу от старых раздвоенных у комля березок. Почему Черноплясова так рискованно взялась гадать Лазарю Симоновичу? От беспросветной дури — хотела выщелкнуться перед Максимом Вольфовичем, которого умом не сумела совратить. Об убийстве Спартака Зарецкая не знала, однако не сомневалась в том, что рано или поздно «третий должен уйти». О Галактионовой отозвалась коротко и грубо: «Шалашовка».

В конце допроса, когда заглянувший в палату лечащий врач показал на часы, дескать, пора закругляться, Бирюков спросил Зарецкую:

— Клара Васильевна, почему умный Виноградов, устояв перед вами, соблазнился Юлей Галактионовой? Нет ли в этом криминала?

— Максим Вольфович — бескорыстный джентльмен. Почему клюнул на шалашовку?.. — Зарецкая, пересиливая боль, улыбнулась. — Есть старый анекдот с тонким юмором. В сквере на скамейке, печально задумавшись, сидит проститутка. Подсаживается к ней тоже печальный актер и начинает жаловаться, как много расплодилось самодеятельных артистов и как сильно они отнимают заработки у профессионалов. Обладательница древнейшей профессий сочувствующе ему поддакивает. Выговорившись, актер спрашивает: «А вы почему печальны?» — «Нам тоже самодеятельность мешает», — вздохнула проститутка.

— Понятно, — сдерживая улыбку, сказал Антон. — И еще один вопрос… Чем Оксана Черноплясова вам насолила, что даже убить ее намеревались?

— Это она, шарлатанка, чуть не убила меня вместо того, чтобы без звука возместить материальный ущерб, нанесенный ее дурацкими выдумками.

— Но стрельбу начали вы…

— Я хотела достать носовой платок. Едва сунула руку в сумочку — овчарка, лежавшая в углу, вскочила и ощетинилась. Знающие люди предупреждали: если Оксана не успокоит собаку, та сразу кинется, как только вытащу руку. Гляжу Оксане в глаза — молчит. Спрашиваю: «Долго псина будет стойку держать?» — «Пока не извинишься…» Каюсь, не хватило выдержки… Я знала, что шарлатанка не с пустыми руками меня встречала, но от ее наглости не могла сдержаться и, кажется, уложила овчарку…

В прокуратуре Бирюкова поджидал приехавший из Новосибирска Шахматов. Привезенные им показания Черноплясовой относительно Софии Лазаревны совпадали с показаниями Зарецкой. Оксана лишь не хотела брать на себя роль вдохновительницы «дела» и старалась доказать, будто до этого додумались сами Казаринов и Жменькин. По изворотливости ума «шарлатанка» заметно уступала Кларе, а вот наблюдательностью бог ее не обидел. Так, она подметила, что оброненную Спартаком штрафную квитанцию, когда сидели за столом, тайком подобрал Жменькин. Это наводило на мысль: квитанция оказалась на месте захоронения Софии Лазаревны не случайно. Ксива заранее подставлял Спартака на случай провала. О неудавшихся похоронах Казаринова в ночь на Ивана Купалу Оксана слышала на автозаправке в райцентре. Поэтому при «гадании» Славе Голубеву упомянула видящиеся ей кресты.

— А кто Ксиву застрелил? — спросил Бирюков.

— Черноплясова, — ответил Шахматов. — Оправдывается, будто сделала это в целях самообороны. Ехали, мол, в «Мерседесе» из Родниково в Новосибирск. Жменькин под предлогом заехать к другу свернул на проселочную дорогу. Шел густой снег. На одном из поворотов «Мерседес» забуксовал. Оксана стала вылезать из машины, чтобы подтолкнуть, и услышала за спиной щелчок. Оглянулась — Жменькин повторно взводил курок. Среагировала мгновенно. Вырвала у Ксивы пистолет и в упор влепила ему пулю. Оказывается, первый раз «Вальтер» дал осечку. Исследование гильзы, которую Оксана сохранила для своего «оправдания», подтвердило это. Черноплясова вроде под счастливой звездой родилась. При попытке застрелиться ее ведь тоже спасла осечка. Все другие патроны во время экспертизы сработали четко.

— Кому суждено быть повешенным, тот не утонет, — сказал Бирюков. — Есть еще новости, Виктор Федорович?

— Вчера арестовали Хлыстунова. За уцененные стенки собрал на взятках около ста тысяч.

— Наша Юлия Николаевна тоже кинула ему «на лапу»?

— Нет, Галактионова среди взяткодателей не числится.

Бирюков посмотрел на часы:

— Что-то ее телохранитель задерживается…

Вызванный по повестке Артем Лупов явился в прокуратуру с опозданием на целый час. Он добросовестно повторил свои прежние показания, но сверх того — ни слова. Бирюков встретился взглядом с настороженными глазами бригадира грузчиков:

— Теперь расскажи, хорошо ли охранял Галактионову?

— Я не из КГБ, чтобы охранять, — буркнул Артем.

Бирюков показал фотографию, где Лупов подсаживал Юлю в вагон электрички:

— А это что?..

— Это случайно встретились с Юлей на вокзале. Чтобы не скучать в дороге, сели в один вагон.

— За что же Спартаку обещал свернуть шею, как куренку?

— Ну, блин, кто вам такое сказал?! — возмутился Лупов.

— Это ты сказал «блин» Спартаку, — быстро подловил Бирюков. — Чтобы не тянуть время, можем прокрутить магнитофонную запись. Рассказывай, Артем, все начистоту, пока не поздно. Будешь увиливать, задержим по подозрению в убийстве. Посидишь в изоляторе, одумаешься и заговоришь…

Лупов не стал искушать судьбу. После недолгого раздумья, вроде бы с сожалением, признался, что Галактионова уговорила его в телохранители за пятьсот рублей в месяц. Боялась одна ездить с деньгами, да и Спартак Казаринов последнее время стал ей крепко досаждать. Согласившись на не особо обременительное занятие, Лупов первым делом «вправил мозги» Казаринову. Спартак отстал от Галактионовой, но вдруг опять зачастил к ней. Юля упрекнула Артема, что он плохо выполняет обязанности охранника и предупредила, мол, если не исправишься, придется нанять другого, скажем, Колю Санкова, который под пьяную руку разделается со Спартаком проще, чем с назойливой мухой. Терять халтурный «приварок» Лупову не хотелось, и он усилил бдительность.

Четвертого июля, когда всей бригадой обмывали получку на природе за птицефабриковской свалкой, неожиданно появившийся там Казаринов, разболтавшись, насторожил Артема, жившего на той же улице, что и Юля, через две усадьбы от нее. По пути домой Лупов зашел к Галактионовой. Веселая раскрасневшаяся Юля готовила на кухне ужин, как будто ждала гостей. Артем предупредил ее, что Спартак собирается учинить какую-то пакость, но Галактионова небрежно отмахнулась: «Я у него ключ забрала. Будет стучаться — не открою. Сегодня не карауль меня».