Роман Канушкин - Стилет - Обратный отсчет
Стилет начал балансировать, кивая головой, а в вертолете метр за метром стравливали фал. Вроде бы обе машины шли ровно. Стилет все еще пытался повернуться к вертолету спиной, но его периодически разворачивало, и тогда бешеный ураганный ветер налетал на него, пробирая сквозь плотную ткань одежды, впрочем, злобные завывания ветра тонули в грохоте работающих двигателей. Самолет несколько подался вперед, и Игнат увидел открытый астролюк и работающего оператора. Он мысленно поблагодарил Деда и судьбу за то, что все пока складывается так. А потом он повернул голову вправо, и в какой-то момент, в одно лишь короткое мгновение, все куда-то отступило и Стилет ощутил нечто странное - прямо напротив, сквозь безжалостный ледяной ветер, сквозь синеву бесконечного и равнодушного неба, вместе с ним двигалось огромное пылающее солнце. Стилет улыбнулся, затем фал выпустился еще - чуть больше метра, и его ноги коснулись покатого "лба" самолета. Полметра, несколько сантиметров... И в этот момент Стилет вдруг почувствовал бешеный прилив энергии. Пылающее красное солнце двигалось вместе с ним в обжигающей синеве неба. Сейчас, когда он встал на край заминированного лайнера, на край пропасти, когда трос в его руках ослаб, а под ногами ощущалось дрожащее тело огромной машины, несущей триста жизней и бомбу в своем черном брюхе, бомбу, которую им надо уничтожить, Стилет почувствовал бешеный прилив энергии.
Всего секунду стоял он на "лбу" самолета, держась за трос, чтобы не снесло встречным потоком; перед глазами промелькнула картинка: джигиты, стоящие на цирковых скакунах, бегающих по кругу. Стилет улыбнулся: "Да, я еще тот наездник..."
Потом повернулся - если б трос ослабили еще, он бы мог сорваться, пилоты филигранно справились с работой, и старлей молодец. Стилет потянул трос несколько на себя и осторожно сделал шаг в сторону астролюка, махнув Чипу, чтобы он уступил дорогу. И в следующую секунду Игнат, уже опустившись по пояс внутрь заминированного лайнера, отстегнул карабин. Все, теперь Зелимхан. Трос немедленно ушел вверх, а Стилет оказался в тепле пилотской кабины. И уже больше не было ледяного пронизывающего ветра, он сделал большой глоток теплого воздуха, чувствуя приятную боль в кончиках пальцев, и в следующее мгновение на привычный армейский манер отдал честь:
- Я - гвардии капитан Воронов, Российские...
- Мне все известно, капитан, - прервал его командир экипажа. - Добро пожаловать на борт "Ил-86". - Он улыбнулся. - Заминированного "Ил-86". Спасибо, что пытаетесь помочь. Как я понимаю, будет еще один пассажир.
- Так точно, - совершенно спокойно ответил Стилет, - будет вторая серия. Гвоздь программы. - И он в упор посмотрел на Чипа.
Тот, опустив камеру на пол, с нескрываемым интересом разглядывал Стилета.
- Вы думали, что это я чеченский террорист, или мы где-то встречались?
- Нет, - Чип пожал плечами, - не встречались. Не со мной...
- Хорошо. Прошу вас снять на пленку то, что будет происходить дальше.
- Есть, капитан! - Чип улыбнулся. - Для этого мы и работаем. Гвоздь программы?
- Именно. Вот пенал для кассеты - металлический бокс. Надежный. Стилет отстегнул от пояса черную металлическую коробку. - Когда все будет закончено, запись должна уйти в вертолет. Очень хорошо, что вы ведете съемку. И спасибо за помощь.
- Я бы с удовольствием вел съемку где-нибудь в другом месте, - вздохнул Чип и тут же пожалел о сказанном. Потому что этот удивительный человек, спустившийся сейчас с неба, практически его ровесник, лишь только улыбнулся и ничего на это не ответил. Вряд ли прыжки с вертолетов в заминированные лайнеры можно считать его страстью, его навязчивым хобби. А?
Чип протянул руку в перчатке:
- Не снимайте. - Он указал глазами на рукавицу. - Михаил Коржава.
И тут же почувствовал быстрое и крепкое рукопожатие.
- Игнат Воронов, - кивнул тот. И больше ни слова.
- Капитан, - проговорил командир экипажа, - все, кто находится здесь, в курсе происходящего. Но там, за закрытыми дверями, - он указал в сторону пассажирских салонов, - мы говорили о контрабандном грузе, из-за которого вынуждены возвращаться домой.
- Вас понял. - И через секунду с улыбкой: - Ничего, все будет хорошо. Сейчас мы втащим сюда чеченца, и они будут вынуждены все остановить.
Чип продолжал разглядывать этого упавшего с неба сумасшедшего капитана. "Нет, мы не встречались, нет, не со мной... Но возможно, с одним моим очень юным знакомым. Вполне возможно. Только, боюсь, он сам не сможет объяснить где..."
В это время второй пилот докладывал Земле:
- Пассажир на борту. Нет, пока помощник... Сейчас будем принимать главного пассажира. Есть.
- Мне надо подстраховать, - сказал Стилет, - он paнен. Надо им сказать, чтобы десантировали "внатяг", - он не удержится, снесет.
- Я готов, - сказал Чип, поднимая камеру.
- Как только он будет над нами, вам придется спуститься, а мне принять его. Только не прекращайте съемку.
- Никогда, - проговорил Чип. - Фильм должен состояться.
И он снова улыбнулся и вдруг понял, что впервые за несколько лет это была совсем другая, почти забытая им улыбка.
* * *
Мальчик знал, что там, в кабине пилотов, что-то происходит. Возможно, мама тоже о чем-то догадывалась, но она запрещала себе об этом думать. Она обняла мальчика и гладила его по волосам, а мальчик смотрел на огромное красное солнце, движущееся вместе с их самолетом. Уже несколько раз красивая тетя стюардесса делала разные объявления и просила оставаться всех на своих местах, потом вдруг начали разносить минеральную воду и соки, и стюардессы улыбались, а в ответ на шутки пассажиров: "Мы что, падаем?" - отвечали что-то неопределенное: "Да вроде действительно обнаружили какую-то контрабанду", и группа телевизионщиков интересовалась: "А что, кокаин? Так давайте сюда, мы его вынюхаем и закроем вопрос... делов-то". И стюардессы снова улыбались, и мальчик чувствовал, как они все устали, и истеричное, вызванное страхом веселье начало стихать.
Шумный и много пьющий дядя, постоянно говорящий о себе, сосед Чипа, сейчас стал совсем другим - он прикладывал платок ко лбу, но тут же появлялись новые струйки пота, и в его жалующихся глазах была плохо скрываемая незащищенность страха. Сидящая за ним парочка прижалась друг к другу, и девушка спряталась от мира за своими распущенными волосами, уткнувшись лицом в свитер кавалера, он гладил ее голову, но сам при этом имел такой несчастный вид, что мальчик невольно улыбнулся. Напротив сидел какой-то полный иностранец в тяжелых роговых очках, скрывающих половину потного лба, он молча уставился в одну точку, и мальчик подумал, что еще ни разу не встречал человека с таким чужим взглядом; молодая женщина впереди отвернулась к окну; седовласый мужчина, ее спутник, читал газету на английском языке, потом быстро убрал ее и коснулся руки женщины - та вздрогнула, повернулась к нему, попыталась улыбнуться, но мальчик видел, что она вот-вот расплачется. Запах. В салоне первого класса повис очень знакомый мальчику запах, и в довершение ко всему куда-то подевались стюардессы, и их место занял липкий молчаливый страх.
С монотонным и все более непереносимым звуком работали двигатели что-то еще повисло в воздухе; мальчику показалось, что сейчас кто-нибудь не выдержит и закричит...
Снова раздался щелчок микрофона - будет очередное объявление.
Привычный добрый голос:
- Уважаемые пассажиры, еще раз приносим извинения за причиненные неудобства. Через сорок минут наш самолет совершит посадку в аэропорту Шереметьево-2...
И все. Плотину словно прорвало. Все, что было в воздухе, моментально рассеялось, и страх, еще секунду назад превращавший пространство в липкий кисель, показался таким смешным и нелепым. Тут же раздались возбужденные голоса и какой-то смех, кто-то даже зааплодировал... Снова начали разливать по стаканам и приглашать друг друга выпить. Привычный добрый голос... Но почему-то никто из них не обратил внимание на одну деталь: все сказанное было сказано очень быстро, слишком быстро... Не захотели обратить внимание? Им необходимо, чтобы их обманывали? Вот в чем дело. Им это нужно. Потому что Чудовище вовсе не уничтожено. Оно даже еще не проснулось. И никто не знает, через сколько минут самолет совершит посадку и совершит ли вообще. Лишь только...
На мальчика вдруг снова нахлынуло что-то, какие-то противоречивые чувства, и он в них не успел разобраться. Потому что дверь, ведущая к кабине пилотов, открылась,
ДВЕРЬ? ТА САМАЯ?
и за ней мальчик увидел нечто, заставившее его поддаться общей радости. Мальчик вздрогнул, и лицо его тут же расплылось в улыбке. Да, мальчик поддался общей радости. Но объявление, сделанное стюардессой, здесь абсолютно ни при чем, и улыбнулся он совсем по другой причине. Сначала мальчик увидел рядом с Чипом ("Я режиссер, снимаю разные ролики... Помнишь тот, про шоколад? Зови меня просто Чипом") угрюмого бритого человека, которого мальчик почему-то испугался - ему показалось, что он видел этого человека по телевизору, только... это были репортажи с войны и мама запрещала смотреть их, сейчас он что-то тихо и неторопливо говорил, а Чип только кивал, а потом Чип улыбнулся, и его лицо словно осветилось... Потому что рядом с ним появился еще один человек. Мальчик видел расстегнутую брезентовую куртку, под которой он обнаружил своим быстрым детским взглядом настоящий пистолет, потом куртка запахнулась, и сердце мальчика начало биться намного быстрее. Этот человек повернулся и мельком взглянул на него. В следующую секунду он отвел взгляд в сторону. Вот тогда лицо мальчика расплылось в счастливой улыбке. Он нашел его. Он его встретил. Дверь открылась сама, в нее не надо было ломиться. Он его нашел - ЧЕЛОВЕКА С СЕРО-ГОЛУБЫМИ ГЛАЗАМИ.
