Патриция Вентворт - Проклятие для леди
Больше из нее ничего не удалось вытянуть. Старушка даже не смогла разобрать, мужчина это или женщина. Но это, безусловно, был не Флэксмен, так как было начало одиннадцатого. А в это время, судя по словам миссис Ларкин, его уже угостили дробью и он, пошатываясь, брел к пустоши, где его поджидала смерть. Грейсон не сомневался, что миссис Пиз видела убийцу, но кто это был, оставалось только гадать.
Глава 36
Когда они вечером пили кофе в гостиной, Иона сообщила:
— Завтра я еду в Лондон, Джеффри. Возможно, останусь там на пару денечков — точно не знаю.
— Что это ты вдруг? — угрюмо спросила Аллегра. — Я бы с удовольствием поехала с тобой, но я не могу все делать в спешке.
— Я же говорила тебе об этом сегодня утром, Алли!
— Да, знаю, но все равно. Мне нужно время, чтобы собраться. — Она закрыла глаза и откинулась на спинку стула.
Иона посмотрела на Джеффри. Он хмурился. Вероятно, они подумали об одном и том же. Зачем Аллегре столько уж времени, чтобы собраться в Лондон? Чтобы уведомить кого-то о своем приезде и добыть очередную порцию наркотика?
— Утром я получила письмо от Луизы Блант из Парижа, — сказала Иона. — Она окончательно выехала из квартиры, так что я могу занять ее в любой момент, мне нужно убедиться, что там все в порядке. Луиза — удивительно беспечное создание, мне будет спокойнее, когда получу ключи в собственные руки. Кажется, она оставила их у миссис Робинсон, которая живет на первом этаже. Я с ней не знакома, но послала телеграмму, что утром зайду. Не хочу оказаться у запертой двери.
Аллегра открыла глаза и быстро заговорила:
— Если ты хочешь везде повесить новые портьеры, это обойдется в целое состояние. Светло-желтые с белыми перьями подошли бы для твоей спальни. Ты могла бы лежать в темноте и думать, как перья падают, словно снег.
— Я не знала, что вы уезжаете, мисс Мьюр, — обеспокоенно сказала Жаклин Делони, — я, знаете ли, собралась уйти на весь день, и теперь уже поздно что-то менять. Моя подруга заболела, я не могу ее огорчать.
— Не вижу, в чем проблема! — не без раздражения заметил Джеффри. — Я и сам могу позаботиться об Алли!
Аллегра вновь приоткрыла глаза и рассеянно произнесла:
— Лучше, чем кто-либо другой, не так ли, милый?
— Надеюсь. — Джеффри улыбнулся ей, хотя она вряд ли это заметила, и повернулся к Жаклин. — Ты возьмешь «элвис», Джеки? Полагаю, ты вернешься к обеду?
— Да. Мне, право, очень жаль…
— Не стоит так переживать. — Джеффри решительно поставил чашку на стол и вышел из комнаты.
Жаклин смотрела ему вслед. Ни один мускул на ее лице не дрогнул, но глаза выдавали ее. Иона в который раз уже подумала, что дело идет к очередному срыву. Когда дверь за Джеффри закрылась, Жаклин вздохнула и заговорила с несвойственным ей возбуждением:
— Я действительно очень расстроена. Нас обеих не будет весь день! Мне казалось, все знают, что я завтра собираюсь к подруге.
Аллегра посмотрела на нее сквозь приподнятые ресницы.
— Я этого не знала. И Джеффри, кажется, тоже.
На скулах Жаклин быстро вспыхнули красные пятна.
— Конечно он знал! Ведь он разрешил мне взять «элвис»!
Ресницы опустились снова. Аллегра поднесла ко рту ладонь, скрывая зевок.
— Разве? — равнодушно осведомилась она. — Мне показалось, он спрашивает тебя, возьмешь ли ты машину. Обычно ты не дожидаешься его разрешения, верно? — На сей раз Аллегра зевнула, не стесняясь, и подложила под голову подушку. — Так хочется спать… — пробормотала она.
— Причин для беспокойства действительно нет, мисс Делони, — сказала Иона. — Аллегра с удовольствием останется с Джеффри, а вам перемена обстановки только пойдет на пользу.
Она старалась говорить дружеским тоном, но даже сама поняла, что голос ее звучит сухо и холодно. В доме царила атмосфера постоянного напряжения, и отлучка хотя бы на день пошла бы на пользу отнюдь не только Жаклин.
Около десяти все разошлись по своим спальням. Иона упаковала те немногие вещи, которые хотела взять с собой. Все время, пока она ходила по комнате, то выдвигая ящики комода, то наклоняясь над чемоданом, ее не покидало ощущение, будто за ней наблюдают. Уже не в первый раз, находясь в своей комнате. Иона чувствовала, что за ней следят чьи-то глаза. Отвратительное чувство. Раньше ей казалось, что это шутки Марго, что она в любой момент может выскочить откуда-нибудь с диким воплем. Иона открывала гардероб и заглядывала под кровать, но там никого не было. И лишь недавно ее осенило: возможно, тайник между кабинетом и соседней гостиной был не единственным в этом доме. Мысль была не из приятных.
Окончив сборы, Иона раздвинула занавески, открыла окно и улеглась в широкую кровать с пологом на четырех столбиках. Лежа в темноте, она уговаривала себя не думать о всяких глупостях, однако ее не покидало чувство тревоги. Дом был слишком старым, слишком много людей здесь жило, казалось, их незримые мысли до сих пор витают в воздухе. Иона почти физически ощущала, как мысли давят на нее, не дают дышать в полную силу. Наконец она погрузилась в беспокойный сон. Впоследствии Иона припоминала, что ей снилось что-то противное, но напрочь забыла, что именно.
Ее поезд отходил рано, но Иона с удовольствием вылезла из кровати, предвкушая отъезд. Утро было пасмурным, но не дождливым. Она облачилась в городскую одежду: элегантный черный костюм, меховое пальто, шляпка с вуалью, подкрасила губы и глаза, сделала маникюр.
Это произошло, когда Иона вытащила из-под подушки свой носовой платок, а могло произойти и раньше, в любой момент.
Случилось все из-за украшений на изголовье кровати.
Оно было деревянным, сплошь в резных цветах и листьях, и еще на рисунке был прелестный лучник, стреляющий в лань, и, наконец, сплетенные в вензель инициалы. Когда Иона, взяв платок, стала выпрямляться, вуаль шляпки зацепилась за резной вензель. Почувствовав, что вуаль рвется, Иона высвободила ее резким движением, надеясь, что порвался самый краешек и его удастся незаметно зашить.
Тогда она и увидела дыру в изголовье. Рывок, освободивший вуаль, отодвинул щиток с вензелем в сторону. Из миниатюрного тайника торчал скомканный лист бумаги.
Иона без колебаний сунула руку в отверстие и извлекла содержимое. Это были страницы, вырванные из дневника Марго. Мятые листы были исписаны детскими каракулями. Иона увидела имя Джеффри, и ее рука напряглась. На размышления не оставалось времени, сейчас прежде всего нужно было поскорее убраться из этого кошмарного дома, где бедную девочку с помощью подлой уловки довели до гибели.
Иона сложила листочки и спрятала их под блузку. Носовой платок упал на кровать. Она бросила его в корзину для грязного белья, потом аккуратно задвинула щиток на изголовье и спустилась к ожидавшему ее такси.
Едущий впереди по подъездной аллее «элвис» свернул налево, а такси — направо.
Глава 37
Иона сидела в поезде, закрыв глаза. Вагон был полон людей, и на каждой станции кто-то выходил, а кто-то садился в поезд. Она поняла, что села в поезд, едущий через Марбери, который соберет по пути в Лондон жителей дюжины деревень, отправляющихся на рынок в Марбери.
Если бы нетерпение не лишило Иону способности нормально соображать, она бы подождала скорого поезда, который отходил позже на пятнадцать минут, но прибывал в Лондон на целых полчаса раньше злополучного состава, в котором она сейчас тряслась. Было невозможно читать страницы дневника Марго Трент на глазах у сельских жителей, сгрудившихся вокруг нее с сумками, кошелками и корзинами, едва не наступавших в этой толкучке друг другу на ноги.
В Марбери состоялся массовый исход. Иона осталась в вагоне одна, за исключением пожилой леди, погрузившейся в чтение женского журнала. Дальше поезд шел без остановок почти до самого Лондона. Когда он набрал скорость, Иона достала из-под блузки сложенные листы, быстренько прочитала текст и начала читать снова более внимательно. Она с изумлением и ужасом дочитывала последнюю строчку, когда пожилая леди вдруг спросила:
— Простите, если я вам помешала вы не возражаете, если я чуть-чуть приоткрою окно?
Иона рассеянно уставилась на женщину. До сих пор она замечала только примостившуюся в углу фигуру, но сейчас рассмотрела длинный нос, плотно сжатый рот и пару весьма назойливых любопытных глаз.
— Окно… ну конечно, открывайте, — поспешно отозвалась Иона.
— Всего на пару дюймов. Мне кажется, дышать спертым воздухом очень негигиенично. Дома я всегда держу все окна приоткрытыми на два дюйма.
Иона решила, что вовсе не обязана комментировать это заявление, молча сложила свои листочки и спрятала их в сумку. Что же теперь делать? Сначала явно нужно было хорошенько подумать.
Однако времени на размышление Ионе не дали ни минутки. Любопытные глаза следили за каждым ее движением. Высоким голосом, очень четко выговаривая слова, попутчица снова заговорила:
