Блики смерти - Наталья Гриневич
— О людях, которые имеют отношение ко мне или моей семье, знаю все. Вы одиноки, у вас нет друзей, коротаете вечера со своим преданным псом Пепе. Но мы могли бы с вами договориться.
* * *
Синие незабудки. Адель любовалась цветами, вдыхая их тонкий аромат:
— Чудесные!
Она не могла сказать, что с Лучано ей чего-то не хватало, но эти простые цветы так редки в ее семейной жизни.
— Значит, я угадал?
Адель подарила ему улыбку. Ромул не мог отвести глаз. Какая она сегодня потрясная в этом платье цвета бургундского вина. Пахнет роскошью, розами, счастьем. Его сегодняшним счастьем. И прошлым, когда она была рядом. Разве он мог забыть?
Всего лишь делал вид, что смирился. Нанялся на работу к Лучано. Сказал ей тогда, что встреча с доном Беато была случайностью.
— К няне? За малышом?
Он помог ей сесть в машину:
— Я отвезу тебя туда чуть более длинной дорогой.
Сердце екнуло. Чтобы успокоиться, она снова поднесла букет к лицу. Все хорошо. День чудесный, солнечный, как она любит.
— Я старался быть хорошим, Адель. Вот и ты будь послушной девочкой. Иначе мне придется тебя наказать.
Адель почувствовала неладное. Он неприятно засмеялся, нажимая на газ.
— Ромул, куда ты меня везешь?
— Не переживай, все будет хорошо. — Он погладил ее бархатную руку. — Ну же! Мне так повезло сегодня. Проведем вместе пару часов. Как раньше, помнишь?
— Прошу тебя! Малыш… Няня… Она позвонит Лучано… Мне конец!
— С няней я все устроил… и с мальчиком тоже…
— Что ты имеешь в виду?
Он молчал, хитро, таинственно улыбался, продолжая вести машину.
— Останови! Что все это значит? — она дернула ручку двери, пытаясь выскочить. — Я позвоню Лучано!
— Говорю же. Он уже в курсе. Не веришь?
Чуть дальше, за городом, Ромул, наконец, остановился на обочине. Схватил ее за руку и потащил к багажнику.
— Смотри!
* * *
Синие туфельки процокали до двери. Брюнетка лет тридцати достала ключ и вставила его в замочную скважину. Сфортунато не сводил с нее глаз. Что она делает в квартире Беато? Кто вообще такая? Он не дал ей закрыть дверь, ловко просовывая ногу между дверью и косяком. Девушка вскрикнула. Комиссар зажал рукой ей рот.
— Кто вы?
— Я Ева, подруга Адели. Она мне разрешила пожить у нее. А вы кто?
Он показал ей значок:
— Черт!
Ева пригласила его внутрь. Пока разливала вино, комиссар рассматривал семейное фото. Пятилетний сын Мануэль совсем не походил на отца. Сфортунато в телегонию не верил, но допускал, что в природе все возможно.
— Вы арестовали Лучано?
— Думаю, кто-то решил свести с ним счеты.
— Странная эта история с похищением, — Ева поставила перед ним бокал пино нуар и рассказала, как две женщины проводили друг с другом целые дни напролет и как Ева жила за счет Адели. Сфортунато догадывался, что они вместе работали. Там же, где с ней и познакомился дон Беато.
— Ну, я знаю об Адели все. А еще то, что при мафиозных разборках детей не трогают. Это табу. Ведь мою подругу могли похитить по дороге к няне, например.
— Раз вы были очень близки, может, она жаловалась на кого-то? Или говорила, что ей угрожают?
— Только один раз. Она рассказывала о каком-то парне, имя я не запомнила… Вроде они потом во всем разобрались… И еще что-то про незабудки. Нет, точно не помню. Хотя вряд ли это к делу относится. Думаете, Лучано сам инсценировал похищение?
— А вы?
— Не думаю. По-моему, мужчина, который принимает женщину с ребенком, как минимум достоин уважения.
— Что вы хотите сказать?
— Мануэль — не сын Лучано.
— А кто его отец?
— Адель называла его ошибкой молодости. Главное, что Лучано принял ребенка, и они были счастливы вместе.
— Так она никогда не называла имя отца?
Ева пожала плечами:
— Может, он работает теперь на дона Лучано?
Незабудки… Черт! Черт! Черт! Как он мог о нем забыть! Если Сфортунато исключил его из своей жизни, это еще не значит, что он перестал существовать!
* * *
Синяя «Вольво» комиссара мчала его в прошлое. Туда, где в лесу многовековые ели и сосны прятали заброшенную виллу неизвестного скульптора. Во время войны его расстреляли эсэсовцы. Люди сторонились этой виллы, поговаривая, что там происходит неладное. На самом деле на вилле долгое время обитала выжившая из ума старушка, жена убитого. Подростками они прибегали и приносили ей продукты. Когда та засыпала, они с Ромулом и Аделью играли в аристократов, курили в холле, восседая в поеденных временем и молью жаккардовых креслах.
Остальной мебелью хозяйка согревала себя в холодные вечера, сжигая ее в старинном камине. Болтали о своих проблемах, о родителях, о будущем. Ромул говорил, что хочет сделать всех людей счастливыми.
Наверху Адель раскопала старый хозяйский сундук с одеждой, где лежал чей-то личный дневник. В нем упоминалось про тайный ход. В тот день Ромул ушел за пивом, а Адель призналась Рему, что любит его, а Ромула воспринимала как брата. Она любила, когда он бросал к ее ногам цветы, когда восхищался ею.
Адель показала ему потайной ход. «Ромул не должен о нем знать. Он только наш с тобой, наша тайна». Там, на земляном полу, случился их первый в жизни раз. И не последний. А он, очень глупо, по-мальчишески, подарил ей тогда свой талисман — одноногого солдатика Санто.
Однажды они застали Ромула за тем, как он делал инъекции пожилой хозяйке. Говорил, что это всего лишь небольшая порция счастья. Но старуха больше не проснулась. Рем с Аделью тайком позвонили в полицию. С тех пор Ромула он больше не видел.
* * *
У виллы нервно притормозила «Альфа Ромео». Древние античные фигуры напоминали обглоданные птицами трупы с пустыми глазницами. Адель выскочила из машины и открыла багажник.
— Мой мальчик! — судорожно приложила руку к пульсу ребенка. — Ты убил моего малыша! Пошел к дьяволу! Ты больной!
— Адель, любовь моя, я все устроил. Лучано даст денег. Мы уедем туда, где нас не знают. Заживем! Он никогда не сможет любить тебя так, как я! Понимаешь? — Ромул преданно заглядывал ей в глаза.
— Ложь! Ты убил его! Убил!
Со слезами на глазах она бережно взяла ребенка и понесла в сторону виллы.
— Перестань! Это всего лишь снотворное. Максимум через полчаса он проснется, будет как огурчик. Дозу я рассчитал. Ты не веришь?
Крепко прижимая к себе тельце сына, Адель не переставала
