Пуд соли на сердечную рану - Луганцева Татьяна Игоревна
– Вы что, все время подделывали протоколы вскрытия? – высказала догадку Глафира, понимая, что если съест еще хоть один чебурек, то лопнет.
– Еще чего! – фыркнул Виктор Викторович. – Он лекарство дорогое разбазарил, белье, подарки спонсоров для больницы… Если начнут копать, много чего найдут.
– Проговорился… Друг называется, – покачал головой главный врач. – Я не сяду за расхищение! Лучше смерть! – Аркадий Германович налил себе пива.
– Громкие слова! – не согласился с ним патологоанатом.
– Меня это не интересует. Когда будет заключение по гибели старика? – спросила Глафира, которую мало интересовали их внутренние разборки.
– Завтра можете забирать. Но сегодня я сообщу в милицию, что их предварительная версия полностью подтвердилась, – ответил патологоанатом.
– Вот! Милиция правильно подозревала! – обрадовалась Глафира. И добавила: – Завтра, наверное, сын Павла Петровича приедет…
Ей не нравилась компания, нравились только чебуреки, но она уже объелась. Поэтому поднялась с места.
– Пойду, пожалуй. Учтите, я лично проконтролирую, чтобы вы правильное заключение предоставили милиции и родственникам Павла Петровича! Иначе вам придется меня убрать.
В сумке Глаши раздался звонок сотового телефона. И только сейчас она подумала, что пару дней даже и не вспоминала о мобильнике.
– Алло?
– Ну ты, мать, даешь! – раздался знакомый возглас Насти. – Ты где вообще?!
– Я?.. – Голос подруги показался Глаше далеким, вырванным словно из другой жизни.
– Ну не я же! Где я нахожусь, я знаю! Я была у тебя дома – на телефоне куча сообщений. Кстати, тебе все время звонил Алексей. Курьер от него принес сертификат на какую-то сногсшибательную поездку в спа-санаторий. Вот я и не могу понять, почему ты до сих пор не там. Ты же обещала мне всерьез заняться своим здоровьем. И уж совсем я не понимаю, в какой такой санаторий ты отправилась, раз путевка только сейчас доставлена. Или ты меня обманула? Постой, дай догадаюсь… Ты испугалась своих чувств к красавчику Петрову и не придумала ничего умнее, как сбежать?
– Настя, ты несешь полный бред, – усмехнулась Глаша.
– Тогда где ты?
– Ну совсем оглушила меня… Разве можно говорить столько слов в минуту? Я в санатории.
– Ого! Ты, оказывается, та еще штучка! Нашла вариант лучше того, что предложил тебе Алексей? Но этого просто не может быть!
– Я бы не сказала, что здесь хорошо… – уклончиво ответила Глафира.
Она брела по центральной улице поселка, чтобы потом свернуть к себе в санаторий.
– Тогда какого черта?
– Настя, давай не по телефону… Я скоро приеду и все объясню.
– Хотелось бы… А что передать Алексею? – игриво промурлыкала подруга.
– Мои извинения, что я не воспользовалась его предложением. Вышло недоразумение. Я правда вскоре вернусь, только сначала узнаю судьбу одного трупа… Ой, не то брякнула, не пугайся. Понимаешь, тут умер один дедушка, и я стала невольной участницей… свидетельницей… В общем, трудно коротко рассказать. Но мне, честное слово, нельзя все здесь бросить и возвратиться в Москву…
– Знаешь, Глаша, я даже понимать ничего не хочу. Какой-то старик умер, невольная участница… Ты опять во что-то влипла и решаешь чужие проблемы, вместо того чтобы воспользоваться великолепным шансом, выпавшим тебе лично?
– Я абсолютно ни при чем, я сама ни во что не влипла! – заверила подругу Глафира. – Одним словом, через пару дней буду дома…
Подруги распрощались, и Глафира, с трудом успокоив Настю, выключила связь.
«Алексей звонил, не обманул, принесли путевку… Надо же, как все удачно складывается! Чего же я не рада? Не может быть, что я такая ветреная, – размышляла Глафира. – Хотя и вправду мне пора домой…»
Окончательно измученная, она наконец-то вернулась в свой санаторий и тут же натолкнулась на весьма улыбчивого охранника в сдвинутой на затылок кепке.
– Опаньки! Опапулечки, кто нарисовался! – противно затарахтел наглый тип.
– Меня не так зовут…
– А как тебя зовут? – преградил ей путь мужик, говоря с каким-то придыханием, с явным намеком на сексуальность в масленом взгляде и расслабленной позе.
– Пропустите меня!
– Длинное имя, – хохотнул охранник.
Глафира вспыхнула, с возмущением подумала: «Да что ж это такое?! Как только я появляюсь на этом пункте охраны, которая вроде бы должна защищать, у меня начинаются проблемы…»
Охранник все-таки отступил в сторону, хоть и с мерзкой ухмылкой на лице, и Глафира поспешила к себе. Как всегда, люксовый корпус встретил ее одиночеством, сводящим с ума, и легким запахом затхлости и пыли, который не способна была заглушить даже хлорка при влажной уборке.
Глава 14
Глаша приняла душ и свернулась калачиком на диване, зажав в руке пульт от телевизора. В дверь постучали, и она как-то сразу напряглась в ожидании плохого. Почему здесь в голову лезли именно такие мысли? Не самые обычные: скажем, пришла знакомая горничная, или Матвей заглянул к ней, – а как-то сразу о том, что это может быть только маньяк, ломящийся в гости. Поэтому Глафира замерла на месте, как и ее рука с пультом. Слава богу, она не успела включить телевизор, иначе выдала бы свое присутствие в номере. Тихий, но, по ее мнению, очень навязчивый стук продолжился. Почему-то опять вспомнился рассказ Артура Конан Дойла «Пестрая лента», где таким зловещим звуком преступник пытался привлечь змеюку…
В роли змеи выступила сама Глаша, которая на цыпочках, с бешено бьющимся сердцем и ужасными мыслями подошла к двери и прильнула к ней ухом. За створкой повисла тишина, что угнетало и интриговало еще больше… И тут Глаша услышала:
– Что-то не открывает наша красотка…
Голос за дверью безумно был похож на голос охранника у ворот территории.
– Да там она! Где ей быть? Стучи еще, – произнес другой мужчина, тоже знакомым голосом.
Стук просто вошел в ухо Глафире.
– Да нет ее! А ты: «Бери шампусик, конфеты, идем бабу окучивать!» У нее вид, как у моей первой учительницы… Неприступная тварь!
– Да даст она нам! Ничего, напоили бы ее – и уломали!
Разговор двух мужчин все больше захватывал Глафиру, словно речь шла не о ней. Она буквально окаменела от страха.
– А вот и не даст! Она смотрит на нас свысока. Такие фифы считают ниже своего достоинства якшаться с охранниками, водителями, садовниками… Мы для них – люди второго сорта, Миша, понимаешь? А очень хотелось бы поиметь такую кралю…
– Ох, как я понимаю тебя, Игорек! Очень даже понимаю! Но ничего, сейчас мы ее напоим…
– А если пить откажется?
– Разве ты не знаешь «фокус-покус»? Элементарно, Ватсон! Ты хватаешь девку сзади за руки с захватом за шею – только не переусердствуй! А я вливаю ей в горло водку. Понял?
– Так у тебя же шампанское.
– Обижаешь, для экстренного случая у меня и водка есть. Ну, как в анекдоте: «Пиво должно быть правильным. Вот водка – правильное пиво!» И после водочки она тебе что хочешь даст… Тут-то мы и покуролесим!
– Втроем?
– Втроем! А если что – еще ребят позовем.
– Как я люблю унижать таких сучек… Только чего она не отвечает-то? – уже распалился собеседник.
– Может, спит? Попробуй взломать замок.
После столь «заманчивого» предложения нервы Глафиры не выдержали, и она громко закричала:
– Что надо? Проваливайте!
– Вот, Мишаня, а ты говорил, что ее нет… Небось подслушала все, королевна? Вот и открывай по-хорошему…
– Я сейчас милицию вызову!
– Они сюда приедут только минут через сто двадцать, а дверь мы вышибем за две. И к их приезду ты уже будешь пьяной в стельку. Чего ломаешься? Одна, без мужика, и мы одни… Вот и скоротаем вечерок. Открывай, дурочка!
И Глафира щекой ощутила основательный удар в дверь, поскольку та все еще была приложена к створке. Она понимала, что времени у нее действительно мало, поэтому решила не тратить его на вызов милиции, а прямиком побежала на балкон. Дверь ей, хоть и с большим трудом, удалось открыть, она вышла на обветшалый балкон, перелезла через парапет и на слегка дрожащих ногах двинулась по коридору к соседнему номеру, к Матвею. Действовала она на таком подъеме, что даже не успела подумать, что может упасть со второго этажа, сорвавшись вниз.
