Игра в ложь. Я никогда не… - Шепард Сара
Сделав снимок, девушки расцепили руки и затянули «С днем рождения!», при этом Шарлотта старалась всех перекричать, Мадлен изображала Мэрилин Монро, а Лорел – невинную пташку. Эмма старалась держаться от нее подальше.
К девяти часам вечера вечеринка уже была в самом разгаре. Диджей крутил во дворе пластинки, в углу дымился гриль. На импровизированной танцевальной площадке веселились десятки гостей. Девочки из теннисной сборной разносили тарелки с канапе. Тут и там переливались гирлянды разноцветных фонариков, в их свете миссис Мерсер разливала по бокалам безалкогольное вино. На столах и стульях лежали дешевые фотоаппараты, купленные специально для гостей; у входной двери стояли три ноутбука, чтобы фотографии можно было сразу загружать в Facebook или Twitter. Были приготовлены радиоуправляемые машинки. В воздухе витали ароматы духов и гелей для волос, а еще легкий запах спиртного. На карточном столе возвышалась груда подарков, – больше, чем Эмма получила за всю свою жизнь.
Несмотря на это, сама именинница оказалась единственным человеком на празднике, который не получал удовольствия от происходящего. Она послушно надела бледно-розовое короткое платье, которое обнаружила на вешалке в шкафу с надписью «С днем рождения!», и провела час в парикмахерской, даже надела туфли на высоком каблуке, которые, скорее всего, стоили больше, чем все ее вещи, вместе взятые, но радости не ощущала. Каждая вспышка камеры заставляла ее вздрагивать. Каждое прикосновение – замирать от страха. Фейерверки, которые мистер Мерсер и несколько парней запустили в начале праздника на краю участка, оказались настоящей пыткой: их грохот звучал как выстрелы. Эмма каждую секунду готовилась умереть.
Я надеялась, что этого не случится.
Закончив петь поздравление, девушки склонились над экраном камеры, разглядывая общий снимок.
– Мадлен выглядит так, будто напилась, – заметила Шарлотта.
– Я не лучше, – заметила Лорел. – Только Саттон хорошо получилась. Если будешь выкладывать на Facebook, подретушируй нас в каком-нибудь фоторедакторе.
Не слушая ее, Эмма снова попятилась: стоило им оказаться рядом, как она не могла сдержать дрожь. Весь вечер она следила за Лорел. Это было не сложно: та почти все время провела, танцуя возле диджейского пульта и заказывая все более быстрые песни, чтобы расшевелить гостей. Час назад Лорел поймала Эмму возле бассейна и вручила ей подарок: два билета на ремейк «Отверженных».
– Можешь пригласить кого хочешь, но я надеюсь, что ты выберешь меня, – сказала она, потупившись. – Помнишь, как мы разыгрывали сценки из спектакля, когда были маленькими? Ты всегда хотела быть Козеттой.
– Помню, – хотелось крикнуть мне. Я так хотела в это верить! Как мы с Лорел могли теперь ненавидеть друг друга? Неужели это сестра меня убила?
В отличие от меня, Эмма была уверена в своих выводах; ночное происшествие только усилило ее недоверие. Единственное, чего она никак не могла понять, это мотив. Зачем Лорел пыталась задушить ее сегодня? Гораздо выгоднее заставлять Эмму притворяться до конца, чтобы никто не заметил отсутствия Саттон. Возможно, она притворяется недостаточно хорошо? Или задает слишком много вопросов?
Рассеянно скользя взглядом по лицам и спинам гостей, Эмма заметила на другом конце дворика молодого человека в черной рубашке и джинсах, открывавшего в этот момент заднюю калитку. Держа под мышкой коробку конфет, он хмуро оглядывал толпу, явно разыскивая кого-то. У Эммы отлегло от сердца. Итан!
Сунув камеру в руки Мадлен, она пробормотала: «Сейчас вернусь», и шагнула прочь, но вмешалась Шарлотта:
– Подожди! Мы ведь еще не вручили тебе наш подарок!
– Через пять минут, – Эмма прошла мимо и двинулась навстречу Итану.
– Что это с ней? – выдохнула ей вслед Шарлотта.
Большинство гостей толпилось возле стола с едой или на танцевальной площадке. Стоило Эмме шагнуть в толпу, как в нос ей ударил запах рома. Приподнявшись на цыпочки, она нашла взглядом Итана: тот так и застрял возле калитки.
– Похоже, кое-кто все еще в тебя влюблен, – неожиданно возникшая рядом Габриэлла шутливо пихнула ее локтем. Эмма отмахнулась, присматриваясь.
Итан пытался обойти Дженнифер и Джулию – единственную в школе парочку лесбиянок, не скрывавших своих отношений, но с другой стороны на него то и дело натыкались трое футболистов, бурно обсуждавших прошедшую игру Терпение Итана явно подходило к концу.
Обогнув девушек возле стола с косметикой, Эмма нагнала Итана, когда тот уже положил свой подарок в общую кучу и направился к выходу. Она поймала его за руку. Итан напрягся, но увидев, что это она, улыбнулся.
– Ты все-таки пришел! – радостно воскликнула Эмма.
– Просто ехал мимо. Но остаться не могу.
– Ладно, – ее улыбка погасла.
Итан бросил быстрый взгляд на остальных гостей, затем коснулся коробки конфет:
– Это тебе. С днем рождения. Желаю отлично повеселиться, – он наклонился чуть ближе. – Я слышал, все великие поэтессы обожали шоколад.
– Спасибо, – Эмма провела пальцем по краю коробки. Темный шоколад, ее любимый. – Я очень рада, что ты зашел.
Итан коротко улыбнулся, но тут же нахмурился снова, глядя поверх ее плеча. Проследив за ним, Эмма увидела проталкивающегося к ним Гаррета. Остановившись рядом, он крепко обнял и поцеловал девушку.
Эмма беспомощно дергалась, пытаясь отстраниться. Щеки ее горели. Гости смотрели только на них, подбадривая Гаррета возгласами. «Круто! – неслось со всех сторон. – Молодчина!».
– Разойдитесь все! – раздался голос Мадлен. Гаррет наконец отпустил ее. Эмма огляделась, но Итан исчез.
28. Соблазн и убийство всегда идут рука об руку
Гаррет тащил Эмму к дому, но в конце концов она уперлась и заставила его остановиться.
– Ты был груб, – нахмурилась она. – Нельзя вот так влезать в чужой разговор. Я все-таки хозяйка вечера.
– Я тебя спасал, – Гаррет поймал ее руку и сжал в своей. – Лэндри загнал тебя в ловушку.
– Ничего подобного!
– Ты просто не успела это понять, – в голосе Гаррета отчетливо звучало: «Я лучше знаю!»
От возмущения Эмма на несколько секунд лишилась дара речи. За спиной у них шумело веселье, гудел трамплин перед бассейном, словно кто-то только что спрыгнул в воду.
– Не надо меня больше спасать, – сказала она наконец.
– Извини, – Гаррет смутился и взял ее за вторую руку. – Я просто хочу побыть с тобой наедине. Мы весь вечер не виделись.
Отстранившись, Эмма прислонилась к напольным часам, вспоминая смущение на лице Итана.
– Ты точно простишь меня, когда получишь свой подарок, – решил Гаррет, подталкивая ее к лестнице. – Обещаю.
Эмма послушно двинулась наверх, перешагнув через оставленную на одной из ступеней стопку белья. Что же это за подарок такой, который нельзя вручить в холле?
– Пришли, – негромко сказал Гаррет, распахивая дверь комнаты Саттон. Все горизонтальные поверхности были уставлены свечами, в воздухе пахло лавандой. Из динамиков негромко звучала песня Билли Холидэй. Сквозь плотно задернутые шторы почти не пробивался шум вечеринки, а пол и кровать были усыпаны розовыми лепестками. На подушке лежала коробка шоколада. Два бокала шампанского поблескивали на прикроватном столике.
Эмма даже рот раскрыла от удивления. Ей немедленно вспомнился их разговор во время пикника на горе: «Помнишь, мы кое-что обсуждали летом? Наши… планы? Я подумал, что это должно случиться на твой день рождения».
– Вот черт, – пробормотала она.
Билли Холидэй сменила романтическая баллада Джека Джонсона. Гаррет широко улыбнулся; потом стянул с себя футболку, сбросил обувь и начал расстегивать ремень.
– Да перестань же ты! – крикнула Эмма.
Гаррет замер, положив руки на пояс джинсов и постепенно заливаясь краской. Пальцы его дрожали. В комнате воцарилась тишина, только перемигивались и потрескивали огоньки свечей.
– Кхм, – выдавила Эмма, нервно хихикнув. Все это было просто… смешно. Они знакомы всего две недели! И что делать теперь?
