Человек, вернувшийся издалека - Гастон Леру
В тот момент, когда призрак окончательно решил, что Жак задремал над своей газетой (Жак делал вид, что у него слипаются глаза), тот вскочил, в одну секунду вылетел за дверь и – хлоп! – дверь закрыта!..
Поворот ключа… Жаку чудесным образом стало легче… у него словно крылья выросли!.. Он вылетел в коридор, затем вернулся в комнату, подбежал к двери гардеробной и дважды повернул ключ!.. В этот раз все получилось!.. Так удачно получилось!.. Наконец-то призрак попался!.. Заперт!.. И больше отсюда не выйдет!..
Прибежавшие слуги окружили Жака, а тот радостно смеялся им в лицо… Пришла Фанни, отослала навязчивую прислугу, а Жак ясно и с восторгом в нескольких фразах ей все объяснил…
Но, честно говоря, Фанни оказалась слишком серьезна для своих лет!.. Она не рассмеялась, хоть он поспешил предупредить ее: «Я избавился! То ли от призрака, то ли от галлюцинации!..» Впрочем, Фанни пообещала ему больше никогда не открывать дверь гардеробной, а он взамен пообещал ей полностью избавиться от своих галлюцинаций!.. И слово свое сдержал!..
Целую неделю Жак не видел ничего сверхъестественного. Казалось, он стал вполне разумным и спокойным, таким, как обычные уравновешенные люди, живущие размеренной жизнью.
Что не мешало ему, не говоря ни слова Фанни, предпринимать дополнительные предосторожности… ибо имелись все основания полагать, что запертый призрак наверняка пришел в ярость и придумывал тысячи способов выбраться из гардеробной…
Когда Жак был уверен, что его никто не видит, он прикладывал ухо к двери и отчетливо слышал, как призрак там ходит кругами!.. То он бился об оконное стекло, словно муха… то яростно звенел цепью…
Эти звуки очень не нравились Жаку… он бы хотел, чтобы призрак свое заточение сносил терпеливо!..
Но вскоре Жак перестал слышать шум! И они с Фанни решили, что наконец осуществят задуманное путешествие и обо всем забудут!.. Италия!.. Италия!.. Гармония!.. Согласие!.. Лазурное небо!.. Санта Лючия! Где расписание поездов?..
Точно зная, что ружье в двух шагах от него и оно заряжено… Жак этим вечером не испугается в одиночку войти в спальню Фанни и поискать расписание… Ага, вот оно, на комоде. Поезд первого класса… Что, если проехать через Венецию?.. Осень – прекрасное время года, чтобы отправиться в Венецию…
Что? Что происходит?.. Кто его зовет?..
Тяжело дыша, он поворачивается к запертой двери гардеробной…
Чей-то голос, он слышит чей-то глухой голос, который зовет его:
– Жак! Жак!..
Голос смолк… Но Жак хорошо слышит, как за дверью кто-то скребется!
Спокойствие как рукой сняло! Довольно… Пора покончить с призраком. Запертый в гардеробной призрак действительно слишком сильно гремит цепью…
Жак решительно идет за ружьем, смело вынимает из кармана тяжелую связку ключей, с которой он больше не расстается… вставляет один из ключей в замочную скважину гардеробной и распахивает дверь! Решительно! Смело!..
Если призрак здесь, он сейчас точно испепелит его! Он бросается в комнату, палец на спусковом крючке ружья… Никакого призрака! Его нет! Он осматривает маленькую комнату – призра-ка нет!..
Если бы призрак был здесь, он бы тотчас его заметил, потому что комнатку освещает только свет, проникающий из просторной соседней комнаты. Так что в гардеробной царит полумрак, а при неярком освещении призраки – когда таковые имеются – очень четко выделяются на фоне других предметов… впрочем, каждый знает, что призраков гораздо лучше видно в сумерках, чем при ярком свете…
Однако еще минуту назад призрак Андре был здесь… Жак слышал, как он передвигался, слышал, как он разговаривал!.. Куда он делся?.. Что с ним стало?.. Как он мог сбежать?..
Вон там хлопнуло окно!.. Оно приоткрыто. Призрак только что открыл окно и вылез через него, а ветерок, что приподнял занавеску, принес чуть слышный звон цепи…
Жак бросился к окну, чтобы закрыть его за призраком, но оно не поддавалось, потому что с распахнутой ветром ставни свисала цепочка, обычно удерживающая ставень у стены; сейчас эта цепочка, болтаясь туда-сюда, звякала, задевая камень оконного переплета…
Жак расхохотался громким, раскатистым хохотом, хохотом, освобождающим от тяжкого груза всех призраков мира!.. Он все смеялся… и смеялся… до той минуты, пока не заметил на столике простую свечу, прикрытую маленьким серебряным колпачком!
Это та самая свеча, что горела неделю назад, когда Жак читал, или, скорее, делал вид, что читал газету… газета все еще на полу… ее никто не поднял… но свеча… когда Жак неделю назад метнулся к двери и ее захлопнул, свеча продолжала гореть… кто же ее погасил?.. Кто надел на нее маленький серебряный колпачок?..
XXVIII
Тайна свечи, прикрытой маленьким серебряным колпачком
Настроение, в каком Фанни покинула дом на берегу, не сулило ничего хорошего бедной мадам Сен-Фирмен.
Другая бы еще долго не оправилась от удара, нанесенного Мартой, но мадам де Лабосьер, «женщина с сильным характером» – как выразился юный Дарбуа – вскоре обрела свою обычную ясность ума и была готова противостоять жуткой неминуемой опасности.
По дороге она размышляла о Марте и явлениях призрака (размышляла Фанни об этом частенько) и делала соответствующие выводы (чего раньше не осмеливалась делать).
В целом способности мадам Сен-Фирмен день ото дня становились лучше, постепенно усиливались, и чем больше ее призрак причинял ей мучений, тем яснее она видела все, что с ним связано.
Теперь Фанни была уверена, что это сомнамбулизм чистой воды … нормальный… научный; и пора это признать.
Да, наука безоговорочно признала эту странную способность ума, приобретаемую отдельными лицами в состоянии возбуждения.
Марта видела преступление!
Сначала она видела нечто смутное… распознавая толком одну лишь дорогую ее сердцу фигуру убитого… потом она заметила автомобиль… потом сундук… труп в сундуке… Наконец… она увидел преступление, как это преступление было совершено и фигуру преступника на перекрестке Ла Френе!..
Это уже не выдумки, никакие не совпадения, нет-нет… это видение… и вскоре призрак покажет ей, наверное, место, где спрятан труп! Так всегда бывает!.. Юный Дарбуа приводил примеры… и тогда снова начнется судебное разбирательство… а, как сказал репортер, при судебных разбирательствах сомнамбулы играют не последнюю роль. И мадам де Лабосьер сделала вывод.
Она решила, что у Марты больше не должно быть видений!
Эти слова, словно приговор судьи, Фанни произнесла громко на пустой дороге, по которой возвращалась в Ла Розрэ.
«Видений у нее больше не будет!.. Сегодня видения велят ей замолчать, а завтра прикажут все рассказать… Но видений у нее больше не будет…»
Фанни ни капельки не жаль бедняжку Марту! Она была очень на нее зла – взяла и нарушила ее столь дивное, столь здоровое душевное спокойствие! Если бы Марта ни во что не вмешивалась, Фанни до сих пор не знала бы, что произошло на перекрестке Ла Френе. Она бы наслаждалась безмятежным покоем, ни о каких призраках и речи бы не шло, а ее муж не превратился бы в несчастное существо, настолько
