Лорнет герцогини де Рошфор - Наталья Николаевна Александрова
А что, если это получится еще раз?
Я обошла поляну.
От нее отходила одна-единственная тропа.
Я пошла по ней – и вскоре вернулась к своей машине.
Должно быть, так было и в прошлый раз, а старинный дом мне приснился. Как и все остальное, как и встреча с отцом…
Да, но откуда взялся медальон в моей руке?
Да мало ли откуда, внушала я себе, может быть, я его нашла на тропе…
Но сама понимала, что это объяснение не выдерживает критики.
Время шло.
Больше мне нечего было делать в этом лесу.
Я завела двигатель, с трудом развернулась и поехала в город.
Чем ближе я подъезжала к городу, тем более невероятными казались мне детали сегодняшней поездки.
Единственным подтверждением их реальности был старый медальон, который я положила в бардачок машины.
Подъехав к дому, я взяла этот медальон из бардачка (мне отчего-то не хотелось с ним расставаться), вышла из машины, захлопнула дверцу и только тогда заметила подсунутую под дворник яркую листовку.
Я вспомнила, что эту листовку подложил сумасшедший бомж на автозаправке. А потом почему-то захотел сжечь меня вместе с машиной. И его остановили два огромных черных пса…
После этого столько всего случилось, что я про бомжа совершенно забыла…
Вытащила листовку, чтобы выбросить, но мимолетно взглянула на нее…
И замерла.
«Вы или ваши близкие пережили тяжелое событие? У вас развился посттравматический синдром? С ним трудно справиться самостоятельно, вам нужна профессиональная психологическая помощь. Доктор В. К. Коврайский, психотерапевт с огромным опытом, берется за самые сложные и запущенные случаи».
Ниже был напечатан номер телефона и адрес сайта доктора.
Во всем этом не было бы ничего необычного, если бы не фамилия доктора.
Доктор Коврайский…
Эта фамилия была мне удивительно знакома.
Господи, да ведь это тот самый психолог, к которому водила меня мать после того… после того, что случилось в нашей семье.
Да она даже дала мне листок с его телефоном… вот и его имя и отчество: Вениамин Казимирович.
Ну да – В. К.
И если тот телефон, который дала мне мать, мог устареть, этот-то наверняка актуален…
И тут я поняла, что должна встретиться с этим доктором.
Если я не могу вспомнить события двадцатилетней давности и все, что им предшествовало, не он ли тому виной?
Раз он жив и еще принимает пациентов, возможно, он что-то расскажет мне о том страшном времени. Возможно, он сможет открыть ту плотно закрытую дверь, за которой скрыто мое прошлое.
Сегодня я слишком устала, но завтра…
На следующее утро молодой виконт де Мариньи пришел к своему дядюшке.
Собственно, это было не совсем утро, давно уже миновал полдень, но для виконта это была несусветная рань.
Дядюшкин камердинер доложил о его приходе, и спустя несколько минут старик вошел в малую гостиную.
Лицо его было мрачно.
– Доброе утро, милый дядюшка! – воскликнул виконт, сделав вид, что не замечает дурного настроения родича.
– Утро? – Дядя взглянул на свою золотую луковицу, поднял брови. – Для меня это уже далеко не утро! Впрочем, если ты играешь далеко за полночь, немудрено, что утро начинается для тебя так поздно. С чем ты пожаловал?
– Ну, неужели мне нужна какая-то причина, чтобы повидаться с вами? Мы ведь близкие люди…
– Как я заметил, в последнее время ты вспоминаешь обо мне только в одном случае: когда тебе нужны деньги. Не иначе ты снова крупно проигрался?
Молодой виконт сжал кулаки так, что ногти впились в ладони.
Каков дядюшка! С порога выбил у него почву из-под ног! Теперь о деньгах и не заговоришь!
Виконт делано усмехнулся и проговорил:
– Но, дядя, что такое вы говорите! Я пришел только засвидетельствовать вам свое почтение, проведать вас, справиться о вашем здоровье…
– Что ж, если это правда, я очень рад. Так тебе и правда не нужны деньги?
– Но, дядюшка, кому они не нужны? – Виконт делано рассмеялся. – Деньги нужны всем и всегда, но мне – не больше, чем обычно. Впрочем, если вы могли бы…
Кажется, реплика племянника несказанно обрадовала старика. Он заметно оживился и проговорил:
– Ну, если деньги тебе не очень нужны, так нечего о них и разговаривать. Тогда мы выпьем кофе, и ты расскажешь мне, какие новости в свете.
Дядюшка дернул шелковую ленту, и тут же появился камердинер с серебряным подносом, на котором стояли чашечки севрского фарфора и дымился кофейник.
Камердинер разлил кофе и удалился.
Дядюшка отпил кофе и проговорил:
– Кстати, коли уж ты пришел, покажу тебе прелестную вещицу, которую я приобрел пару дней назад…
Он поднялся и подошел к своему палисандровому бюро.
Виконт взглянул на спину старика.
Самый подходящий момент плеснуть в его чашку пару капель из пузырька, который лежал в его жилетном кармане…
Всего пару капель – и все его проблемы будут решены… он сможет расплатиться с долгами, да что там – он будет богат…
Другого момента может не представиться…
Виконт потянулся к своему карману…
Но тут же какой-то внутренний голос зазвучал у него в голове:
«Если ты сделаешь это… если ты, потомок древнего рода де Мариньи, запятнаешь свою честь убийством… убийством самого близкого своего родственника… совесть твоя никогда не успокоится. Ты никогда не будешь прежним».
Голос, звучавший в голове виконта, показался ему странно знакомым…
Виконт отдернул руку.
Как он мог подумать о том, чтобы убить собственного дядю! Родного брата покойного батюшки! Он еще не до такой степени опустился! Он не осквернит честь своего рода!
Дядя тем временем вернулся к столу.
В руках у него была чудесная эмалевая табакерка, усыпанная драгоценными камнями.
– Взгляни, дорогой, какая прелесть!
Виконт подумал, сколько дядюшка заплатил за эту табакерку. Этих денег хватило бы, чтобы оплатить все его долги… да, пожалуй, еще и осталось бы…
А если еще вспомнить, сколько он тратит на свою молодую любовницу…
Но что теперь об этом думать!
Момент упущен…
Он кое-как просидел у дяди пару часов, огляделся в поисках наемного экипажа, который должен был его дожидаться.
Экипаж куда-то запропастился.
До дома я добралась поздно вечером чуть живая, так что Нинка, увидев меня, только руками всплеснула:
– Алиска, где тебя черти драли?
– Ой, не спрашивай! – отмахнулась я. – Целый день за рулем, да еще машина опять встала, с ног валюсь просто!
Надо отдать Нинке должное, она не стала вязаться с вопросами, а тут же накормила меня куриным супом и оставила в покое. В квартире была идеальная чистота и воздух свежий.
– Твой
