Вся твоя ложь - Гарриет Тайс
– Да, хорошо. Я так и сделаю. Спасибо. Это во многом упростит мою задачу.
Я ухожу, помахав на прощание рукой.
16
К полудню я просмотрела еще одну папку с распечатками страниц Фреи из ее соцсетей и все еще не нашла никаких следов связи между ней и Джереми.
– Неужели показания этой девушки – это все, на чем основано дело? – озадаченно спрашиваю я Барбару, когда захожу к ней в кабинет.
– По всей видимости, так и есть. И еще показания нескольких ее друзей, которые говорят, что она рассказала им об этом пару лет назад. По всем признакам выходит, что у стороны обвинения очень слабые аргументы. Я думаю, что буду подавать ходатайство о досрочном прекращении дела в связи с отсутствием доказательной базы. Я хочу сказать, что мне, конечно, не хочется верить в предположение, что обвинения о сексуальном домогательстве абсолютно беспочвенны и были выдвинуты против мистера Тейлора исключительно из соображений мести ему со стороны истца, но кажется, вопрос стоит именно так.
Я киваю. Затем складываю кое-какие материалы в стопку и кладу их себе в сумку.
– Очевидно, скоро нам придется переходить к решительным действиям… А сейчас мне нужно забрать Робин из школы, – говорю я.
Но внимание Барбары уже полностью сосредоточено на информации на экране ее компьютера. Она снова переводит взгляд на меня:
– Да. Главное, чтобы ты справилась со своей частью работы. Я не хочу, чтобы мы упустили хотя бы малейшую деталь в этом деле. Понятно?
– Да.
И я снова киваю.
Я спускаюсь в приемную, прощаюсь с Кирстен, и тут звонит мой телефон. Я с минуту смотрю на номер, прежде чем неохотно ответить:
– Да… конечно… Я понимаю, что это необходимо… четыре часа… хорошо…
Голос на другом конце провода был холодным и сдержанным. Получена жалоба, так называемые «проблемы роста» – трудности адаптации в новом коллективе. Необходимо встретиться и обсудить все это. Волноваться не о чем, все очень легко решается…
Однако я почему-то не разделяю такой уверенности школьного секретаря. Если все так легко можно уладить, зачем тогда мне вообще встречаться с директором? Я вообще надеялась, что к концу уроков вся эта суета уляжется и забудется. Но нет… Я кладу телефон в карман и на мгновение замираю, не желая покидать спокойную атмосферу адвокатской конторы, чтобы идти и разбираться с этой надуманной драмой.
– Все в порядке? – спрашивает Кирстен.
– Да… Хотя нет… Не совсем. Просто сегодня утром во время представления в школе у дочери произошел непредвиденный случай. И одна из матерей подала на нас жалобу. Поэтому сейчас мне предстоит встреча с директрисой школы.
На лице Кирстен написано сочувствие.
– О… понятно… Наверное, это кто-нибудь из тех дотошных, лезущих во все мамаш, которые вечно торчат в школе, как будто они там работают?
– Да, похоже на то.
– Не переживай. Директриса все уладит, – успокаивает меня Кирстен. – Она будет делать вид, что внимательно и участливо слушает эту женщину. Затем она обязательно произнесет все нужные в данной ситуации фразы, но в итоге ничего не сделает. Не беспокойся на этот счет.
– Да? Ты так думаешь?
– У меня было достаточно конфликтов в школе с моими детьми. Те матери, которые не работают, хуже всего – им просто нечем заняться, кроме как превращать любую мелочь в грандиозную трагедию. Я уверена, что все будет хорошо. Не напрягайся.
Когда я прихожу в школу, меня уже ждут в приемной. Учитывая, что уроки уже закончились и подошло время забирать Робин из школы, я с легким беспокойством спрашиваю секретаршу о том, предупредил ли кто-нибудь мою дочь, что я на какое-то время должна буду задержаться тут, чтобы поговорить с директором. Но она отмахивается от моих опасений.
– Обо всем уже позаботились, – говорит она, выходя из приемной.
Я сижу, уставившись на дверь кабинета директора. Я – действующий адвокат, член коллегии адвокатов в Судейской палате, неоднократно участвовавшая в серьезных судебных процессах, совершенно взрослая женщина и мать десятилетней дочери. Все это не имеет значения.
Сейчас я как семилетняя девочка, которая ждет, когда ее отчитают за кражу тетради из шкафа с канцелярскими принадлежностями. А вот я уже девятилетняя школьница, ожидающая наказания перед кабинетом директора. Костяшки моих пальцев все еще болят после того, как я кулаком ударила Кэрол за то, что она не переставала дразнить меня из-за смерти моего отца.
У меня влажные ладони, а сердце бешено колотится в груди. В горле стоит комок, мне тяжело дышать. Внутри у меня сейчас все сжато в напряжении – состояние «бей или беги».
В приемной воцаряется полная тишина. Я слышу, как, отрываясь от цветка, падает из букета роз лепесток в вазе на каминной полке, как громко тикают часы на стене напротив. У меня в голове бьется ритм – давай, давай, давай… и я стараюсь
