Юлия Шилова - Великосветские воровки, или Красиво жить не запретишь!

Я резко повернулась и ушла в комнатку. Марта сидела на кровати и смотрела на меня безумными глазами.

— Таня, что ему надо?

— Разве может этот придурок что-нибудь умное сказать. Хотел отправить меня за презервативами.

Марта облегченно вздохнула. Мы поболтали еще с полчасика и все-таки уснули.

Часов в семь утра я проснулась от шума подъехавшего к дому автомобиля. Высунувшись в окно, я увидела, что это приехал сутенер за своими подопечными. Девчонки прыгнули в машину, Тигран выпустил пса и зашел в дом. Минут через десять я спустилась вниз. В гостиной было тихо. Тигран и Леха спали на диване, двое других отдыхали после бурной ночи в соседней комнате. Я растолкала Марту.

— Вставай, в доме все спят. Они всю ночь гуляли. Долго не проснутся.

— А псина?

— Давай попробуем, попытка не пытка.

Мы на цыпочках прошли мимо спящих мужчин и приоткрыли входную дверь. Собака лежала, уткнувшись мордой в передние лапы.

— Вроде спит, — сказала Марта.

— Давай я пойду первая, — предложила я.

— Иди, а то я за оставшуюся руку боюсь, — согласилась Марта.

Я вышла на крыльцо и потихоньку стала двигаться в сторону калитки. Марта шла следом. Вдруг собака повела носом, приподнялась и громко зарычала. Мы бросились в дом. Захлопнув дверь, мы услышали, как огромная псина всей своей массой кидается на нее.

— Вы что по дому носитесь? — спросил сонный Тигран.

— Да сбежать хотели, а собачка не дала, — объяснил ему Леша. — Я за ними уже давно наблюдаю.

Тигран моментально проснулся и зло посмотрел на меня.

— Бежать надумали, курвы! Я вам устрою небо в алмазах! В следующий раз привезу пацанов и пропущу через субботник! Когда мы зашли в комнату, Марта сказала:

— Нужно было по-другому действовать. Давай выкрадем у Тиграна мобильный и позвоним Славке.

— Марта, ты гений! Только когда теперь такой случай представится…

— А зачем ждать? Все равно эти козлы до обеда отсыпаться будут.

Тань, ты не волнуйся, я сама все сделаю.

Марта надела халат, взяла полотенце и направилась в душевую. Через несколько минут она вернулась, держа в руке сотовый телефон. Я схватила его и дрожащей рукой набрала Славкин номер. Он моментально ответил:

— Таня, это ты?

— Я. — По моим щекам текли слезы.

— Марта с тобой?

— Со мной.

— Где вы находитесь?

— Мы не знаем.

— Как это не знаете? — выдохнул брат.

— Где-то в Подмосковье, но где именно, не знаем.

— Таня, попробуй назвать какие-нибудь ориентиры. Иначе как же я вас найду?

— Тут бревенчатый дом, кругом лес.

— Это мне ни о чем не говорит. В Подмосковье множество бревенчатых домов.

Я смахнула слезы и протянула трубку Марте.

— Слава, милый, слушай внимательно. Нам нельзя звонить. Мы украли телефон, и нам нужно вернуть его, пока пропажа не обнаружилась. Мы у Тиграна. Он вынуждает нас чистить московские отели.

— Как вас можно найти?

— Слушай внимательно. Завтра нас повезут на работу. Пусть твои люди проедутся по всем крупным отелям, вернее, по ресторанам, которые в них находятся. Мы должны быть там.

— А если я вас не найду?!

— Тогда жди звонка. Мы постараемся выйти на связь. Нас держат в частном доме. Во дворе торчит огромная псина — ротвейлер.

Никакой связи с внешним миром у нас нет. Сегодня Тигран везет Таньку вставлять зубы.

— Зачем?

— Чтобы работать могла. Ни один иностранец на беззубую не клюнет.

— А где Саня? Его похитили вместе с вами? Вадим тоже там?

— Сани нет. Танька его убила.

Выхватив у Марты трубку, я быстро затараторила:

— Он предатель, он продался Юсупу. Я его застрелила, а Юсуп сбросил в воду.

— Таня, что ты несешь?!

— У нас нет времени. Слушай, что я тебе скажу. Вадим на катере Юсупа. Он лежит в трюме, ему нужна помощь. Срочно свяжись с его людьми.

— Танюша, сестричка, я все сделаю. Скажи мне честно, как там Марта?

— Не волнуйся, она у тебя молодец! Я сейчас дам ей трубку.

Марта громко прокричала:

— Слава, я тебя люблю! Ты слышишь?! Мне без тебя плохо.

— Что ты орешь?! Сейчас весь дом разбудишь! — не выдержала я.

Марта заревела в голос. Отобрав у нее трубку, я сказала:

— Славка, не обращай внимания, у нее истерика. С ней все в порядке. Ее никто и пальцем не трогал. Она и в самом деле тебя ужасно любит. Мы обязательно выберемся из этого дерьма, можешь не сомневаться. Саня — гад ползучий! Я его грохнула и нисколько не жалею. Умоляю тебя, свяжись с людьми Вадима, иначе будет поздно.

— Таня, скажи, кто-нибудь видел, как ты убивала Саню?

— Юсуп и его люди, но они по ментовкам не бегают. Ты же знаешь.

— Таня, прошу тебя, поддерживай Марту. Береги ее. Смотри, чтобы ее никто не обидел.

— Да твоя Марта сама кого хочешь обидит! Она за словом в карман не лезет!

Вдруг дверь распахнулась, и на пороге появился Тигран. Я замерла с телефоном в руке. Он подошел ко мне и, размахнувшись, ударил в челюсть. Я отлетела к стене. По губам текла кровь.

— Ты что, сука, вытворяешь! — Тигран высветил номер, по которому я звонила. — Чей это номер?

— Моего брата.

— Что ты ему сказала?

— Что мы живы, — ответила я, глотая кровь.

— За такую самодеятельность будете работать бесплатно до тех пор, пока я вас не убью. Если одна из вас еще раз вздумает приблизиться к моему телефону, то я перережу вам глотки. Шепнули братцу, чтобы он вас в Москве искал?! Ну ничего, я переиграю. На работу пойдете через неделю. Пусть он покрутится по московским гостиницам и поищет вас. А Юсупу я скажу, чтобы он немедленно грохнул Дрозда.

— Нет! — закричала я.

— Ведь ты уже успела сообщить братцу, где находится твой любимый?!

— Не успела. Я только хотела, а тут ты зашел.

— Дрозда по-любому надо убить. Так будет спокойнее.

Тигран вышел из комнаты, а я, закрыв лицо руками, громко заревела.

— Не надо было так долго говорить. Я думала, ты перебросишься парой фраз, и все, — глухо произнесла Марта.

— Ты сама не лучше. Начала трубку целовать, плакать…

— Просто услышала Славкин голос и расслабилась.

— В общем, получилось, что своим звонком мы только подписали Вадиму смертный приговор.

Дверь вновь открылась. Это опять был Тигран.

— Вставай, поехали зубы вставлять, — сказал он мне. — А ты, — обратился он к Марте, — в мое отсутствие приготовь что-нибудь поесть.

— Я не повариха, — фыркнула Марта.

— Хочешь, я сделаю так, что ты захочешь ею стать?

— Нет уж, не надо. Я лучше приготовлю.

Мы сели в машину. Я потрогала распухшую губу и попыталась отодрать запекшуюся кровь.

— Болит?

— Болит.

— На хрен звонить куда не надо.

Я промолчала и уставилась в окно.

Тигран закурил сигарету и ласково спросил:

— Может, свернем в лесок, пока зубы не вставили?

— Если хочешь получить в ухо, как в прошлый раз, то заезжай. Тигран грязно выругался, но больше ко мне не приставал. Дантист сделал свою работу на совесть.

— Нравится? — поинтересовался Тигран, когда мы выходили из клиники.

— Мог бы и на керамику раскошелиться. Это же самая обычная дешевая пластмасса.

— На керамику еще заработать надо. Ты мне и за эти должна отдать.

— Мне кажется, ты уже получил от нас с Мартой хороший аванс.

— Что ты несешь?

— Помнишь ту десятку, которую ты нашел в Мартиной сумочке?

— Так это не ваша десятка. Вы ее у француза свистнули.

— А Мартину квартиру кто обчистил?

— Я к этой квартире не имею никакого отношения.

— Конечно, учитывая то, что в Мартиной сумочке были ключи.

— Хватит рассуждать! — разозлился Тигран. — Давай садись в машину.

Всю дорогу я думала о Вадиме. Найти катер Юсупа не так уж сложно. Пацаны, наверное, уже знают, где он. А что, если Вадима уже нет в живых? От этой мысли мне захотелось кричать, но я сдержалась, казаться слабой рядом с этим ублюдком — непозволительная роскошь.

Мы вернулись в дом. Марта сидела на кухне, читала газету. Рядом сидел Лешка и пытался с ней заговорить.

— Какие вкусные запахи! — повела я носом.

— В духовке курица с картошкой.

— Здорово. Я так хочу есть!

— Руки сначала помой. Ну-ка, покажи, что тебе сделали.

Я широко улыбнулась.

— Вот жмот, что, трудно было керамику сделать? А вообще ничего!

— А это что? — Я посмотрела на небольшую железную мисочку, стоящую на плите. Из нее исходил неприятный запах.

— Это Леша себе какую-то наркоту варит, — ответила Марта.

Запах становился все сильнее, и я поняла, что пахнет ацетоном. Вскоре Леша набил сигарету вонючим варевом и закурил. Еще через какое-то время стало ясно, что ужин есть нельзя: ацетоном пахла не только курица, приготовленная Мартой, но и стены, мебель, наша одежда — словом, все, что было в доме. Марта, зажав рот, выскочила в туалет. Ее рвало.