Марина Серова - Хватайся за соломинку. Жар бабьего лета
– Значит, после твоего ухода в офисе остались только Балашихин и Володя?
– Да, но насчет Балашихина удивляться не приходится – он всегда последним уходит.
– А что тебе известно о приятеле Володи, которому он звонил?
– О Бронникове? Я знаю, что они с Володей были одноклассниками. Он учится на заочном, кажется, в политехе. Я его потому хорошо помню, что он как-то месяца полтора назад приходил в наше агентство. Володя нас познакомил и сказал, что Саша – дистрибьютор, распространяет косметику. Я даже у него кое-что купила. Как-то Володя упомянул о Бронникове, сказал, что он сменил работу. Но чем он занимается сейчас, я не знаю.
– Каков этот Бронников из себя?
– Обычный парень, но, по-моему, слишком застенчивый для такой работы. Одет был скромно, на внешность приятный, светлые волосы, голубые глаза. Роста среднего. Да, кстати, женат.
– Вот спасибо тебе, Оленька. Ты – прямо кладезь полезной информации.
Я видела, что девушка очень хочет меня о чем-то спросить, но не решается. Чтобы не искушать ее, я встала и произнесла:
– Ну что ж, Оля, еще раз огромное тебе спасибо. А теперь я должна идти, проводи меня, пожалуйста.
На ее полудетском личике застыло обиженное выражение. Как ни жаль мне было разочаровывать девочку, я решительно повернулась и пошла к двери. Когда я уже вышла из квартиры на лестничную площадку, Оля все же не вытерпела и задала вопрос, все это время вертевшийся у нее на языке:
– Скажите, а что с Володей?
– Честное слово, Оля, я и сама хотела бы это узнать, – искренне ответила я и вошла в открывшийся лифт.
Глава 6
Я села в машину и со всей возможной быстротой помчалась к Селивановым – мне необходим был адрес Володиного друга, которому он звонил в пятницу. Резко затормозив у дома, я вошла в подъезд, одним махом взлетела на пятый этаж и нажала на кнопку звонка. Секунды шли, я переминалась с ноги на ногу, не снимая пальца с кнопки, но за дверью царила мертвая тишина. Нетерпение стало сменяться тоскливым предчувствием беды. Слушая, как звонок одиноко трезвонит в безмолвной квартире, я поняла, что мои худшие опасения, по-видимому, оправдались. Учитывая то состояние, в котором находилась мать Володи, я тревожилась не без оснований.
Вспомнив, что Анна Петровна рассказывала о своих соседях, я решила попытать счастья у них, спустилась на четвертый этаж и позвонила в одну из квартир, ту, которая располагалась как раз под квартирой Селивановых. Едва я коснулась кнопки звонка, как тут же услышала торопливые шаги за дверью. Дребезжащий старушечий голос спросил из-за двери: «Кто там?» Я, вызвав гулкое эхо по подъезду, громко ответила:
– Простите, я пришла к Селивановым, а у них никого нет, вы не могли бы…
Договорить мне не пришлось, так как дверь распахнулась и седовласая сгорбленная старушка оживленно затараторила:
– Нету их никого, милая, Аннушку «Скорая» забрала, в реанимацию ее увезли…
Я, опешив, молча взирала на старуху, которая продолжала возбужденно говорить, видно, радуясь возможности поделиться хоть с кем-нибудь своими переживаниями.
– С полчаса, как забрали, милая, вот такие дела.
– А что с ней случилось? – спросила я.
– Я тебе сейчас все по порядку расскажу. Она ко мне позвонила, я ей открыла, смотрю – на ней лица нет, побелела вся. «Плохо мне, – говорит, – «Скорую» нужно вызывать». Я ее на кровать уложила и побежала «Скорую» вызывать. Она меня попросила пойти к ней и дверь запереть, а ключ у себя оставить.
– Что же с ней все-таки произошло? – спросила я.
– Ой, я и сама не поняла толком. С сердцем что-то.
От мысли, что это мое посещение так подействовало на Анну Петровну, мне стало очень не по себе. Потом в мои мысли закралось подозрение, не случилось ли еще чего-нибудь за время, прошедшее с момента моего ухода.
Я обратилась к соседке:
– Вы случайно не слышали, может, кто-нибудь приходил к Анне Петровне?
– А как же! Приходил мужчина какой-то. Он как раз тогда пришел, когда врачи к ней приехали. Сказал, что он Володин знакомый. Он и уехал вслед за «Скорой», сказал, что приглядит за ней в больнице, выяснит, что с ней.
– А что за мужчина, не знаете?
– Нет, милая. Я его в первый раз видела. Интересный такой, воспитанный.
– А в какую больницу ее отвезли?
– В третью Советскую, милая. Я им свой телефон дала, должны позвонить, сообщить, что с Аннушкой. И Володи нет, бедный мальчик, что с ним будет, когда он узнает!
Я поблагодарила свою разговорчивую собеседницу и начала спускаться вниз по лестнице.
* * *Ну что ж, снова возникла необходимость воспользоваться моим набором отмычек. Я спустилась к машине, взяла их и опять поднялась на пятый этаж. Бесшумно отперев дверь, я вошла в пустую безжизненную квартиру.
Интересно, что за мужчина приходил сюда… Оставалось теряться в догадках. Чтобы не привлечь внимания соседки снизу, я скинула туфли и босиком направилась в комнату, чтобы найти адрес Бронникова.
Комната Володи была аккуратно прибрана, а пыль, покрывавшая предметы обстановки, свидетельствовала о том, что с момента его ухода к вещам никто не притрагивался. Я начала методично обыскивать все ящики и полки, но не нашла ни писем, ни открыток, ни записной книжки. Встав посреди комнаты, я внимательно огляделась, пытаясь сообразить, где бы мне еще покопаться.
Тут мой взгляд упал на висевший в углу над кроватью костюм. Платяной шкаф в Володиной комнате отсутствовал, и парень пристроил свой нехитрый гардероб на крючке, прибитом к стене. Костюм был довольно приличным, из чего я заключила, что это, должно быть, Володина одежда для офиса. Стащив пиджак с вешалки, я принялась обследовать его карманы и во внутреннем кармане сразу наткнулась на миниатюрную записную книжицу.
Вся страничка с буквой «Б» была посвящена Сане Бронникову. Это было некое подобие трудовой книжки – столько там было телефонов и наименований всевозможных организаций, аккуратно зачеркнутых одно за другим. Нетронутым оставались лишь домашний телефон вверху и в самом низу телефон ЖБК № 2, очевидно, его нынешнего места работы.
Водрузив пиджак на место, я спрятала записную книжку в карман своих джинсов и вышла из комнаты.
Вдруг сонную тишину пронзил доносившийся звонок откуда-то снизу. Я на цыпочках подошла к входной двери и, приложив к ней ухо, стала прислушиваться.
Этажом ниже открылась дверь, и я услышала знакомый дребезжащий голос. «Вот ведь какая общительная старушонка!» – с досадой подумала я. Тут до меня донесся негромкий мужской голос, почему-то показавшийся мне тоже знакомым. Голоса стихли, видно, бабулька с посетителем вошли в квартиру. Но только я с облегчением вздохнула, решив, что путь свободен, как голоса раздались вновь. Точнее, тараторила одна старушка. А самым неприятным для меня было то, что теперь кроме голосов я услыхала шум приближающихся шагов – соседка вела кого-то наверх.
– Только что девушка какая-то приходила, подруга Володина, – сообщала старушка своему спутнику, – Я ей про Аннушку рассказала, – продолжала она. – Девушка обещала скоро еще зайти.
Хоть мне и любопытно было узнать, кого препровождает соседка в квартиру Селивановых, но важнее было успеть вовремя спрятаться. Реакция старушки, если бы она застигла меня в квартире, была бы трудно-предсказуемой. В большой комнате, в совмещенном санузле и в кухне прятаться было бессмысленно, и я метнулась в Володину комнату. И вовремя. В замочной скважине повернули ключ, входная дверь распахнулась, и визитеры вошли внутрь. Но в Володиной комнате также прятаться было решительно негде. В книжном шкафу я при всей моей стройности уместиться не смогла бы никоим образом. Под кроватью лежали коробки и чемоданы. Пришлось пройти в глубину комнаты и искать убежища в соседстве с висящим на крючке костюмом.
– Так что вы говорите, надо Аннушке собрать? – спросила соседка.
– В этом я на вас рассчитывал. Все, что обычно берут женщины, когда ложатся в больницу. Вы уж распорядитесь, пожалуйста, по своему усмотрению, – ответил мужской голос, который я теперь, конечно же, узнала. Это был Андрюша Терентьев. Забавно, я в последнее время натыкаюсь на него везде и всюду.
– Ага. Сейчас соображу, что надо, – сказала старушка.
«Ну и ну, – размышляла я, в то время как соседка развила бурную деятельность, – и тут Андрей меня опередил. Как он только все успевает?!»
Я немного расслабилась, решив, что в Володиной комнате им вроде бы делать нечего. Старушка, не переставая дребезжать, суетилась, собирая вещи для Анны Петровны. Андрей молчал.
Минут через десять сборы были завершены.
– Вроде все собрала, – сообщила соседка.
– И еще, если нетрудно, положите что-нибудь из посуды. Я бы сам поискал, но вы лучше меня здесь сориентируетесь, – сказал Андрей.
– Ага, сейчас, милый.
Старуха ушла на кухню, откуда немедленно стал доноситься звон кухонной утвари.
Я все стояла у стены, прислонившись к костюму, как вдруг в комнату заглянул Андрей. Остановив на мне взгляд, он безо всякого удивления подмигнул и лукаво улыбнулся. Я приложила палец к губам. Андрей кивнул, подмигнул еще раз и вышел. Весь его вид говорил о том, что он не только ни в малейшей степени не удивлен моим здесь пребыванием, но даже как будто ожидал меня тут найти.
