Карло Фруттеро - Его осенило в воскресенье
— Мой коллега говорил мне, что ваша сестра заметила одну вещь, которая не совпадает с описанием землемера Баукьеро, — перебил ее Де Пальма.
— Да, звезда. Из-за нее сестра и заговорила о том случае. По странному совпадению сегодня за обедом зашел разговор обо всех этих грабежах и убийствах. И вот вспомнили о Баукьеро и о сумочке со звездой. Сестра мне говорит: «Морская». «Что морская?» — не поняла я. И тут сестра сказала, что у ночной ведьмы была пляжная сумка с пряжкой в виде морской звезды.
— М-да, — буркнул Де Пальма.
Синьора Табуссо ударила себя по лбу.
— У нее все запечатлелось в мозгу, точно на фотографии. Такие вещи не забываются, если даже все длилось считанные секунды. Вы, конечно, можете не поверить, но…
— А почему ваша сестра не пришла? — спросил Сантамария.
— Скажите спасибо, что пришла я! — воскликнула синьора Табуссо. — Сестра и слышать об этом не хочет — боится, что ее показания напечатают в газетах и тогда та ведьма вернется и убьет ее из мести. Поймите, мы рискуем жизнью, уважаемые господа, над нами навис… не меч, а дамоклова труба.
— Не беспокойтесь, синьора. Мы ничего не сообщим журналистам, — заверил ее Де Пальма.
— А как насчет луга?
— Постараемся вам помочь. Но, увы, не все от нас зависит.
Он взял у синьоры Табуссо номер ее телефона и адрес. Затем вместе с Сантамарией проводил ее до двери, поблагодарил за помощь, пожал руку, заверил, что ей нечего бояться, и, когда она наконец ушла, вздохнул с облегчением.
Де Пальма поковырял пальцем в ухе, словно туда попала вода.
— Ну и ну!
— Должно быть, она привыкла говорить с глухими. Видно, ее старая служанка плохо слышит, — предположил Сантамария.
— Либо она ее оглушила.
— Немного шумливая, но в общем симпатичная женщина, не правда ли?
— Да, пожалуй… Послушай, ты веришь в историю о том, что у сестры вдруг заболел живот?
— Не знаю, что и ответить. Сначала нужно поглядеть на сестру.
— М-да, — проронил Де Пальма.
Они медленно двинулись по коридору, где взмокший от пота полицейский пытался опустить жалюзи.
— Но в целом какое у тебя сложилось впечатление?
— Обычную проститутку она и в самом деле могла увидеть, а потом, прочитав газеты, вообразила, что это убийца Гарроне. Впрочем, не исключено, что она вообще все выдумала от начала до конца. Только почему она сказала, что звезда была морская?
— Вот именно! — воскликнул Сантамария.
— Хорошо, я подъеду к ним, как только освобожусь. В моем положении я готов отправиться даже к Белоснежке и семи гномам.
— Баукьеро будем вызывать?
— Придется, — вздохнул Де Пальма и посмотрел на часы.
Он распахнул дверь и приказал бригадиру Никозии, тому самому, что побывал в ресторане «Мария Виттория», разыскать землемера Баукьеро. Если его не окажется дома, надо съездить в сады Кавура. Никозия надел пиджак и заторопился к выходу.
— Будь с ним повежливее, понял? — сказал Сантамария. — Он-то никого не убивал.
Де Пальма первым вошел в свой кабинет, и оба сразу сняли пиджаки.
— Ну, а что полезного дал обед?
— Мы беседовали о Де Кинси… — сказал Сантамария.
— А, значит, ничего полезного.
Опус «Убийство как высокое искусство» был опубликован два года назад в скучнейшем полицейском журнале, и именно Де Пальма нашел, что это любопытная вещь, и посоветовал ему прочесть.
Сантамария подошел к висевшему на стене календарю авиакомпании «Алиталия» за май (цветная фотография Мадагаскара), снял его и перевернул лист, чтобы увидеть, чем «Алиталия» выделила июнь (цветная фотография острова Таити), заглянул в июль (цветная фотография Риччоне), затем снова повесил календарь на гвоздь и сообщил Де Пальме профессиональные подробности, которые того могли заинтересовать. Кампи и Дозио любили парадоксы и, по всей вероятности, не поддерживали с Гарроне близких отношений. Вряд ли у них были причины расправиться с ним. Наиболее приемлемой гипотезой оставалось случайное стечение обстоятельств, хотя ни у Анны Карлы, ни у Массимо не было алиби на тот вечер. Массимо был в горах на вилле у своих родных, но только до десяти часов, а синьора Дозио одна отправилась в кино. Весьма туманные подозрения вызывали и другие лица: молодой секретарь, дядя Анны Карлы и ее муж, который, однако, в тот вечер ужинал в горах с иностранными гостями.
— Такое впечатление, что в тот вечер весь Турин отправился в горы, — сказал Де Пальма.
Да, это тоже кое о чем говорило.
— Послушай, а Гарроне убили именно на виа Мадзини?
— В этом нет никаких сомнений, — ответил Де Пальма.
И тем не менее горы могли стать «общим знаменателем» преступления. Как, впрочем, и секс, детская мастурбация, каменный фаллос, сальная острота насчет «Леды», «золотой телефон», необычно щедрые чаевые, замечание о картине «Даная»…
— Шантаж, не так ли? — сказал Де Пальма. — В тот вечер Гарроне надеялся получить кучу золотых монет, а получил удар по голове.
— Да, похоже на то. Либо какое-нибудь темное дело. Гарроне претендовал на свою долю…
— Послушай, пусть меня продует, но тут можно умереть от жары. — Он подошел к шкафу, вынул вентилятор и поставил на письменный стол, нагнулся и стал искать розетку. — Но я бы сильно удивился, — сказал он, не разгибаясь, — если бы узнал, что убийство этого подонка хотя бы косвенно не связано с сексуальными извращениями.
Сантамария ответил, что завтра утром поедет вместе с Кампи к монсиньору Пассалакуа, чтобы поговорить об орудии преступления.
— Отлично.
Вентилятор наконец загудел. Де Пальма встал и направил струю воздуха прямо себе в лицо.
— А-а-ах, — радостно выдохнул он. — Ну а ты не узнал, практикуют ли Кампи и синьора Дозио совокупление как форму высокого искусства?
Сантамария одними губами, еле слышно, ответил «нет». Собственно говоря, почему его так покоробил этот грубый вопрос? Сестра она ему, мать?..
— Я тоже так думал, и теоретически это не исключено. — На этот раз голос прозвучал чересчур громко. — Но дело в том, что Кампи…
Де Пальма понял с полуслова.
— О боже, только не это! — воскликнул он, закрыв лицо руками.
Он сразу представил себе, сколько ему придется изловить и допросить проституток, педерастов и сутенеров. Сантамария, собравшись с духом, объяснил ему, что Кампи низшие сословия не жалует и, на худой конец, надо будет найти его друга, некоего Раберу или Ривьеру. А о нем Айелло из паспортного бюро может быстро собрать необходимые сведения. Связь же подобного рода между Гарроне и Кампи исключается полностью.
— А вдруг Гарроне его шантажировал?
Они стали прокручивать различные варианты шантажа. Гарроне шантажировал Кампи, потому что тот педераст, тот же Гарроне шантажировал Анну Карлу Дозио (Сантамария снова подошел к настенному календарю и стал его перелистывать), угрожая рассказать мужу, что она ему изменяет или что она нимфоманка либо лесбиянка. Возможно, Гарроне раздобыл какие-то компрометирующие ее фотографии. Мог Гарроне шантажировать и мужа Анны Карлы, если тот любовник Массимо Кампи. И наконец, дядю Анны Карлы, если тот тоже педераст либо состоит в любовной связи со своей племянницей. Есть и другая гипотеза — наркотики. Дядя Анны Карлы был, допустим, главой и «мозгом» международной банды, а ее муж под прикрытием фабрики оборудовал современную подпольную лабораторию для переработки марихуаны и гашиша.
Де Пальма расстегнул рубаху и, подставляя под струю вентилятора то лицо, то плечи, то грудь, блаженно восклицал: «А-а-а!»
В дверь постучали.
— Войдите! — крикнул Сантамария.
Вошел бригадир Никозия.
— Уже? — обрадовался Де Пальма. — Отлично. Нашел его?
— Он как раз выходил из дому.
— Прекрасно. Приведи его сюда.
Никозия нерешительно переминался на месте.
— Что случилось?
— Знаете, тут еще и собака. Баукьеро был с собакой. Вы меня торопили, вот и собаку пришлось взять. Но она тихая, в машине сидела смирно, — добавил он.
— Только собаки мне не хватало, — проворчал Де Пальма.
В кабинет торопливо вошел Мальяно.
— У тебя что-нибудь срочное? — спросил Де Пальма. — У нас тут уже Баукьеро.
— Толком не знаю. Но похоже, заняться им не мешает.
Он протянул Де Пальме визитную карточку.
— Адвокат Джузеппе Арлорио, — прочел Де Пальма. — Кто он такой? Что ему нужно?
— Он видел Гарроне в день убийства — пил с ним чай у каких-то там графинь.
Де Пальма присвистнул.
— Однако этот Гарроне времени зря не терял. Всегда так: чем меньше работают, тем больше успевают. Понимаешь, сейчас нам надо послушать Баукьеро. А ты пока поблагодари этого Арлорио и спроси, не было ли в поведении Гарроне чего-либо странного в тот вечер.
