Кен Макклюр - Мутация

Доктора Люкаса Нёйбауэра, заведующего биологической секцией «Ландборг Аналитикал», казалось, ничуть не возмутил тот факт, что его вызвали на работу субботним вечером. Когда Стивен заговорил об этом, ученый ответил:

— «Арсенал» проиграл сегодня — для чего теперь жить?

— Всегда есть следующий сезон, — сказал Стивен с сочувственной улыбкой, понимая, что надежды «Арсенала» на титул чемпиона премьер-лиги практически нулевые. — На те деньги, которые вам заплатит «Сай-Мед», вы запросто можете купить им нового нападающего…

Подшучивание прекратилось, когда в комнату вошел Макмиллан и поблагодарил Люкаса за то, что тот согласился прийти в такое время. Объяснив, в чем заключается проблема, он вручил Люкасу два отчета.

— Различие, судя по всему, в чем-то под названием «CCR5», — добавил Стивен. — В вашем отчете напротив этого параметра стоят два плюса, тогда как вторая лаборатория поставила два минуса.

Люкас, высокий мужчина славянской внешности лет сорока пяти, передвинул очки на лоб и принялся сравнивать два документа, поднеся их к самым глазам и поворачивая голову от одного к другому. Точь-в-точь орел, созерцающий свой обед, подумал Стивен. Ничто не могло пройти мимо внимания Люкаса Нёйбауэра: он был прирожденным ученым.

— Интересно… — пробормотал он через какое-то время и снова погрузился в молчание.

— А давайте вы сначала скажете нам, что такое CCR5? — попросил Макмиллан.

— Это ко-рецепторы на поверхности человеческих иммунных клеток, называемых Т-хелперами, — коротко ответил Люкас, не прерывая чтения.

Макмиллан хмыкнул, намекая на то, что все еще ждет ответа на свой вопрос — понятного ему ответа.

— Для нас важно то, что вирусы пользуются этими рецепторами, чтобы проникать в Т-хелперы, — объяснил Люкас.

— Но как это относится к пересадке костного мозга человеку с тяжелым лейкозом?

— Никак.

Стивен оживился. Это совпадало с рассказом Мэри Лайонс о том, что Луиза заметила в анализах нечто странное, но посчитала, что это не имеет значения. Однако Монк все равно решил убить ее — потому что она это узнала.

— Насколько я понимаю, знак плюс означает, что ваша лаборатория обнаружила присутствие CCR5, а вторая лаборатория не обнаружила? — сказал Макмиллан. — Кто-то из них ошибается?

— Я так не думаю, — подумав, ответил Люкас. — Я совсем так не думаю… Видите два значка «плюс»? Это означает, что донор унаследовал фактор CCR5 и от матери, и от отца. Однако другая лаборатория отметила двойной минус, что означает, что у донора вообще нет CCR5. Он унаследовал отсутствие этого рецептора от обоих родителей, такое нечасто встречается. Мы называем такую ситуацию «гомозигота». Кстати, у этой отрицательной мутации даже есть имя. Она называется «Дельта тридцать два».

— Отсутствие CCR5 как-то влияет на здоровье? — поинтересовался Макмиллан.

— Пока нам известно, что она дает человеку определенные преимущества. Люди с мутацией «Дельта тридцать два» обладают иммунитетом к некоторым вирусам — эти вирусы не могут проникнуть в иммунные клетки. Не думаю, что это имеет отношение к нашему пациенту, но точно знаю, что эта мутация упоминается в исследованиях эпидемий чумы прошлых веков.

— Точно! — воскликнул Стивен, внезапно вспомнив резюме научной работы Джона Мотрэма, имевшееся в папке, которую приготовила для него Джин Робертс в начале расследования. — Именно после эпидемии чумы частота мутации «Дельта тридцать два» среди населения Европы резко выросла.

Люкас кивнул.

— Судя по всему, в то время иметь такую мутацию было большим преимуществом.

— Именно это лежит в основе научной работы Джона Мотрэма, — продолжал Стивен. — Тот факт, что «Дельта тридцать два» делает человека невосприимчивым к чуме, позволяет предположить, что чума была вызвана вирусом, а не бактерией. Джон — эксперт по этой мутации.

— Возможно, именно поэтому его пригласили в группу, занимающуюся пересадкой костного мозга — если ориентироваться на то, к чему мы сейчас пришли, — сказал Макмиллан. — Очередная деталь головоломки встала на место.

— Итак, — сказал Стивен, повернувшись к Люкасу, — если Луиза говорит, что у донора была мутация «Дельта тридцать два», а вы утверждаете, что нет… кто из вас прав?

— Мы оба, — сказал Люкас.

Стивен и Макмиллан непонимающе переглянулись.

— Вы не можете оба быть правы, — сказал наконец Стивен.

— Нет, можем… если анализы взяты у разных людей, — усмехнулся Люкас. — Таково мое предположение.

— Как раз тогда, когда я подумал, что мы добились хоть какого-то прогресса… — печально произнес Макмиллан.

— Но я сам видел, как содержимое пробирок было разделено на две части, — сказал Стивен. — Я наблюдал, как Луиза Эйвери это делает. Она взяла одну часть пробирок, я привез с собой вторую и отдал вам.

— Аэропорт! — воскликнул Макмиллан. — Пробирки были изъяты у вас в аэропорту Хитроу! Они находились где-то в течение нескольких часов…

Стивен в задумчивости потер лоб.

— Но если вы предполагаете, что пробирки подменили, прежде чем отдать их обратно, это означает, что у них имелись анализы кого-то другого… кто также был идеальным донором для пациента Икс!

— Но не имел мутации «Дельта тридцать два», — добавил Макмиллан.

Это было настолько неправдоподобно, что в комнате повисла тишина. Вдруг Стивен широко улыбнулся и воскликнул:

— Не было у них второго донора! Они вернули нам пробирки с биологическим материалом пациента. Это не представляло для них трудности, поскольку у них был в распоряжении материал пациента. Анализы, которые провела наша лаборатория, были анализами пациента Икс. Единственным различием между ними и анализами Майкла Келли был тот факт, что у Келли имелась мутация «Дельта тридцать два», и именно это наш противник и пытался скрыть. Луиза же, сделав анализы донорского материала, заметила этот нюанс, поэтому ей пришлось умереть.

— Что ж, поздравляю, с этим мы разобрались! — Макмиллан с облегчением вздохнул. — Теперь нам нужно только узнать — зачем. Люкас, можете вы объяснить это?

Люкас улыбнулся.

— Кажется, могу. Мутация «Дельта тридцать два» является ответом к одной научной загадке, — пояснил он. — Ученые давно уже заметили, что некоторые люди обладают иммунитетом к вирусу иммунодефицита человека. Неважно, как часто они контактируют с вирусом и какой образ жизни ведут — они никогда не становятся ВИЧ-инфицированными и, следовательно, у них никогда не развивается СПИД. Это крайне интересно для медицинской науки, потому что лечения СПИДа до сих пор не найдено, и нет особой надежды на то, что удастся разработать вакцину. Оказывается, вирус иммунодефицита человека использует рецепторы CCR5, чтобы проникать в Т-хелперы — тогда у человека и развивается инфекция. Если у вас нет CCR5, вирус не сможет проникнуть в ваш организм. Все очень просто. Если вы получаете мутацию «Дельта тридцать два» от одного из родителей и не получаете от другого, риск заразиться у вас снижается. Получив мутацию от обоих родителей, вы будете полностью невосприимчивы к вирусу.

— То есть Майкл Келли был полностью невосприимчив к ВИЧ-инфекции, — подытожил Макмиллан. — Почему же это так важно для больного лейкозом?

— Потому что реципиент не был болен лейкозом, — покачав головой, заговорил Стивен. Люкас согласно кивнул — он тоже понял, что все это значит. — Они пытались изменить ВИЧ-статус человека, у кого был положительным анализ на ВИЧ-инфекцию… Человека очень важного… ради которого можно было пойти на убийство!

— Разве такое возможно? — потрясенно воскликнул Макмиллан.

— Теоретически — да, — сказал Люкас. — Пару лет назад в Берлине один врач провел подобную процедуру. Его пациент был ВИЧ-инфицирован и умирал от лейкоза — ему крайне нужна была пересадка костного мозга. В виде эксперимента ему пересадили костный мозг донора, который унаследовал мутацию «Дельта тридцать два» от обоих родителей. После пересадки анализы пациента на вирус иммунодефицита стали отрицательными. Насколько я знаю, так оно и оставалось дальше. В прессе об этом было мало информации, потому что медицинское сообщество дало понять, что подобная процедура никогда не войдет в практику.

— Это объясняет трудности в поиске донора, — сказал Стивен. — Вот почему пришлось так широко расставлять сети — охотиться за медицинской информацией и гражданских, и военных. Они не просто искали идеального донора костного мозга — они искали идеального донора, который унаследовал мутацию «Дельта тридцать два» от обоих родителей.

— Ну вот, теперь мы все знаем, — пробормотал Макмиллан.

— И все равно это очень рискованная процедура, — продолжал Стивен. — Для того чтобы провести такую пересадку, нужно разрушить собственную иммунную систему пациента, подвергая его рентгеновскому облучению на протяжении многих часов.