Наталия Володина - Последняя песнь трубадура
– Ни фига себе, – удивился Аркадий и вновь перевел взгляд на экран.
Мелькнуло действительно знакомое лицо. Эта баба, кажется, работала со Светкой в «Останкино». А затем камера задержала и приблизила другое лицо, еще более знакомое. В ночных кошмарах Аркадию иногда является это лицо. Тамара Синельникова.
– Вот как в люди теперь выходят, – пробормотал он. – Выскочила из психушки, привлекла всех к суду, а сама цветет и пахнет за таким приличным столом.
* * *Ричард и Дина сели за столик к друзьям. Дине от волнения есть совсем не хотелось. Она отпила немного шампанского, положила ложку салата из абрикосов, овечьего сыра, креветок и кукурузы. Рядом сидела Тамара, очень эффектная в черном платье с подаренной Диной золотой розой у плеча. Филипп придвигал к ней то хрустальную вазу с черной икрой, то блюдо с ломтиками ананаса, она что-то брала, клала себе на тарелку, но ни к чему не прикасалась.
– Что ты, Тамарочка? – спросила Дина. И когда подруга повернулась к ней, увидела, что ее глаза полны слез.
– Я думаю не о том, о чем надо бы, Диночка. И ничего не могу с собой поделать.
– Скажи мне, о чем.
– Зачем Вика пошла в тот день в эту квартиру… О том, что наши девчонки стоят сейчас в больнице в очереди за кефиром. Нам давали перед сном половину маленькой металлической кружки с хлебом, оставшимся от обеда. Мне не хватало, и Маринка переливала мне в кружку свой.
– Слушай, а давай соберем кучу всякой вкуснятины и отвезем в больницу, хочешь? Я только немножко с делами разберусь до отъезда, но мы обязательно успеем.
– Конечно. Ты молодец.
– А сейчас сделай одолжение, посмотри в сторону Филиппа, ведь он тает, глядя на тебя.
ГЛАВА 27
Наташка проснулась среди дня, посмотрела на старый сервант напротив кровати и крепко зажмурилась. Пусть ей продолжает сниться этот замечательный сон. Такие люди, такие наряды, такой стол, и она, и все на нее смотрят, и Дина всем говорит: «Это наша фотомодель». Мам, ты видела?
Наташка вдруг потянула носом. Чем это так пахнет? Она открыла глаза и обалдела. Игорь стоит перед кроватью с подносом. На нем – чашки с кофе, бутерброды с горячим сыром, нарезанная ломтиками дыня.
– Ты что? Это мне?
– Нет, соседку твою хотел покормить, но у нее нет аппетита.
– Супер! Так давай быстрее.
Наташка села, потерла глаза и откусила сразу полтоста.
– Слушай, ты же ничего не знаешь. Посмотри, что на стуле висит. Видишь? Что это?
– По-моему, платье.
– Это по-твоему – платье. А на самом деле это чудо какое-то. Я в нем на такой тусовке была, ты не представляешь. У всех мужиков глаза на лоб полезли, а все бабы сразу сдохли.
– Прямо сразу и все?
– Не веришь?
– Ну как я могу тебе не верить, если ты сама искренность.
Игорь сначала сказал это, а потом подумал, что, по большому счету, так оно и есть. Они проглотили приготовленный им завтрак. Он все ждал, что она, как обычно, пошлет его за пивом, но она, кажется, забыла об этом. Наташка так торопилась рассказать ему все. Она не прервала рассказа, когда Игорь разделся и лег рядом. В этот день она не просто отдавалась ему наскоро, как раньше в салоне. Она прижималась к нему, как к своему мужчине, как будто просила о защите, заботе.
– Ты чего такая? – погладил он ее по лицу.
– Игорек, мне страшно одной. Не оставляй меня больше. Я не умею без тебя. – Наташка вдруг всхлипнула и залилась обильными, детскими слезами.
– Да ты что! Что ж ты так ревешь? А я думал, храбрее и круче тебя нет никого. Я вообще-то за тобой приехал. Будем жить в моей квартире.
– Ты что? Правда?
– Не доставай меня своими глупыми переспросами.
– Ладно. Не буду. Слушай, ты не думай. Я на работу опять пойду. Пол мыть в салоне.
– Не работаю я больше в этом салоне. Я устроился в одну адвокатскую контору. Боюсь только, что тебя в адвокаты не возьмут.
– Точно? – лукаво спросила Наташка и набросилась на Игоря с бешеными поцелуями.
* * *Дина и Марианна внимательно смотрели друг на друга.
– Можно я войду? – спросила Дина. – На пороге все-таки не очень удобно разговаривать.
– Входите. Вы представились по телефону. Но я не очень поняла, почему вас интересует мой ребенок.
– Я объясню. Можно присесть на этот диван?
– До того как вы начнете свои объяснения, я скажу о том, что лучше пропустить. Не рассказывайте мне о том, в каких отношениях вы были с моим покойным мужем. Я сразу все поняла.
– Это уже, видимо, не так важно сейчас. Я рада, что мы избежим подобных объяснений. Давайте сразу о деле. Вас устраивает гувернантка?
– А ваше, извините, какое дело?
– Ее нанял мой поверенный в делах, Филипп Нуаре. Он был у вас.
– Ничего себе. Вот на какую даму Андрюша меня променял.
– Он вас ни на кого не менял. Факта сделки не было. Он развелся с вами, а мы просто любили друг друга. И пожалуйста, сдерживайте себя по этому поводу. Я понимаю, что он достаточно неприятный. Мне тоже тяжело с вами говорить, но нам нужно решить кое-что.
– Что же нам нужно решить?
– Вы не ответили, вас устраивает гувернантка?
– Нормальная?
– Я могу войти в комнату ребенка?
– Зачем?
– Марианна, мне не хотелось бы вам напоминать, но и вы, и ребенок находитесь сейчас на моем содержании. Поэтому давайте обойдемся без ваших попыток меня уколоть.
– Пошли.
В маленькой детской на ковре играл с кубиками прелестный крепкий малыш с глазами Андрея. Он уставился на незнакомую тетю и вдруг ласково улыбнулся. У него появились ямочки на щеках.
– Пливет, – сказало это чудо-юдо.
Дина сжала кулачки так, что ногти больно впились в ладони. Руки сами тянулись поднять малыша, прижать к себе. «Спокойно, – велела себе Дина. – Стоять».
– Привет, дорогой. Ты как поживаешь?
– Здолово, – почти басом сказал парень.
– Вот и хорошо. У меня там в сумке кое-что есть. Сейчас принесу. – Дина повернулась к приятной женщине, которая наблюдала за ними. – Вас зовут Нина Васильевна, я знаю. А я Дина. Думаю, мы будем встречаться. Я оставлю вам разные телефоны, по которым нужно звонить, когда возникнут проблемы или просто вопросы.
Гувернантка взяла книжечку с телефонами, малыш получил свои игрушки и отправился их изучать. Дина вновь осталась наедине с Марианной.
– Марианна, сейчас я скажу то, из-за чего приехала. Вам сегодня нужно побыть дома. Это не нарушит ваши планы?
– Смотря в чем дело.
– К вам приедет врач.
– Я не вызывала. Я здорова.
– Это не так. Этот врач лечит алкоголизм – в клинике или амбулаторно, все зависит от степени запущенности.
– Да вы что! Да как вы можете мне диагнозы ставить! Я врач по образованию, между прочим, и знаю, что здорова. Могу – выпить, могу – нет.
– А говорите – врач. Человек, испытывающий непреодолимое желание выпить рядом с маленьким ребенком, не называется здоровым. Даже если часто трезвеет.
– Я не буду лечиться. Без моего согласия это невозможно. По закону.
– По закону мать, страдающая алкоголизмом, может быть лишена родительских прав. Я не пугаю. Я прошу вас попробовать. Использовать этот шанс. Не получится здесь, вас устроят в хорошую клинику за рубежом. Марианна, оставьте свой враждебный тон. Вы в беде. Ребенок ваш в беде. Я просто не могу вас так оставить: Андрей меня не простит. Я потеряла многих близких. Я потеряла ребенка. Поверьте: никто не уходит от нас окончательно.
Марианна плакала.
– Я буду ждать вашего врача. Простите меня за грубость. Не думала, что мы кому-то на этом свете нужны. Тем более вам.
* * *Машина Сергея остановилась у Киевского вокзала.
– Успели, – сказал Сергей Дине.
Они пришли на перрон, когда поезд уже прибывал.
– Сережа, давай стоять прямо здесь, у первого вагона. Я, конечно, хорошо его помню, но он мог измениться. Все-таки из тюрьмы.
– Да я сам боюсь пропустить. В общем, не сводим глаз. Тем более народу здесь критическая масса.
Дину трясло от волнения. О том, что Александра Блинова спешно выпустили и он уже едет в Москву, Сергей узнал буквально несколько часов назад. Они на всякий случай даже родным его сообщать не стали. А вдруг это ошибка или что-то не получится. У его матери больное сердце. Отец умер год назад от горя.
Поезд медленно приближался, встречающие засуетились, Дина даже на цыпочки встала, чтоб лучше видеть.
– Вот он! – вдруг звонко закричала она. – Сережа, смотри, это же он!
Среди оживленных или озабоченных людей с чемоданами и сумками медленно шел молодой мужчина в спортивном костюме с маленьким рюкзаком за спиной.
– Саша! Блинов! – позвала его Дина.
Он подошел к ним и растерянно улыбнулся.
– Ну и встреча. А меня вчера утром как обухом по голове: собирайся, на выход. Выпустили, значит.
– Ты вообще рад или еще не въехал? – уточнил Сергей.
– Знаете, ребята, я эти три года думал, что меня просто нет. Кончился Сашка Блинов. Даже своим писать перестал.
– Пошли в здание, кофе попьем, – предложила Дина. – Там и договорим.
