Неизвестен Автор - Бессонный патруль (Сборник)
Когда же по просьбе майора стамеской счистили дерево, оказалось - концы скобы не сдвинуты ни на миллиметр.
В момент взлома дверь не была заперта на крюк! С ключом или отмычкой ничего не стоило проникнуть в склад сзади, со стороны пустыря. Абишев, делавший обход склада, стал жертвой затаившегося преступника.
Майор настоял на встрече с пострадавшим. В воспаленном мозгу сторожа нарушились логические связи события, и все же в больнице майор получил некоторые подтверждеяия своей догадке. В субботу в склад заходили только члены комиссии. Кто-кто из них под шумок снял крюк со скобы, и этого не заметили: запасная дверь находилась у дальней стены, скрытая стеллажами.
На три фамилии в записной книжке легли жирные линии: трое отпадали. Завальнева ушла рано, отпросилась с работы -дома заболел ребенок. Исмаилов и Мартыненко до глубокой ночи играли в преферанс у соседа. Они мало подходили на роль преступников. Оставались кладовщики.
Сговор между ними исключался не только из-за того, что они недолюбливали друг друга. У сдающего и принимающего ценности прямо противоположные интересы. Значит, остается один. Но кто?
Локотников? Возможные мотивы: скрыть недостачу, заодно прихватить кое-что из товаров. Поджог. Сторож делал обход. Он бы все заметил и поднял шум... Кузин? Намерение в момент передачи совершить кражу.
Недостача падает на Локотникооа. Сторож. Вынужденный поджог.
Записная книжка пополнялась различными предположениями. Как следователь, майор имел все основания относиться с недовернем к первому кладовщику. Не объяснялось ли поспешное заявление об увольнении большой недостачей? Боязнь ответственности могла толкнуть этого неуравновешенного человека на отчаянный шаг. И тогда, пожалуй, правду говорит бухгалтер. Локотников на виду у всех выдернул штепсель, чтобы потом, тайно пробравшись в склад, осуществить свои замысел, надеясь, что огонь уничтожит все улики.
Против второго кладовщика майор располагал немногим. Кузин раньше работал в этом складе, у него мог оказаться лишний ключ. Майору также не нравилась уклончивость Кузина при ответах на вопросы, но факт слишком субъективный, чтобы, как говорят юристы, иметь доказательное значение.
У кладовщиков сделали обыски, которые, правда, оказались безрезультатными. Локотннкооа уверяла, что ее муж пришел в субботу почти засветло и больше из дома не отлучался.
Майор ни в чем не мог упрекнуть себя, сотрудники райотдела тоже старались на совесть. Следы преступления искали не только в районном центре. Наконец, удалось ухватиться за маленькую ниточку, имевшую отношение к Кузину.
Майор с неприязнью вспомнил недавний разговор с ним.
Кузин сидел у него в кабинете как-то боком, втянув в ворот черного свитера стриженную под бобрик голову.
- Раньше вы говорили, что были дома. - майор сделал укоризненный жест, - потом вы стали утверждать другое.
Когда вы уехали от брата?
- Я уже сказал, - тянул свое Кузин.
Майор раскрыл папку, выложил на стол исписанные листы.
- Так, как же? Здесь показания вашего брата. Кстати, он тоже пытался соврать...
- Ему виднее, - Кузни усмехнулся.
- Хватит! - жестко сказал майор, - можете не изворачиваться. Вы и так морочили нас долго. Дело слишком серьезное. Вы знакомы с Долинской?
- Нет, то есть я... - запнулся Кузин.
Долинская проживала в том же селе, что и брат Кузина.
Соседка, забегавшая к ней утром, видела в ограде "Волгу".
После некоторого запирательства Долинская призналась, что ту ночь Кузин провел у нее.
- Жене вы сказали, что ночевали у брата.
- Да, то есть... Я прошу вас... если узнают дома...
Кузин со своим алиби все дальше отходил на задний план, но его фамилия в записной книжке все еще оставалась невычеркнутой. Майор подозревал обоих, одного - больше, другого - меньше, не будучи полностью уверенным ни в виновности первого, ни в честности второго.
Обычно принято думать, что преступник чем-нибудь, да выдаст себя. Допрашивая кладовщиков, майор не мог уловить в их поведении ничего исключительного для подобных ситуаций; они вели себя естественно, несколько иначе, чем в обычных условиях. И только раз, когда он быстро и неожиданно поднял голову от протокола допроса, на лице Кузина будто промелькнула тень, он скорее почувствовал, чем увидел злую усмешку, промелькнувшую на лице Кузина.
* * *
Товары из склада нашли на скалистом мысу у Большого озера Егерь, бродивший но распадку, случайно наткнулся на рулоны тканей, спрятанных в пещере. Тут оказалось и искрящееся трико синего цвета, ворсинки которого майор нашел, обследовав с лупой сваленные в кучу доски старого забора. Вор взял самые дорогие, чистошерстяные ткани. Что, пожалуй, можно увезти на "Волге", если выбросить заднее сиденье.
Кузин имел "Волгу", но и Локотников мог привлечь в сообщники какого-нибудь водителя. Отработка вариантов с машинами успеха не принесла.
Вечером, перед уходом в гостиницу, майор зашел в КПЗ.
Локотников лежал на нарах. Следователь удивился происшедшей в нем перемене. Локотников не горячился, не жестикулировал, не доказывал свою невиновность. В вялом равнодушии к следователю была безысходная обреченность.
Они молча посмотрели друг на друга, не обмолвившись ни одним словом.
Утром он выпустил Локотппкова из КПЗ.
* * *
В райпотребсоюзе обсуждали новость. Преступников поймали работники милиции из соседней области. Два рецидивиста, пытавшихся совершить ограбление, нарвались на старшину милиции. При обыске в сарае у одного из них нашли рулоны дорогих тканей. Теперь рулоны лежали на столе в бухгалтерии райпотребсоюза.
Майор почти не вмешивался в процедуру передачи ценностей. Старший лейтенант, сотрудник уголовного розыска из соседнего райотдела, пригласил работников райпотребсоюза и всех членов комиссии. Пришли и оба кладовщика.
Локотников мелко суетился возле старшего лейтенанта.
У него был вид человека, на которого падало тяжкое подозрение, но вот все выяснилось, а ему все еще неловко, он все еще чувствует себя не в своей тарелке.
- Товарищи, попрошу... Ваш товар?
- Наша номенклатура, - без колебаний подтвердил бухгалтер Исмаилов, видно и без этикеток.
- Этикетки преступники срезали, - сказал старший лейтенант.
- Подумать только, - не переставала удивляться полная женщина с проседью в волосах.
- Вы, товарищ Завальнева, как технолог должны знать товары, поступавшие на склад, - сказал майор.
- Как же! Мимо меня не проходят... Вот это-довольно редкое трико с искоркой. Иван Матвеевич, знаете, вырвал в городе... всего дня за три до пожара. А из этого желтого с черными кольцами я хотела пошить себе кофточку... прелесть, - Завальнева тряхнула на руках золотистую ткань, и этот кусок наш!
- Благодарю вас! - старший лейтенант жестом остановил технолога. Преступники могли прихватить и больше. Очевидно, помешал сторож.
- Хоть бы человека не трогали!
- Подонки. Что вы от них хотите? - старший лейтенант пожал плечами.
- Они сознались?
- Куда же они денутся!
- Из-за таких вот честные страдают, - громко сказал Кузин, сказал, наверное, чтобы все обратили внимание, выразил, так сказать, свое гражданское отношение к происшедшему. Майор понимал, что Кузин заискивает перед ним, знающим его пошлую тайну.
Передача подходила к концу. Работники райпотреисоюзл подписывали докуменгы, a майор устало думал, что ему надо позвонить в управление, чтобы продлить командировку.
* * *
Время тянулось медленно. Майор расправил затекшие ноги. Два зеленоватых штриха застыли между крохотными точками. Стоит отвести запястье с часами, и точки теряются в темноте. Над головой -угрюмая толща гранитных сводов, откуда слышно глухое потрескивание и какие-то непонятные шорохи. Направо, у входа, скорее угадывается чем различается белесая полоска.
Скалистый мыс далеко вдается в озеро. Озеро неспокойно, окрепший с вечера ветер яростно рвет, раскидывает в стороны камкши. С порывами ветра в лещеру доносится глухой несмолкаемыи грохот. Тяжело накатываясь, волны бухают в прибрежные валуны.
- Одну папиросу, товарищ майор? - вполголоса спрашявает напарник. - Я осторожно...
- Потерпи, потерпи, дым пахнет.
- Напарник повернулся и задел его локтем.
- Со скуки скиснешь. А может, мы зря... какой осел полезет в этот каменный мешок.
- Ты забываешь, сколько стоят ткани, - возразил майор.
- Который час, товарищ майор?
- Скоро два.
Снизу потянуло холодом. Утром, возможно, выпадет снег. А летом на скалистом мысу, должно быть, благодать.
Сосны спускаются к самому берегу, в излучине за валунами - чистая отмель. Егерь говорил, что летом здесь почти нет ветра.
Майор вскочил. По верхушке скалы, стоящей у входа, метнулся желтый отсвет.
- Машина! - зашептал напарник.
Они притаились. Вскоре совсем недалеко на тропинке заскользил маленький светлый кружок фонарика. Человек шел осторожно, с короткими остановками. Кружок света прошмыгнул мимо и остановился у ниши, устроенной природой в углу пещеры.
