Андраш Тотис - Убийство в четыре хода
— Могли бы мы где-нибудь побеседовать без помех? — спросил Альбер.
— Соседняя комната свободна, — с готовностью откликнулся один из коллег Реньяра.
Полицейские прошли туда, Реньяр суетливо забегал вперед — точь-в-точь пес, которому не терпится поиграть, а у хозяина такой милости не допросишься.
— Вы позволите мне конспектировать?
«Господи, только этого еще не хватало!» — подумал Альбер. Но эту работу не на кого было спихнуть, отношения с прессой поддерживал Корентэн.
— К сожалению, пока еще нельзя, — сказал он. — Я пришел взглянуть на задачу.
— Какую задачу? — недоуменно воззрился на него Реньяр. Затем лицо его просияло. — Ах вон вы о чем? — Он достал газету и привычным движением сразу же раскрыл ее на нужной странице. — Прошу вас! Не задача, а конфетка.
Реньяр был в своей стихии. Мигом извлек откуда-то клеенчатую шахматную доску, развернул ее и расстелил на столе. Порывшись в ящике стола, достал фигуры и с молниеносной быстротой расставил их на доске в заданной позиции. Со схемой в газете он даже не сверялся. В глазах непосвященного Лелака его уверенные движения выглядели верхом профессионализма. Старик передвигал фигуры, как уличный мошенник — опрокинутые стаканчики. Кто угадает, под каким стаканчиком запрятана монета, тому и достанутся десять франков: можно заключать пари. Реньяр переставил белую пешку, затем сделал ход черной, чтобы показать, отчего невыгоден был предыдущий ход. Затем пошел королем и сделал ответный ход черными. Постепенно для Альбера прояснилась вся сложная схема. Задача действительно была прекрасной, в этом нетрудно было убедиться даже профану, подобно тому, как несведущий в живописи человек не пройдет мимо лучших полотен картинной галереи.
— Удалось узнать, кто автор?
— Нет. Задачу прислали по почте. Но если вы минуточку обождете…
Разумеется, Альбер готов был ждать. Адвокатишка шмыгнул в соседнюю комнату и вернулся с одним из предыдущих своих собеседников. Добродушный, с обвисшими усами, тот больше походил на винодела из южных провинций, чем на заведующего отделом шахматной газеты.
— Значит, этой задачей вы интересуетесь? — Он замолчал, явно любуясь позицией на доске. — Мы получили ее по почте, и на конверте не был указан отправитель. — Он рассеянно протянул руку и переставил одну из фигур. — Да, задачка что надо!
— Почему вы ее поместили?
— Да потому что уж больно хороша. — Заведующий отделом вернул фигуру на прежнее место и сделал ход другой. — А какие тут еще могут быть соображения?
— Вы не задумывались над тем, почему не указан отправитель?
— Конечно, задумывался.
— И к какому выводу пришли?
— Тот, кто прислал задачу, не хотел, чтобы его имя фигурировало в газете.
— У вас так принято — присылать задачи анонимно?
— Нет. Но ведь и закона, запрещающего подобные публикации, не существует. Есть у нас, к примеру, постоянный автор, выступающий под псевдонимом Сирано. Мы даже не знаем, француз ли он.
Мужчина держался спокойно, без тени раздражения. Он отвечал на вопросы, вроде бы не очень прислушиваясь к ним: все его внимание было приковано к шахматной доске. Не отдавая себе отчета в том, что делает, резким движением он смел с доски фигуры и принялся снова расставлять их.
— Тот человек, который прислал эту задачу… насколько он мог быть уверен, что ее вне очереди поместят в газете?
— На все сто процентов. — Усатый «винодел» восстановил исходную позицию. Теперь, когда Альберу было с чем сравнить, старина Реньяр не казался ему таким уж безупречным профессионалом. — Присмотритесь хорошенько. Не к позиции, а к рисунку, какой образуют фигуры.
Да, сомнений быть не могло. Конечно, не упомяни Реньяр, что расположение фигур составляет эмблему чемпионата, и самому Альберу никогда бы до этого не додуматься, но теперь, когда он знал, сходство поистине бросалось в глаза. «Винодел» был прав: если редакция получает оригинальную шахматную задачу, где фигуры к тому же образуют эмблему чемпионата, неизвестный отправитель мог не сомневаться, что ее поместят в газете к открытию турнира.
Альбер узнал, что хотел. Пришлось посулить Реньяру золотые горы, чтобы самому уйти из редакции, а адвокатишку вынудить остаться. Не хватало только, чтобы старик раззвонил всем и каждому, что полиция проявляет интерес к необычной шахматной задаче.
Будь его воля, Альбер не стал бы тратить время на обед, но не мог же он заставить голодать и Буасси. Пообедали они в дешевом китайском ресторанчике — он попался по пути и не нужно было никуда заезжать специально. Обслуживавшие клиентов повар, официант и бармен — тоже китайцы и явно члены одной семьи — выглядели так же неказисто, под стать своему убогому заведению. Вывеска у входа рекламировала шанхайскую кухню, и Альбер с превосходством знатока заверил Буасси, что им повезло, поскольку южнокитайская кухня куда как лучше северокитайской. Истину эту он почерпнул из китайской поваренной книги, составитель которой был родом из Шанхая, но автор, видимо, имел в виду нечто другое, а не этот убогий ассортимент расхожих блюд. Коллеги запили обед жидким жасминовым чаем. Альбер постеснялся бы угощать таким своих гостей. Буасси был бы не прочь выкурить сигарету, но Альбер от нетерпения сидел, как на иголках. Расплатившись с официантом, он увлек коллегу к выходу.
На сей раз в гостиницу их пропустили без звука. Знакомых лиц среди охранников они не встретили, должно быть, фирма ТСК на людей не поскупилась. В холле царила привычная суета. Рекламный щит был сплошь увешан объявлениями, нетерпеливые постояльцы требовали у портье ключи от номера, люди сновали вверх-вниз по лестнице, ведущей на антресоли, где справа, в конференц-зале, проходил шахматный чемпионат, а слева размещалась выставка электронных игр.
Сыщики направились в зал чемпионата. Альбер вошел с уверенностью завсегдатая и огляделся по сторонам. Было половина четвертого. Турнир начался в три, и на большинстве досок пока что разыгрывались дебюты. Альбер — подобно другим зрителям — прошелся вдоль столиков, но теперь даже не стал делать вид, будто интересуется игрой. Он искал знакомых. Вон там промелькнул в толпе Дюваль, по направлению к буфету странной походкой вразвалку прошла белокурая шахматистка — вчерашняя партнерша Марианны Фонтэн. Вот еще одно знакомое лицо — чудаковатый тип, который поминутно снимает очки и тут же снова надевает их, тщательно прилаживая дужки. А вот и Парк — дипломат от спорта, руководитель шахматной федерации, владелец одной из фирм, конкурирующих с «Компьютой». Темные фланелевые брюки, рубашка в тон, светлый вязаный пиджак — элегантно и в меру скромно, как и подобает быть одетым деловому человеку в разгар работы. В последний день турнира американец снова облачится в парадный форменный костюм и вместе с другими членами жюри займется раздачей призов…
При виде Альбера Парк остановился и дружески пожал ему руку.
— Как ваши дела, продвигаются?
— Мне кажется, да, — чуть смущенно ответил Лелак.
— Нашлась ваша зажигалка?
— Нет, представьте себе, так и не нашлась!
— Неслыханное безобразие, — посочувствовал ему Альбер. — Не уделите мне минутку?
— Хотите обсудить со мной пропажу зажигалки?
— Нет. Я насчет убийства Ростана.
К ним подошел какой-то мужчина средних лет и доверительно коснулся плеча Парка. Альбера он также потрепал по плечу, как бы давая понять: приятель моего приятеля и мой приятель тоже. Не иначе, как важный заграничный гость, царь и бог в шахматном мире. Если эти деятели сейчас затеют беседу, ей конца не будет. У Альбера не было ни времени, ни желания ждать.
— Мне нужно поговорить с вами по поводу убийства Ростана, — повторил он, повысив голос, и присутствующие с недовольством оглянулись на него.
— Стоит ли кричать об этом во всеуслышание! — одернул его незнакомец.
— Выяснили что-нибудь новенькое?
— Вот как раз об этом я и хотел потолковать с господином Парком.
— Извольте, не стану вам мешать.
В буфете было не протолкаться, пришлось выйти в холл. Альбер и американец прохаживались вдоль выставленных шахматных автоматов; время от времени Лелак останавливался у какого-либо из компьютеров и делал несколько ходов.
— Чем могу быть полезен? Если вас интересует работа комиссии, то мне пока что нечего вам сообщить. Отчет еще не готов.
— Да я и сам толком не знаю, — Альбер улыбнулся, как бы извиняясь. — Но думаю, вы согласитесь, что в первую очередь подозрение падает на вашу четверку.
— То есть как?! — удивленно воскликнул Парк. — И кого вы подразумеваете под этой «четверкой»?
— Деловых конкурентов. Разумеется, теоретически допустимо, что Ростана убрал кто-то из шахматистов, обеспокоенный судьбой традиционной шахматной игры, но согласитесь, что это маловероятно. — Остановившись у очередного шахматного компьютера, он рассеянно переставил несколько фигур.
