Фридрих Незнанский - Место преступления
— Вы к кому? — услышал Александр Борисович совсем не гостеприимный голос.
— Компания «Ника» здесь располагается?
— А вы — от кого?
Вот уж совсем идиотский вопрос! Разве так вкладчиков встречают приличные инвесторы? Турецкий громко хмыкнул.
— От себя и своей сестры.
— Вы — местный?
— Я — нет, сестра — да. Послушай, что за допрос? — Александр Борисович немного сменил интонацию на более строгую и раздраженную.
— Это — не допрос. Проходите, — не обиделся на «ты», очевидно, охранник.
Дверь щелкнула и отворилась в небольшую комнатку с пультом охраны. Сам «сторож» был крупного роста, спортивного вида, с бритой головой типичного «братка», но в черной форме со многими золотыми нашивками на плечах и рукавах. Этакий «мореман». Или ресторанный вышибала, что ближе по теме.
— Сюда.
Он сам отворил другую дверь — в длинный коридор, устланный красной ковровой дорожкой. Освещение было здесь верхнее — стандартные для всех общественных мест, вплоть до туалетов, люминисцентные лампы, и ни окон, ни других дверей, только одна, в самом конце.
«Да, — усмехнулся Турецкий, — почище Лубянки. Наблюдают, наверное, нервничает жертва или готова уже безоговорочно пасть в ноги «благотворителям»? И он решил не менять своего спокойного и снисходительного тона, присущего пусть и не далекому, но знающему себе цену предпринимателю средней руки. Если и наблюдают, то джип-то наверняка заметили и оценили.
Остановил его новый глазок в двери. Турецкий постучал костяшками пальцев, и дверь отворил точно такой же вышибала, только меньше ростом, зато почти квадратный в плечах. Спортсменов бывших себе набрали, качков. Ясное дело, для чего. Чтоб клиент не спорил. И верно, поспорь тут…
Юная секретарша в белой рубашке оторвала пристальный взгляд от жидко-кристаллического монитора, и Александр Борисович увидел несвежее лицо в обильном макияже, заметно помятое, скорей всего, ночной жизнью. Все было у нее чересчур: вызывающе яркие губы, сильно подведенные глаза и даже пририсованные черным карандашом ресницы. Да и блондинка она была тоже искусственная, корни модно растрепанных волос были темными. Этакое чудище семидесятых годов — от трех вокзалов. «По три или по пять рублей они шли? — с юмором подумал Турецкий. — Эх, деньги! Но ведь нельзя забывать, что тот же «трояк» — это была бутылка водки! Стеклянная валюта…»
Александр Борисович тоже в «элегантности» своей недалеко ушел от нее, изображая пусть и богатого, но нисколько не обладающего великим вкусом бизнесмена «новорусского покроя». Бросался в глаза неумело завязанный галстук, который мешал Турецкому при разговоре, он оттягивал узел, морщился и вертел шеей, как бы отдавая дань приличию, но не больше. А его единственным желанием, — читалось в глазах, — было снять проклятый галстук и сунуть его в карман.
— Вы у нас впервые? — почти повторился вопрос первого стражника, и девица взглянула на него с явным интересом. Богатый — это было видно.
Александр Борисович самым что ни на есть «обычным», то есть не «интеллигентским», языком стал рассказывать о себе, о сестре, живущей здесь, о своем желании помочь ей, пострадавшей не так давно по причине банкротства «Меги». Даже договор с ней показал, и секретарша с подчеркнутым вниманием его прочитала. И он забрал его, сложив и спрятав в карман. А сам тем временем бесцеремонным, немного скучающим взглядом осматривал большое помещение за открытой дверью приемной офиса, в котором он теперь находился. Там двое молодых людей и девушка, также в одинаковых белых рубашках, — форма, очевидно, — пялились в экраны компьютерных мониторов, шустро бегая «мышками». Нет, это не Москва. Вся троица была заметно потасканного вида, и на него не обращала ни малейшего внимания, будто появление клиента было для них обычной, скучной и даже надоедливой рутиной. А если кто и был заинтересован в нем, так это секретарша.
Но когда Турецкий закончил свою преамбулу, девица встала и ушла в ту комнату, кивнув ему, чтоб немного подождал, и притворив за собой дверь.
Охранник, заметил он, сидел на диване у двери и не спускал с него равнодушного и неподвижного взгляда. Ну, конечно, а вдруг клиенту приспичит в секретарском столе покопаться?
Наконец, девица вышла и пригласила его пройти к менеджеру. Им оказался один из молодых людей, который вежливо поприветствовал его, подчеркнув, что рад «новому клиенту», подвел к креслу возле большого, круглого стола, предложил сесть и сам уселся напротив.
Турецкому пришлось заново повторить свой рассказ, сдобрив его на этот раз несколькими эмоциональными пассажами относительно того, что новая компания обещала там что-то вроде того, чтобы вернуть какие-то долги прежней фирмы. Но он с сестрой, в большей степени, конечно, она, не сильно рассчитывают на такое благодеяние. Главное ведь что? Чтобы вот эта «Ника…» и так далее, снова не обманула надежды вкладчиков. А так-то оно вроде бы и можно осуществить сотрудничество в виде приличного денежного вклада.
При этих словах в комнате появились секретарша и вторая девушка, которые внесли на одном подносе — кофейник и чашечки под кофе, с сахарницей и ложечками, а на втором — вазочки с печеньем, вафлями и конфетами-карамельками. Полный сервис! Кофе был тут же разлит, Турецкому подвинули его чашку, а остальные взяли себе присутствующие в комнате. Вероятно, пришествие клиента давало им право на участие в беседе. Лица, во всяком случае, у них были заинтересованные.
Александр Борисович развернул конфету, кинул в рот и запил глотком слабенького кофе. А с бумажкой поступил мудро: он её скомкал в пальцах и огляделся, куда выбросить. А урну он обнаружил за своим креслом, с другой стороны. Щелчком ловко отправил комок в нее. И все это проделал небрежно, будто машинально. При этом он внимательно слушал рассказ менеджера о своей компании «Ника Глобал Инвест», которая «нашла свою нишу» и осуществляет финансовую деятельность исключительно в работе с заимодавцами». И, словно предупреждая напрашивающийся вопрос достаточно эрудированного, с его точки зрения, клиента о том, как у компании обстоят дела с другими видами деятельности, например, с инвестированием в разные отрасли, такие как строительство жилья, дорог и прочие, способствующие обеспечению компании высоких доходов, менеджер туманно заявил:
— Видите ли, все прочие услуги и виды операций, которые продекларированы в уставе компании, мы пока рассматриваем как потенциальные. Да, за ними будущее, но ведь и наша «Ника» только набирает силы, в ожидании успеха. Ведь мы планируем, а фактически и гарантируем, выплату до восьмидесяти, — только вдумайтесь в эту цифру! — восьмидесяти процентов годовых! Где вы такое видели? У кого? — И менеджер широко улыбнулся, как бы призывая клиента разделить с ним будущий успех компании. Ну вот, как говорится, прямо на днях.
— Успешной, говорите, будет? Что ж, может быть, нельзя исключить… — так же туманно резюмировал Турецкий. — А уставной капитал у вашей компании, простите?..
Легкая заминка, короткая пауза, и снова — широкая, доброжелательная улыбка во все, сколько их там, белые зубы, не тронутые возрастом.
— В настоящее время пятьдесят тысяч.
— Ну-у, — разочарованно протянул Турецкий, — а я собирался вложить пока только шестьдесят…
— Так это же просто замечательно! — заторопился менеджер. — Может быть, не будем тогда терять времени? Еще чашечку?..
— А у вас бланки-то есть? Договора, имею в виду.
— Есть, но… — снова он замялся. — Мы предпочитаем отдавать дорогому клиенту уже отпечатанный и подписанный договор. Ну… — он опять помялся, — таков порядок… В уставе компании записано…
— А, кстати, «Ника», — неожиданно пришло на ум Турецкому, — это что дало название компании? Я так полагаю, что уж никак не эта… хм, богиня греческая? Нет. Но и не клубника, не земляника, что еще? Вероника, может, какая-нибудь?
Менеджер немного опешил и быстро переглянулся с коллегами, из чего Александр Борисович понял, что угодил в точку.
— С чего это вы взяли? — а тон-то изменился.
— Я-то? — «не заметил» Турецкий. — Так на поверхности же! Трава есть такая, в лесу. Лекарственная же, я матушке ее в аптеке покупал. От этого, — он похлопал себя по груди. — Ну, кашель там. И, главное дело, мочегонная! Ха! — и Турецкий обрадованно засмеялся. — Извиняйте, дамочки… А кофию, чего не выпить? Можно… Так глянуть-то договор… как?
— Мы можем показать, конечно…
— Ну, и дайте глянуть.
Менеджер сделал разрешающий кивок, и секретарша, отставив свою чашку, ушла в приемную и вернулась с бланком договора. Менеджер взял его, бегло просмотрел и протянул клиенту.
Турецкий «рассматривал» долго и придирчиво, — для «понта», что называется. О том, что собой представляет эта ловушка для дураков, он понял сразу, профессионально зная, куда надо смотреть в первую очередь. Так оно и есть. Вот она, фразочка-то: «Клиент передает в собственность компании денежные средства…». Ага, ты передал «в собственность», а она взяла, да и обанкротилась. С кого будешь свои взносы требовать? А не с кого… И он решил чуточку «пощупать» замирающих от счастья осуществить хорошую сделку менеджеров.
