Сергей Бакшеев - Дамский выстрел

…Двадцать минут назад я проникла в дом Виктора Дорина. Сначала бросила камушек на подоконник, чтобы вынудить хозяина дома выйти во двор. Сама при этом готовилась прыгнуть ему на спину с высоты навеса над ступенями. Когда реакции не последовало, я банально разбила окно. Дом был пуст. Обычное жилье холостяка, в меру запущенное. Я гадала, что могло произойти с Коршуновым, пока под моей ногой не хрустнула пластмасса. Это оказались осколки разбитого мобильного телефона. По рисунку логотипа я узнала смартфон мужа. Худшая мысль подтвердилась. Кирилл захвачен маньяком. Если он успел заехать в отель за смартфоном, то в этом поселке он оказался совсем недавно. Он где-то здесь! Надо искать!

Я сидела на коленях, рассматривая осколки, и обратила внимание на шерстяной ковер под столом. Ножки стола оставляли вмятины в разных местах. Я сдвинула стол и отдернула ковер. Так и есть — люк в подвал! Я откинула толстую крышку и спустилась вниз. Заметила фонарик, включила его. Маленький бункер, никаких полок с соленьями, а посередине разлапило подставки для ног гинекологическое кресло. Снизу и сверху на нем болтались почерневшие кожаные ремни с острыми заклепками. Ими маньяк стягивал тело жертвы. Живые картины, одна ужаснее другой, наполнили сознание. Мне стало не по себе, и я поспешила выбраться наверх.

Дом был пуст. Я выбежала с фонариком во двор. Капот машины Коршунова еще теплый, ключ в замке зажигания. Не мог же он сам спокойно припарковаться во дворе маньяка. На брусчатке около калитки я заметила темные пятнышки. Кровь! Преступник обезоружил Кирилла и загнал во двор его машину. Потом он должен был прятать тело. Или пленника. Я надеялась на второе. Но где? Дом пуст. Маленький двор я тоже осмотрела.

И тут я вспомнила об удаляющемся стрекоте моторной лодки, который услышала сразу, как проникла во двор. Я побежала к калитке, ведущей к морю. На влажном песке были заметны глубокие следы. Их мог оставить только очень тяжелый человек или тот, кто нес груз. Например, тело. Следы обрывались у маленького причала с моторными лодками. А звук двигателя плавно затихал в открытом море…

Что мне делать? Я стояла перед безбрежным океаном своего страха. Вот уже более двадцати лет я панически боюсь воды. Однажды меня покинул разум, и я прыгнула в реку с маленьким сыном. Это был день, когда мой Мир Рухнул. С тех пор, как только мое тело оказывается по пояс в реке, озере или бассейне — меня буквально парализует. Я не в силах сделать малейшее движение. Я даже ванну никогда не принимаю, а тут огромное море. Но там Коршунов, в Валяпинске он спас меня, теперь моя очередь.

Я выхватываю пневматический пистолет и бегу к соседнему дому. Неистово долблю в калитку. Дверь открывает мужчина лет пятидесяти с загорелыми скулами и светлым лбом. Видимо, он часто бывает на воздухе в неизменной кепке с козырьком. Я дергаю его за грудки.

— Где твоя лодка?

— Вот эта, — пугается мужчина.

— Мне надо в море. Быстро! — Я тыкаю стволом ему в спину. — Пошевеливайся, а то убью!

Он ковыляет к причалу, я тороплю его. Когда мы отплываем, с берега раздается испуганный женский крик: «Гриша, ты куда?» Захват лодки засекли, но мне уже все равно…

— Быстрее! Быстрее! — безжалостно подгоняю я рыбака.

Мы стремительно приближаемся к цели. Она рядом. Мое внимание поглощено лодкой противника. Я направляю на нее фонарь, прихваченный в доме Дорина. Луч прыгает по качающемуся корпусу и выхватывает из темноты мощную фигуру. Это Дорин. Я вижу, как он переваливает через борт тело человека. Кирилл!!! Это его крик я слышала на подходе. Но сейчас он молчит и быстро уходит под воду. Слишком быстро. Без сопротивления. Как неживой!

Через пару мгновений мы тыкаемся в лодку Дорина. Передо мной неуловимый маньяк собственной персоной. Я узнаю в широкоплечем мужчине с седыми усами привлекательного капитана со старой фотографии. Когда-то он нравился женщинам. Сейчас я его ненавижу.

— За ним! Ныряй! — кричу я, угрожая Дорину пистолетом. Его лицо то попадает в свет фонарика, то проваливается во тьму. Он сохраняет спокойствие и настороженно следит за моими дергаными движениями. Я истерично кричу: — Ты спасешь его, или я тебя убью! Ныряй!

Мое сердце разрывается. Я достигла цели, догнала преступника, но не знаю, как спасти любимого. Я забыла всех Тань на свете и хочу только одного, чтобы Кирилл выжил. Но успела ли я? Ушел под воду живой человек или безжизненное тело? Я физически ощущаю, как срываются в небытие бесценные секунды. Я панически боюсь воды, плещущейся у меня под ногами. Передо мной безжалостный убийца, а я пугаю его воздушной пукалкой.

Дорин поднимает взгляд над моим плечом, а потом смотрит мне в глаза и нагло ухмыляется. Я кожей чувствую, что ситуация меняется, но не успеваю ничего предпринять. Я упустила из-под контроля рыбака. Где он? Что затеял? Движение в его сторону — но поздно.

Грубый толчок в спину, и я сваливаюсь за борт. В последний миг срабатывает инстинкт киллера. Я жму на курок, две пульки врезаются в лоб Дорина. Выстрел с трех метров, удар пулек не смертельный, но сильный. Дорин отшатывается и валится за борт.

Я падаю головой в темную воду. Ладони сжимают фонарь и пистолет. Фонарь еще работает. Луч направлен вниз. Я вижу в мутном пучке света лицо Кирилла. Его губы сжаты, глаза осмысленно смотрят на меня. Он жив! Но связанные руки и ноги не позволяют ему двигаться. Он погружается на дно.

Я отбрасываю пистолет и суматошно гребу вниз. Фонарь выскальзывает и еще долго подсвечивает жуткую сцену. Мое тело вспоминает нырятельные движения. Я рывками опускаюсь вглубь. Страх забыт. Все силы на то, чтобы спасти Кирилла. Вот я касаюсь его, тащу за одежду, но он слишком тяжелый. Кирилл сгибает ноги и глазами показывает вниз. Я замечаю серую глыбу, примотанную к его щиколоткам. Рука вытаскивает нож. Пальцы открывают самое длинное лезвие. Я опускаюсь еще глубже. Безжалостно давит в уши. Я кромсаю скотч между ног Кирилла. Лезвие острое. Я задеваю его штанины, появляется кровь, но я продолжаю неистовые режущие движения. И вот мы оба чувствуем облегчение. Камень сваливается с его ног. Наши тела дергаются. Из последних сил мы пытаемся всплыть. Над нами толща воды, которой, кажется, нет конца. Руки Кирилла по-прежнему за спиной. Я тяну его вверх. Тяну рывками. Наши лица рядом. Мы видим отчаянную борьбу и неимоверную усталость в глазах друг друга. И вот его лицо прорезает судорога. Кирилл разжимает губы и выпускает воздух. Большие пузыри на миг заслоняют его глаза. Его опустошенные легкие во власти дыхательного рефлекса. Он широко раскрывает рот. И в это момент я выталкиваю его над поверхностью.

Я всплываю через мгновение. Кирилл кашляет и жадно рывками хватает воздух. Я с хрипом наполняю ноющие легкие жизнью. В глазах туман. В ушах гул моторки. Я пытаюсь осмотреться. Мой рыбак удирает на лодке к берегу. Дорин старается влезть в свою лодку. Кровь из поврежденного лба попадает ему в глаза. Он морщится, но подтягивается на сильных руках. Нельзя позволить ему забраться в лодку! Оказавшись в ней, он прикончит двух уставших водоплавающих.

Я сую нож в растопыренные за спиной пальцы Кирилла. Мне некогда освобождать его руки. Надо во что бы то ни стало помешать Дорину! Два-три взмаха — и я около него. Где парализующий страх перед водой? Новый сильнейший стресс победил старую фобию.

Я хватаюсь за спину Дорина. Пальцы соскальзывают, цепляются за его штаны и тянут их вниз. Штаны, а не его тело! Дорин почти внутри лодки, висит животом на борту, а я любуюсь на его голую задницу. Вот сейчас бы нож! Но он у Кирилла. Сможет ли Коршунов освободить себя? Дорин отчаянно брыкается. Я хватаю его за щиколотки. Тяну, дергаю! Он сваливается с лодки. Победа!

Но не тут-то было. Он разъярен и набрасывается на меня в воде. Я пытаюсь драться, но силы неравны. Он оказывается за спиной. Сильный мужчина, привыкший душить, сдавливает мою шею. Перехватывает руки поудобнее и пережимает горло. Я пытаюсь сопротивляться, хватаюсь за его стальные клешни, ищу слабое место. Но его пальцы согнуты, не ухватить. Он с неистовой силой давит на гортань и макает меня в воду. Где его слабые места? Глаза. Нос. Но до них не дотянуться. Я пробую пнуть пяткой в пах. Под водой удар получается слабым и неточным. А он давит, давит…

Мои глаза выпучены, взор застилает багряная пелена, рот беспомощно открыт, гортань пережата. Я проиграла. Конец.

57

Шестой день, Калининград, 06-30

Тишина. Ветер колышет занавеску. За ней прячется темная фигура. Я лежу в постели. Одна. Обессиленная и беспомощная. Память терзают кошмары. Вода. Повсюду ужасная вода. Она обволакивает и тянет. Тянет в темную пучину. Нет сил вырваться. Бездонное море заглатывает меня в противный склизкий желудок. Нет воздуха. Невозможно дышать. В легких выпустил иглы огромный дикобраз. Шею сковывает каменный капкан. Он сжимается. Я хочу крикнуть. Тужусь. Язык вываливается изо рта. И…