Борис Бабкин - Киллера заказывали?
– Господи, – вздохнул Ировский, – как ты могла так думать? Я же…
– Хорошо, – перебила Валентина, – я сделаю все, что ты скажешь. Но запомни, Гришенька, если ты попытаешься меня обмануть, я сама тебя убью, понял?
– Адам! – услышал Худой голос сзади и, повернувшись, увидел подходившую Дашу.
– Ну что? – недовольно спросил он.
– Ты что-то и не заходишь, а ведь в вечной любви клялся, – усмехнулась Даша. – Или эта стерва тебя совсем захомутала? Но с ней-то ты долго не пробудешь, – зло добавила она. – Я ее, проститутку, наголо остригу и…
– Слушай сюда, Воительница! – усмехнулся и Худой. – Делай что хочешь и с кем хочешь. Но не суй свое рыло в мои дела. А то я тебе красоту враз попорчу. Поняла?
– Ты меня пугать, что ли, вздумал? – вызывающе уставилась на него Дарья. – Так не забывай…
– В общем, свали! – Он пошел дальше.
– Адам, – остановила она его, – а ты не в курсе, что на тебя Пахан со своими ножи точат? Подставят тебя, и глазом моргнуть не успеешь. Я это слышала от Хряка, он пьяный ко мне заходил…
– Ты по натуре базаришь или так, от нечего делать язычок чешешь? Пахан узнает – он тебе его враз укоротит.
– Да мне ваш Пахан как шел, так и ехал. У меня своя кодла, и чхала я на вашего самозванца. А вообще-то, говорят, кто-то из столицы прикатил по душу Пахана. Только ты о Хряке не базарь, а то он запросто на нож попасть может. Пахан лютует, беспределом занимается, но что тебя подставить хочет – точно.
– А с чего это вдруг ты обо мне такую заботу проявляешь? – с усмешкой поинтересовался Худой.
– Люблю я тебя, – не отводя взгляда, отозвалась она. – И никому тебя не отдам. Понял? Я специально из Москвы приехала тебя повидать.
Даша быстро ушла. Он растерянно смотрел ей вслед.
„Вот почему Пахан со мной насчет Сысоя базарил, – подумал он. – Замочишь мента – так на всю жизнь повязан будешь. Сука!..“ Худой плюнул.
– Воительница что-то про тебя базарила, – проговорил в сотовый толстый лысый бармен. – Худой разозлился. Я толком не слышал, что именно, но про тебя – это точно.
– Благодарю, – отозвался Пахан. – Интересно, что они говорили насчет меня? Впрочем, это я выясню. А ты, Кок, будь на стреме. Туда могут зарулить Каштан с Пингвином. Я хотел бы знать, о чем они чирикать станут. Выяснишь, сразу мне звони. Сам знаешь, отблагодарю.
– Неприятности? – с усмешкой спросил Баптист.
– Есть немного, – вздохнул Пахан. – Вообще похоже на заговор… Слушай, а ты никому ничего не пел против меня?
– На кой хрен мне это надо? – поморщился Баптист. – Меня послали проверить, не набиваешь ли ты себе карман за счет общака. Если так, то, считай, ты свое отжил. Естественно, забуробишь хоть трохи, и как с самозванца спросят. Твои шестерки, если, конечно, узнают, что ты им лапшу на уши вешаешь, могут и получить с тебя. Но пока ты вроде в рамках. Главное, не буробишь и не лезешь в разборки. А общак в норме. Когда я узнал, что ты себя законником объявил, думал, у тебя крыша съехала. На кой хрен тебе это понадобилось? Ведь рано или поздно с тебя за это спросят. Просто подфартило тебе – здесь никого нет из блаткомитета, а иначе бы…
– Я и назвался вором в законе из-за московских деятелей. А этот бизнес давно хотел под себя подгрести. Сколько леса я на зонах повалил! А тут вот он, и можно на нем бабки зарабатывать. Ну и влез в это дело. А к москвичам просто так не подъедешь. Им здесь нужна была „крыша“. Вот и я воспользовался тем, что кое-кого из них знаю. А в блатаря я всегда играть мог. Собрал здесь этих козырных, и понеслось. С московскими дельцами шустро добазарились. Еще немного, и я к рулю встану. Их там мочить кто-то начал, да и здесь постреливают. Правда, и я оказался замешан. Один пес комолый моих парней подставил… Правда, они молчат. Двое трупы уже, а еще двое рот не раскрывают. В общем, я тебе вот что предлагаю – помоги мне, и будем мы с тобой…
– Ты за кого меня держишь? – гневно спросил Баптист. – Я козырный фраер, и ты жив только потому, что общак тут нормальный, грев на зоны идет и братве в Москву и Питер отстегиваешь прилично. Тебя даже вроде хотят смотрящим по области сделать. Правда, то, что ты самозванец уже почти два года, это, конечно, минус, и вполне можешь за это ответить. Но, насколько я знаю, никто тебе ничего предъявлять не собирается. Сейчас многие купили…
– Вот в этом-то и дело. Я просто хочу быть хозяином в делах, связанных с лесом. Ну-ка прикинь, сколько на общак пойдет, сколько братве настоящей и сколько нам будет оседать. Ты козырный фраер, так и будь им. Я ж не предлагаю тебе в дружину вступать. Просто не мешай, а если понадобится кое-кому ноги переломать, поможешь. Я ж для братвы стараюсь. И себя, конечно, не обижу, – усмехнувшись, добавил Пахан. – Сейчас у москвичей война между собой началась. И я, кажется, в курсе, кто это все замутил. Тут один мужичок был, вот он и затеял подделку иностранной мебели. Покупает партию финской или любой другой мебели, а делает такую же в своих цехах. Ну, клеймо ставит и все прочее. Представь, какой барыш!.. И документы на мебель имеются заграничные, и в то же время ее в три раза больше по России-матушке развозится. Но его какая-то болячка хапнула, он и кони двинул. Его смертью воспользовались эти деляги, все себе приписали. Скорее всего наследник этого мужика начал свой суд. А я хочу вмешаться и во главе всего встать. Тогда прощайте, этапы и тюрьмы, – пропел он, – и на хрену видал я конвой. Не отведаю больше баланды, в кабаках погуляю с братвой.
– Раскатал губы, – усмехнулся Баптист, – закатай обратно. Думаешь, пришел и готово, все твое? Силой можно прижать, ну подоить трохи, а чтобы все заграбастать, не выйдет у тебя ни хрена. Да и вообще это мечты идиота. У москвичей миллионы, и они не пожалеют кусков десять – пятнадцать, чтоб тебя в гроб уложить. И все, привет Пахану-коммерсанту.
– Ты не мешай мне, – попросил Пахан. – Если все получится, сам понимаешь, иметь будешь прилично. Если, конечно, не надумаешь компаньоном стать.
– Ну ты и загнул!.. Хотя сейчас время такое, коммерческое, многие в бизнес подались. А мешать тебе мне ни к чему. Я ведь как ревизор прикатил. Но у тебя все путем – в общак отстегиваете, братве подкидываешь, беспределом твои не занимаются. Только вот зря ты в мокруху влез. Парней убрали, которые…
– Да не мы это. Подставил нас Тополь, есть такая сука. А убрал Лоха и Вадима Медного кто-то другой. Скорее всего тот, кто и Лапу сделал. Тут какие-то ксивы ищут. Из-за них и шарахнули Лапу с водилой на „Ниве“. И на лесоразработках завалили моего стукачонка. А вот кто? – Пахан пожал плечами и выматерился.
– Это бизнес, – усмехнулся Баптист, – к тому же грязный. И в таких делах не закона и ментов боятся, а друг друга. Начинают все дружно и клянутся друг другу в верности и вечной дружбе. Но как только почувствуют пачку баксов в кармане, сразу думают: ведь и у остальных то же самое, а все могло быть у меня одного. Так на хрен мне компаньоны нужны? Сам знаешь, у нас такое бывает. Хапнут куш, а вместо честного дележа пулю в затылок или нож под лопатку.
– Так это уже и началось.
– Но ты говорил о наследнике мужика, который все это начал.
– А он просто так, из-за спортивного интереса их мочит? – хохотнул Пахан.
– Слышь, тут базар про какого-то киллера-телефониста идет. Звонит жертве, предупреждает, ментов вызывает, а потом мочит. Ты, часом, не слышал о таком?
– Нет. Неужели, в натуре, такой есть?
– Имеется. Его сейчас кто только не шарит – и менты, и блатные, и коммерсанты. И на телефон все с опаской косятся. Встретиться бы с ним да почирикать малехо, интересно было бы…
– У меня другой интерес. – Пахан криво улыбнулся. – Мне бы сейчас тут кое с кем разобраться и не прозевать, когда москвичи друг на друга начнут ножи из-за голенища вытаскивать. Тут-то я и нарисуюсь. И буду балом здесь править. Самозванцев нам не надо, бугром буду я.
– Нарвешься ты, Гоша, – усмехнулся Баптист.
– Привет! – войдя, кивнул Бурый. – Вышел я на лежбище Тополя. У парочки стариков он частенько появляется. Мне мужичок один за литр водяры шепнул по секрету, – засмеялся он. – Скорее всего и Ванюта на него вот-вот выйдет, он в тех местах кружит со своими узкопленочными. Так что готовь бабки, Пахан. Ломовик тоже там крутится. Похоже, на Тополя, как на волка, облаву устроили.
– Мне он живым нужен, – пробормотал Пахан.
Баптист, покосившись на него, усмехнулся.
– Это уж как получится, – сказал Бурый. – Тополь тот еще зверь, он с родней Ванюты управился, а уж там все стрелки, как снайперы. Конечно, если Тополя без ствола прихватить, он наш. Но если начнет поливать, то мочить придется.
– Что там на лесоповале? – спросил Пахан. – Менты укатили?
– Умотали, – кивнул Бурый. – Сейчас там у тебя никого нет, работяги раскусили твоих стукачей. Одного кто-то прихлопнул…
– Хорош! – рявкнул Пахан.
Баптист захохотал:
– А ты, похоже, в натуре, в бизнес собрался, своих стукачей заимел. Мочишь ты капканы, Гоша!
