Фридрих Незнанский - Клуб неверных мужчин
— Я понял, — кивнул Турецкий. — Жанна возила этих мужиков к себе домой?
— Ты доволен тем, что вытянул из меня? — лукаво склонила головку девица.
— Приемлю, — с важностью патриарха кивнул Турецкий, — спасибо тебе.
— Эй, крошка, ты с кем там разговариваешь? — почувствовал неладное запертый в туалете. И забился в дверь. — А ну, открой, эй, слышишь! Что там происходит?!
— Надо же, какой ушастый, — поморщилась девица. — Бегу, милый, уже бегу! Спотыкаюсь и падаю… Ладно, мужчина, тебе пора. Жалко, конечно…
— Ты же выкрутишься? — Турецкий с сомнением покосился через плечо.
— Не сомневайся, все будет хорошо, — девица выбралась из постели, обвила его за шею мягкими теплыми ручонками, поцеловала в щеку. — А то заходи, когда будешь не на работе. Знал бы ты, как мне осточертели эти толстосумы — толстые, напыщенные, ни черта не могут…
Закружилась голова. Он с достоинством выдержал «нападение», начал отступать на заранее очерченные позиции…
Он сделал все, что мог. Осталось с достоинством удалиться. Глянул на часы — одиннадцать вечера, надо же, как время пролетело. Покинул уютный номер, в котором мир и спокойствие нарушала лишь неистовая долбежка в дверь, торопливо прошагал по коридору, спустился в зал, выбрался из-за бордовых шторок. И только сейчас почувствовал, что вспотел так, что рубашка прилипла к спине. Сердце колотилось. Ничего, он справился — это главное…
В «темном зале ресторана» все оставалось без изменения. Звучала приглушенная инструментальная музыка. Пар за столиками прибыло, но зал не производил впечатления переполненного. Бармен орудовал полотенцем, ловко протирая фужеры. Нужно было срочно снять стресс. Турецкий направился к пустой стойке. Бармен приветливо улыбнулся.
— Коньячка сделай. Маленькую.
— Непременно, — великодушно отозвался бармен. — Вам какого? Дагестанского трехлетней выдержки, армянского — пятилетней, французского — времен наполеоновских войн? Коньяк становится лучше с возрастом…
— Я знаю, — перебил Турецкий. — Чем старше я становлюсь, тем больше он мне нравится. Сделай любой, да поспеши.
Бармен пожал плечами, поставил стопку, плеснул из бутылки. Турецкий выпил, крякнул, двинул к выходу. Мужчины неодобрительно косились на его подтянутую фигуру, женщины с интересом стреляли глазками. Обратная дорога должна казаться короче, но правило не работало: зал казался бесконечным, столики с людьми выплывали из полумрака, им не было конца. Шторки, за которыми проглядывал бдительный глаз охранника, то приближались, то отступали. Нервы сдавали — он ускорил шаг, почти побежал, шагнул за проем, раздвинув шторы обеими руками. В фойе на этот раз было многолюдно — хихикали трое новоприбывших, какой-то тип, стоящий спиной, расчесывался у зеркала.
— С вами все в порядке? — участливо поинтересовался здоровенный секьюрити с миниатюрным приборчиком в ухе.
— Угу, — буркнул Турецкий, сворачивая к выходу. И вдруг мороз пробежал по коже, его остановил изумленный взгляд из зеркала… Он резко повернулся. Зря так сделал, нужно было уходить, не оглядываясь. Тип в добротном двубортном костюме, красующийся перед зеркалом, тоже повернулся. Оба недоуменно воззрились друг на друга.
— Детектив? — судорожно сглотнув, произнес молодой человек. — Какого черта вы тут делаете?
— Хм, а вы, похоже, пошли по стопам отца, Павел… Признаться, удивили.
Он обнаружил краем глаза, как насторожился «славянский шкаф», что-то прошептав в свой приборчик, как перестали хихикать, повернулись трое новоприбывших. Отпрыск убиенного Пожарского справился с замешательством, что-то, видимо, прочитал в глазах Турецкого, губы расползлись в злорадную усмешку.
— Да я-то, детектив, состою в членах клуба… Если угодно, продолжаю дело отца, в этом нет ничего криминального, а вот вы… Вы же не член клуба? Может, объясните, какого дьявола вы тут околачиваетесь? Почему я вечно вынужден на вас натыкаться? Сколько можно шпионить?
Молодой человек распалялся. Охранник сделался как-то ближе, продолжая бормотать в свой приборчик. Турецкий растерялся. Ситуация, конечно, зрела пикантная. Все в этой жизни к лучшему, возможно, но почему самым худшим из способов?
— Павел, заткнитесь, пожалуйста, — он понизил голос. — Вы же не хотите новых неприятностей? Я их вам обеспечу по самые гланды, клянусь…
Он развернулся и шагнул к выходу.
— Послушайте, охрана! — гаркнул Павел. — Я бы на вашем месте присмотрелся к этому человеку. Он попал сюда обманом! Это частный детектив Турецкий, он не имеет права здесь находиться, он никогда не был членом клуба!
— Мы тоже никогда не видели здесь этого типа… — подал голос кто-то из новоприбывших.
— Позвольте, уважаемый, давайте разберемся с этим недоразумением, — охранник с каменным лицом заступил дорогу. — Сейчас мы все выясним, и если недоразумение разрешится, принесем вам свои глубокие…
— Чушь! — рявкнул Турецкий. — Кого вы слушаете, любезный? Этот сосунок не успел похоронить отца, а уже рвется на его место… Моя фамилия Ламберт, вот мои документы, прошу прощения, но мне некогда… — Турецкий запустил руку во внутренний карман.
— Пожалуйста, ничего не делайте, — у охранника было чутье на чужаков, он перехватил руку Турецкого, несильно сжал ее. — Сейчас подойдут наши коллеги, они разберутся…
Жар ударил в голову. Удар в живот стал для охранника «сенсацией». Он свернулся пополам, изумленно выпучил глаза, Турецкий оттолкнул его, шагнул к выходу, до которого осталось метры. Но в дверь уже протискивался очередной работник службы безопасности. Турецкий попятился. Павел сделал робкую попытку его задержать. Но он занес кулак, и тот отшатнулся, словно током пронзенный, позеленел от страха. Остальные предусмотрительно расступились. Турецкий раздвинул портьеры, вошел в зал…
Он шел мимо столиков и чувствовал жжение в затылке. Обернулся. Верное решение: не нужно бежать, охранники не станут устраивать в клубе тарарам, пострадает реноме заведения, а искать новую работу в разгар клятого финансового кризиса — такая маета! Парень с приборчиком в ухе вошел в зал следом за ним. Он двигался по пятам, не очень быстро, но и не отставал. Что за привычка такая: бормотать в свой микрофон? Турецкий улыбнулся какой-то даме с жемчужным ожерельем на шее, сказал «извините, ради бога», задев мужчину, собравшегося встать. Жжение в затылке становилось нестерпимым. Он прошел зал, миновал стойку, кивнув бармену, как старому знакомому. Все тело уже чесалось, исходило жаром, когда он протянул руку к шторе. Обернулся, прежде чем шагнуть на лестницу. До охранника оставалось метров двадцать, тот тоже ускорял ход и как бы невзначай отогнул полу пиджака…
Фора в несколько секунд. Турецкий ворвался на лестницу, помчался вверх гигантскими прыжками. Пролетел мимо комнаты под номером пять. Эх, нанести бы повторный визит, извиниться перед дамой, отсидеться, а импотента-толстяка взять в заложники. Но так не хотелось подставлять хорошенькую Изабеллу. Он мчался дальше, вписался в поворот… и напоролся, как «Титаник» на айсберг, на парня из местных, которого уже допрашивал!
— Господи, это снова вы… — паренек отпрыгнул, начал усердно креститься: не понравилось ему выражение лица «работника Интерпола».
— Выручай, приятель, — Турецкий схватил его за грудки, встряхнул. — Где пожарный выход?
— Там, — работник ткнул пальцем в конец коридора. — Увидите две лестницы… вам нужна левая…
— Это общие слова, — он снова его встряхнул. — Конкретнее!
На лестнице уже грохотало. Кажется, преследователь был не один…
— Внизу будет указатель… — пролепетал парень. — Там рядом…
Турецкий мчался дальше, слетел по лестнице, выскочил на пятачок, куда сходились два коридора, завертелся. Парень не обманул: стрелка под лампой наглядно извещала, куда бежать…
Он вывалился в ночь глухую. Кто-то бросился на него сбоку, собираясь втиснуть обратно в здание, но он ударил ребром ладони по ключице. Охранник охнул от боли. Он оттолкнул обмякшее тело от себя, да еще и ногу занес тому за пятку, чтобы понадежнее упал. Надежнее уже некуда! Охранник потерял равновесие, покатился по ступеням. Отлетел на дорожку, остался лежать. Страх ударил в голову — что же ты натворил, Турецкий!
Он прыжком слетел с крыльца, нагнулся над поверженным секьюрити. Господи, живой!
И Турецкий бросился в темень, где едва различался кустарник. Влетел в какие-то колючки. Осталось обогнуть здание, пробраться на парковку и найти свою машину. А на крыльце уже шумели: двое или трое спрыгнули на дорожку, побежали в разные стороны…
Он рвался через местную флору, избегая открытых пространств. Прыгал от дерева к дереву, хоронился, слушал. Машин на парковке заметно прибыло, блуждали блики света, это охранники осматривали стоянку. Турецкий подкрался, встал за стволом развесистого дубка.