Вера Воронцова - Убойная невеста
Леонида горестно вздохнула. Она поняла, что на самом деле очень, очень хочет сказать «да»! И у этого мужчины действительно были основания для напористости. Ах, ну почему он не появился в отеле двумя неделями раньше! До всех этих печальных событий… Тогда она без колебаний отдала бы ему руку и сердце, и они бы уже давно стали мужем и женой, и, наверное, уже вернулись бы в Москву… Все было бы гораздо проще. Не будь у нее предыдущего печального опыта… Нет, все-таки ей фатально не везет! А он — не рассердится ли он, услышав ее слова? Не откажется ли от своих намерений? Кто их знает, этих красавчиков, они такие ветреные! Тем более что здесь у него будет богатый выбор. Стоит ему только пальцем пошевелить, к нему сразу очередь выстроится! Вон как эти две змеи его глазами прожигают!
Минут десять Леонида разрывалась между «да» и «нет». В любом случае очарование свидания было нарушено.
Она быстро привела себя в порядок и вернулась в зал, постаравшись отогнать неприятные мысли. Сев за столик она, мило улыбаясь, сказала:
— Дорогой, может, подождем со свадьбой? Я ведь пока еще даже не знаю свою будущую фамилию. — Она посмотрела прямо в васильковые глаза и увидела мелькнувшее там разочарование. Но если мужчина ее мечты чем и выдал свои чувства, то это был только легкий вздох огорчения.
— Ах да, конечно… Извини, я совсем потерял голову! — Он выглядел смущенным и от этого еще более милым.
— Ты, наверное, еще не знаешь моей истории… — Она тоже решила отбросить церемонии, и это вышло у нее довольно естественно. — Мой ангел-хранитель оказался на редкость кровожадным! Все мои предыдущие женихи погибли… Да? Тебе уже рассказали? И ты не боишься? Тебе это безразлично? Но, видишь ли, это не безразлично мне. Ты мне слишком дорог. Я не хочу подвергать тебя риску… Давай подождем принимать какие-нибудь решения, ладно? Поухаживаем друг за другом, познакомимся поближе… Ты не возражаешь?
— Конечно, милая! Все будет так, как ты захочешь. А что до ухаживаний — считай, что они давно уже начались! Только учти — я страшный ревнивец. И в гневе бесконтролен! Но ты же будешь умницей и не дашь мне повода, так ведь?
Леонида уклонилась от ответа. Она только улыбнулась и покачала головой.
— Ну? Чего бы ты хотела? — он обвел рукой ломящийся от закусок стол.
— А чего бы ты посоветовал мне хотеть? — игривый тон незатейливого флирта сегодня давался Леониде на редкость легко. Оттого ли, что изменилась она сама, или оттого, что рядом с ней был Тот Самый Мужчина?
Они выпили шампанского, голова у нее слегка закружилась. Леонида чувствовала себя превосходно — это был ее звездный час. Ее женское тщеславие было полностью удовлетворено. Ей нравилась грубая сила, исходившая от сидящего напротив мужчины, она чувствовала, что с радостью покорилась бы этому великолепному самцу. Ей нравилась зависть в глазах женщин, она радовалась тому, что стала темой их сплетен и перешептываний. Ей был приятен интерес в глазах мужчин, сегодня, она это знала, она могла бы покорить любого из присутствующих в зале. Ее радовала почтительность Анвара и Бюлента, которые обслуживали их столик с особым рвением. Они были в центре внимания, с Леонидой такое случилось чуть ли не впервые в жизни, и она с огромным удовольствием купалась в лучах славы, пусть даже и местного значения.
Аркадий сдержал слово — за весь пасмурный, хмурый день, плавно перешедший в вечер, он ни разу не заговорил больше о свадьбе. Они ели, пили, танцевали, болтали о том и о сем, обнаружив в своих вкусах массу общего. Он оказался именно тем человеком, каким ей хотелось бы его видеть, — был обольстительным без назойливости, умным без занудства, раскованным без хамства, расточительным без показухи… Он умел быть и рассказчиком, и слушателем, и командиром, и подчиненным, остроумным и серьезным… Он умел танцевать, разбирался в музыке, нарядах и косметике и при этом не выпячивал все свои таланты на всеобщее обозрение. Мечта любой женщины! Очарованная, Леонида несколько раз за этот вечер порывалась изменить ею же принятое решение и сказать: «Я передумала! Пусть свадьба действительно будет завтра!» Останавливал ее только страх за него и еще, как это ни странно, строгий, укоризненный взгляд Сергея. Почему-то она все время чувствовала на себе этот взгляд — блестящие темные глаза неотрывно смотрели на нее, причиняя неудобство.
А потом все ее мысли, и дурные, и шальные, и вовсе перестали ей досаждать — она потихоньку пьянела, к концу вечера окончательно потеряв голову. Она уже не помнила, как во весь голос пыталась петь, как, размахнувшись, опрокинула бутылку с шампанским, и вылившаяся жидкость веером окатила сидящих поблизости, в ее памяти смутно остался момент, когда она порывалась вскочить на столик, чтобы станцевать канкан. Все эти безобразные выходки, к счастью, остались только в воспоминаниях окружающих. Да и то смутных — в этот ненастный день в ресторане само собой устроилось настоящее пиршество. Все вдруг принялись сорить деньгами, щеголяя друг перед другом своей «крутизной», и вскоре запасы продуктов и спиртного из кладовки перекочевали на столы. А еще через некоторое время озабоченный Исмаил даже вынужден был послать Бюлента в город за провизией.
Да, вечеринка получилась достойной, о чем впоследствии красноречиво свидетельствовали фотографии, сделанные «скрытой камерой» единственными трезвыми участниками импровизированной гулянки — Артемом и Машей.
Момент просветления случился у Леониды тогда, когда, после окончания мероприятия, Аркадий и Бюлент заботливо провожали ее до номера.
— Спасибо! — пролепетала Леонида. Языком она шевелила с трудом, так же, как и ногами. Аркадий расплатился с Бюлентом какой-то мелкой монеткой и, подхватив Леониду на руки, внес в комнату.
«Сейчас он воспользуется моим беспомощным состоянием, а я не смогу сопротивляться!» — в панике подумала Леонида. И тут же мелькнула другая мысль: «Интересно, а каков он в постели?» Но ей было не суждено узнать это. Аркадий лишь уложил ее на кровать и заботливо укрыл пледом.
— Тебе ничего не нужно? — спросил он перед тем, как уйти.
«Таких мужчин не бывает!» — умиленно и разочарованно подумала Леонида и погрузилась в сон.
ГЛАВА 13
Два последующих дня пролетели, как в угаре.
В субботу было еще хмуро, иногда накрапывал дождь, но к вечеру между клубящихся туч уже появились голубые просветы. К счастью отдыхающих и огорчению синоптиков, аномальная непогода оказалась кратковременной — уже в воскресенье подгулявшее солнце вернулось на небосклон, чтобы припекать пуще прежнего, словно искупая свою вину.
Ирина и Инна решили организовать прощальную вечеринку, она должна была состояться в ночь с понедельника на вторник.
— Это будет самая настоящая «турецкая ночь», — сообщила отдыхающим Ирина. — С фейерверками, катаниями на верблюдах и яхтах, танцами, выступлениями и все такое. Апофеоз местного колорита, так сказать.
— Явка в карнавальных костюмах обязательна! — объявила вслед за тем Инночка. — Кстати, их можно взять напрокат. Исмаил уже договорился.
Идея предстоящего праздника воодушевила многих — несмотря на обилие уже прошедших гулянок здесь явно ожидалось что-то новенькое, необычное, какая-то экзотика, тем более что непогода на время отменила обычные развлечения. Люди с рвением взялись за дело. Группе «Мужики и бабы» поручили музыкальную сторону вечера, персонал гостиницы должен был организовать стол, женщины занялись костюмами.
Конечно же, «турецкая ночь» в любую погоду должна была проходить на пляже, под открытым небом, рядом с морем. Силами добровольцев-энтузиастов на деньги, выделенные Исмаилом, начали, невзирая на дождь, сооружать конструкции для вечеринки: сцену, навес, танцевальную площадку.
— Все должно быть по-турецки! — распоряжалась Инна. — Мебели у нас никакой не будет, только эти, как их, циновки…
— Хасыр, — кивал Анвар, делая записи в блокнот.
— Да, хасыр и еще такие большие паласы…
— Килим, — записывал Анвар.
— И еще побольше таких продолговатых подушек, я в одной лавке видела…
— Миндер, — Анвар угадывал желание туристки с полуслова.
Леониду и ее почти что жениха включили в состав комиссии по подготовке к празднику, даже не спрашивая их согласия.
— Ленечка, разберись, что тут для кого! Мы никак не поймем, где тут мужское, а где — женское. — Перед Леонидой поставили огромный тюк с одеждой. Вот так Инна и Ира, найдя для всех вокруг работу, сами, как всегда, устранились от осуществления своей же собственной идеи. Уютно устроившись в баре, они только отдавали приказания.
Леониде пришлось потратить немало времени, прежде чем она научилась разбираться в турецкой национальной одежде. Консультировала ее та самая горничная, которой вот уже два раза доставалось в связи с беспорядком в номере Леониды. Девушка оказалась смышленой и незлопамятной. От нее-то Леонида и узнала, что «унисекс» в одежде, который распространился в западном мире только в двадцатом веке, в Турции существовал с незапамятных времен. Основные компоненты традиционной одежды как для мужчин, так и для женщин были одинаковы — широкие шаровары (шальвар) дополнялись свободной рубахой туникообразного покроя (гемлек), жилетом (йелек) и поясом с интернациональным названием кушак. В тюке, переданном Леониде, было вполне достаточно одежды для того, чтобы нарядить всех желающих. Кроме того, там нашлось еще несколько комплектов фистан — широких присборенных прямых юбок турчанок из некоторых районов страны; пештемаль — длинных передников и ичлик — так назывался короткий, без пуговиц, жакет с длинными рукавами. Леониде очень понравилось турецкое национальное платье — энтари. Это платье, больше похожее на халат, с высокими разрезами по бокам и длинным, закрывающими кисти рукавами, надевалось поверх шаровар и рубахи. Оказалось, что турецкие женщины не носят паранджи, ее заменяют для замужних женщин платки, которые завязываются вокруг шеи и низко опускаются на лоб так, чтобы закрыть практически все лицо. Поверх платка на плечи и голову набрасывается шаль — язма — из тонкой узорчатой ткани. Яркие, разноцветные, расшитые золотой и серебряной нитью, наряды эти переливались в руках у Леониды, создавая ощущение праздника.
