Андрей Воронин - Бык в загоне
***
А Мирза продолжал предаваться наслаждениям, преимущественно плотским хотя ангел смерти уже стоял у него за плечами...
Несмотря на свое кавказское происхождение, Мирзоев очень любил баню даже не столько ее, сколько наслаждения, которые ей сопутствовали.
Часто, возвращаясь из сауны в окружении проституток, он весело приговаривал:
- Ну вот, в баньку сходили, заодно и помылись!
Однако ходить в баню самому было скучно, так как демонстрировать свое мужское геройство было не перед кем, и именно по этой причине Самид частенько брал с собой Тахира.
Так было и на этот раз...
В предбаннике они быстро разделись. Мирзоев с удовольствием осмотрел свое в наколках тело и произнес:
- Ну просто картинка!
- И не говори, - эхом ответил ему Тахир. - Пусть теперь кто-нибудь только скажет, что ты не настоящий вор в законе!
Мужчины по одному проскользнули за утепленную, обитую по краям войлоком дверь.
В парилке тускло горели две неяркие лампочки.
Лежанка ступенями уходила под самый потолок, груда камней источала нестерпимый жар. Мирза, естественно, полез на самый верх - он восседал там, словно на троне, едва не касаясь своей головой обитого пихтовыми планками потолка парилки.
- Хорошая сегодня баня! - произнес он, подмигивая Тахиру.
- Это еще не баня...
- А-а-а... - в глазах Мирзоева мелькнули похотливые огоньки, понимаю... Слушай, а куда Ванда делась? - поинтересовался Мирза.
- Я ее на сегодня не заказывал, - презрительно хмыкнул телохранитель.
- А кого?
- Да тут из Югославии бабы понаехали...
- Одну заказал?
- Да нет... Как ты и просил - четыре штуки.
- Кобылы?
- Да нет - козочки...
И, словно по сигналу, дверь, обитая войлоком, распахнулась и в парилку впорхнули четыре создания.
Другого Мирзоев и не ожидал - он доверял вкусу телохранителя. Самид удовлетворенно посмотрел на девиц, причмокнул губами.
- Ва, какой цветник!
Четыре красавицы, выбрать было из чего. Одна, совсем молоденькая, лет восемнадцать, не больше, стройная и подтянутая.
Вторая была постарше, лет двадцати пяти, и отличалась на редкость пышными формами. Такой ударь по заднице - заколышется вся, как студень, и еще минут пять трястись будет. Может, не очень эстетично для кино или для рекламы, но для любителя в самый раз - особенно для такого, как Мирзоев.
В движениях третьей барышни чувствовалась уверенность, во взгляде читалось умение и искушенность. Светло-каштановые волосы, стянутые лентой, болтались за спиной конским хвостом толщиной в руку. Лицо этой женщины ничего не говорило о ее занятиях. Можно было понять по нему только одно: что она достаточно умна и осмотрительна.
А вот четвертую Тахир наверняка подбирал сообразно своему вкусу. Ей было явно за сорок, в меру подержанное тело обещало массу удовольствий, причем совсем не утомительных для подорванного изнурительной работой мужчины. Глаза Мирзоева тут же заблестели. Женщины выстроились в ряд и, словно по команде, каждая из них поставила правую ногу на нижнюю ступеньку лежанки.
- Злата, Вожена, Милана, Катя, - представились они от самой младшей до самой старшей - Вас поразвлечь, мальчики?
Девицы говорили по-русски, и это очень удивило Мирзу.
- Так вы из России?
- Нет, из Белграда... А русский знаем потому, что у нас русский сутик...
- Кто?
- Ну, сутенер, - недовольно поморщилась Вожена.
Вскоре и Мирзоев, и Тахир уже забыли о жаре, забыли о делах. Каждый из них сидел в обнимку с двумя женщинами, а те, как могли, ублажали своих подопечных.
Они были прекрасно обучены своему ремеслу и никто из них не спешил ведь главное удовольствие не в самом наслаждении, а в его достижении.
Все пошло своим чередом, как и бывает в таких ситуациях...
Глава 12
Вспоминая слежку за домом Мирзы, Сергей никак не мог избавиться от странного чувства. С одной стороны, тот факт, что этот негодяй наконец-то найден, что теперь он вряд ли сможет скрыться от возмездия, согревал душу и сердце, но с другой, если подумать... Ведь он своими глазами видел мирзоевских детей, которые ни в чем не виноваты: он отчетливо запомнил тех мальчиков, выходивших из зеленой машины.
Сидя в небольшом ресторанчике, Сергей посматривал на одиноких прохожих за огромным окном, пытался успокоиться, говоря себе, что смерть Мирзоева справедливое возмездие за смерти многих ни в чем не повинных людей, - что у тех бизнесменов, которых он, Мирза, приговорил к смерти, тоже были дети...
Однако и это почему-то не помогало.
Тогда Сергей попытался вызывать в себе чувство искусственной злобы - он вспомнил, как те черные в Русановке хотели изнасиловать Вику...
При одной мысли о том, что его невеста могла попасть в грязные лапы людей Мирзоева, кровь забурлила в жилах Никитина. Он с такой силой сжал пластмассовый стаканчик с салфетками, что тот сразу же треснул.
- Сука . - прошептал Никитин, поднимаясь из-за стола, - ничего, теперь ты от меня не укроешься .
И, бросив ненужный стаканчик в бак для мусора, быстро расплатился с официантом и направился в сторону своего серебристого "порше"...
***
Самид Мирзоев громко храпел, разметавшись в просторной постели. Одеяло сползло на пол, обнажив жирные телеса кавказца. Без дорогого костюма, модной прически и шикарного лимузина он был похож на откормленного поросенка, любимца неизбалованных зрелищами деревенских детишек Тишину комнаты нарушила мелодичная трель телефонного аппарата - Мирза не просыпался После десятого звонка в комнату вошла блондинка в накинутом на плечи полупрозрачном пеньюаре. Расплывшаяся косметика, мешки под глазами, потухший взгляд свидетельствовали о вечерней пьянке.
Девица, поморщившись, словно бы всю ночь пила не двойной бурбон, а уксус, подошла к телефону.
На другом конце провода кто-то настойчиво добивался Мирзоева.
Блондинка, прикрыв ладонью мембрану трубки, вопросительно взглянула на своего спящего хозяина.
- Тебя...
- М-м-м-м... - послышалось с кровати.
- Мирзойчик, вставай, - она что было сил трясла его за плечо, пытаясь разбудить.
- М-м-м-м...
- Ну Мирза...
- Иди ты на...
- К телефону...
- Спроси - кто?
- Кто? - послушно поинтересовалась девица.
- Я буду говорить только с Мирзой, - послышалось из трубки.
Наконец ее усилия увенчались успехом, Мирзоев, стряхнув с себя остатки сна, потер виски.
- Ну что тебе?
- Тебя, говорю...
- Куда?
- Вот телефон...
- Зачем?
- Сам спроси, со мной говорить не хотят, - произнесла она капризным тоном.
Во рту было так погано, будто бы он всю ночь сосал медную дверную ручку. С трудом преодолевая позывы рвоты, Самид непослушными пальцами взял трубку телефона.
- Ну что еще...
- Это Тахир, - голос телохранителя звучал встревоженно, и это насторожило, - у нас крупные неприятности...
- Что еще там?
- Не по телефону. Будем через полчаса, - по-военному четко говорил Тахир.
Самид, поминутно морщась, с ненавистью посмотрел на телефонный аппарат и бросил трубку на рычаг.
"Этого еще не хватало, - подумалось ему, - час от часу не легче ."
Никогда еще за все время пребывания тут, в Берлине, у него не было серьезных неприятностей, не считая нескольких мелких стычек с налоговой полицией. Ну а подобные утренние пробуждения, когда больше всего на свете хочется не выслушивать Тахира, а заспать свое поганое состояние - не в счет.
Мирза, тяжело вздохнув, попытался прикинуть, что за неприятности могли произойти в это унылое утро, но так ничего и не придумал...
Тахир не заставил себя долго ждать - последние события не терпели никаких отлагательств.
Мирза, прихлебывая пиво прямо из горлышка, недовольно уставился на охранника.
- Ну, что такое?
Тот сглотнул слюну - его острый кадык быстро-быстро заходил под подбородком.
- Такое дело, босс... Утром мы прибыли в офис на Курфюрстендамм, а там - два трупа.
Мирза едва не выпустил бутылку из рук.
- Что?
- Расул и Назим... Твои родственники, бакинские, которые пытались тебя шантажировать - помнишь?
Самид скривился.
- Ну и что с ними случилось?
Тахир тяжело вздохул.
- Одного зарезали, а другой - с проломленной головой, - сказал он.
Утро было серым, пасмурным; в машине с тонированными стеклами было темно, но, даже несмотря на это, Тахир заметил, как сильно побледнел босс.
- Что? Кто? Когда? - посыпались беспорядочные вопросы. - Надо было полицию вызвать. - наконец-то Мирзоев обрел чувство реальности.
- Без тебя не решились, - несмело сказал охранник. - Дело, сам понимаешь, очень скользкое...
А потом - без твоего ведома.
- Ясно... Кто-нибудь еще знает?
- Только я и несколько охранников.
- Ясно... - протянул Мирзоев, хотя ничего ему ясно не было.
Всю оставшуюся дорогу до офиса пассажиры "линкольна" молчали - Мирзоев, отвернувшись к окну, почему-то старательно срывал ногтями пивную этикетку. Тахир знал, что это - признак волнения...
