Ольга Оболенская - Одна против целого мира

– Ошибка.

– Это самое легкое, что можно предположить. Но объясняет ли такое предположение ситуацию? А если нападение повторится?

Марианна какое-то время молчала. Она обдумывала ситуацию. Она-то хорошо знает, за какими деньгами идет охота. Но Сакурову не может об этом сказать. Хотя бы предпочла это сделать, так ей было бы спокойней.

– Вы правы, это вполне возможно. Надо бы принять какие-то меры.

– Трудно принимать меры, когда не знаешь, откуда исходит опасность. Но обещаю, что подумаю. Эта Зара, кажется, хорошая девушка.

– Да, хорошая, – подтвердила Марианна.

Несколько минут они молча ели. Внезапно Сакуров отложил вилку.

– Не считаете ли вы, Марианна Романовна, что нам нужно поговорить откровенно?

Марианна настороженно посмотрела на Сакурова. Говорить с ним откровенно в ее планы пока не входило. И теперь придется выкручиваться, с досадой подумала она. Молодая женщина уже пожалела, что согласилась на его приглашение поужинать вместе. Теперь она понимает, что поступила неосторожно. Но дело сделано.

– А разве мы говорим не откровенно? – сделала она удивленное лицо.

Сакуров покачал головой.

– Сначала покушение на вас, потом на эту девушку. По-моему, мы стали невольными участниками опасной игры.

– Не вижу связи, – упрямо повторила Марианна.

– Или не хотите видеть.

– Почему я должна этого не желать.

– Вот я вас и спрашиваю, почему?

Марианна вдруг почувствовала, что загнала сама себя в угол. Давно с ней не случалось такое, что она не знает, что ответить. Но к ее большому облегчению отвечать ей не пришлось. Внезапно к их столику подошел Лабинов. Он весь лучился улыбкой.

– Какие приятные гости. Марианна, вы даже не представляете, как рад я вас видеть у себя. К сожалению, не имею чести быть с вами знакомым, – посмотрел Лабинов на Сакурова.

– Александр Николаевич Сакуров, президент компании «Cакуров и Ко».

– Очень приятно. Позвольте, я присяду.

– Конечно, садитесь, – даже слишком поспешно произнесла Марианна.

Лабинов сел.

– Мне так приятно, что такие люди посетили мое скромное кафе, что этот ужин пусть будет за счет заведения.

– Спасибо, но я привык за себя всегда платить.

– О, я нисколько не сомневаюсь в вашей платежеспособности, но прошу сделать приятное мне. Мне доставит истинное удовольствие вас угостить. – Улыбка на лице Лабинова была такой обворожительной, что Сакуров решил больше не возражать.

– Но это первый и последний раз, – предупредил он. – Иначе я к вам больше никогда не приду.

– Разумеется. Чтобы удержать такого именитого клиента, готов и не на такие жертвы.

– Вы знаете меня?

– Кто в городе не слышал о вас и вашей компании! Половина грузов нашего региона перевозится на вашем автотранспорте.

– Ну не половина, а едва одна треть, – поправил Сакуров.

– Это даже лучше. Значит, есть куда стремиться. Скучно, когда все цели достигнуты.

– Пожалуй, с этим я готов согласиться.

– Я тоже такой, люблю, когда есть чего добиваться.

– Вы немалого добились, Борис Вадимович, – вступила в разговор Марианна. – Это кафе просто замечательное. Я в восторге от игры пианиста.

– Счастлив, что вам понравилось. Я выписал его из Москвы. Он лауреат всероссийского конкурса. Хотя, признаюсь, уговорить его приехать сюда стоило больших денег. Но он стоит того. Жаль, что у нас так мало ценителей прекрасного фортепианного исполнения. Иногда за весь вечер я единственный, кто по-настоящему слушает его. Представляете, некоторые подзывают официанта и просят, чтобы он перестал играть. Но в таких случаях, я предпочитаю, чтобы ушел клиент, а не стихла музыка.

– Вы замечательно поступаете! – искренне воскликнула Марианна.

– Я согласен, хотя это, наверное, вызывает убытки.

– Увы, видите, едва заполнено ползала. Но пианист исполняет произведения для истинных ценителей. Не желаете что-нибудь попросить его исполнить?

– Мне и без того нравится его репертуар.

– Предлагаю выпить за знакомство, Александр Николаевич.

– С удовольствием бы поддержал ваш великий почин, Борис Вадимович, но я за рулем.

– Этому горю мы легко поможем, у меня есть прекрасные водители. Они сядут за руль вашей машины и благополучно доставят вас хоть на американский континент.

– Я вижу, у вас тут все предусмотрено. Уговорили, – согласился Сакуров.

– За продолжение нашего приятного знакомства, – провозгласил тост Лабинов. Они выпили. – Не стану больше докучать вас своим присутствием, – произнес он. – Удаляюсь, но душой я с вами, – снова улыбнулся он.

– Вам понравился Лабинов? – поинтересовалась Марианна, глядя ему вслед. Она вдруг вспомнила, что не спросила, зачем он приезжал сегодня к ней.

– Приятный человек. Если бы таких бизнесменов было больше в нашем городе, здесь во многом царила бы иная обстановка, – сказал Сакуров. – Но знаете, – вдруг оживился он, – раз мне не надо соблюдать обет воздержания, давайте-ка еще выпьем. И даже не один раз.

7

На столе перед Будановой лежала справка. Маленький клочок бумаги, на котором написаны всего несколько фраз, с первого взгляда ничего не значащих: срок беременности три недели. Но именно эти незначительные слова вмещали в себя столько смысла, что способны были перевернуть всю жизнь Будановой и направить ее совсем в иное русло. Осталось лишь немного – исправить этот документик. Буданова взяла ручку и старательно приписала цифру один перед троечкой. Все! Теперь эта справка свидетельствует о том, что срок ее беременности 13 недель и заверен этот документ самой настоящей печатью.

Буданова хищно улыбнулась: куда он теперь денется! Поправив прическу, она вышла из кабинета и направилась к Сакурову.

Сакуров выглядел чем-то сильно озабоченным. Мельком взглянув на Буданову, он рассеянно предложил ей садиться и снова погрузился в свои мысли. Буданова по-хозяйски опустилась в кресло, закинула ногу на ногу и, покачивая ногой в узкой изящной лодочке, стала обстоятельно докладывать Сакурову, с чем она пришла к нему.

Сакуров сидел молча и никак не реагировал на ее слова.

– Да ты, вообще, слышишь, что я тебе говорю! – не выдержала Буданова его отстраненности от их общих проблем.

– Извини, у меня много дел. – Сакуров потер переносицу и посмотрел на Буданову, как будто только что ее увидел.

Буданова возмутилась. Это надо же! Речь идет о его ребенке, а он даже не слышит ее!

– Прочти это, – она аккуратно положила перед ним на стол справку, – если твои уши не могут уловить смысл сказанного мной, то может, глаза твои еще не утратили способность видеть. – Буданова обиженно надула губы и снова опустилась в кресло.

Сакуров быстро пробежал глазами справку и положил ее на стол. Он никак не комментировал прочитанное. Просто сидел и молчал. Он думал о том, что, кажется, попал в ловушку. Жизнь руками этой чужой и посторонней ему женщины, которую он, как выяснилось не любит, да и не любил вовсе, снова накидывает ему петлю на шею. А уж Буданова ее затянет так, что мало не покажется. И это после того, как он только что встретил ту, о которой всегда мечтал… Или ему показалось?

Буданова настороженно наблюдала за Сакуровым. Его молчание ей не понравилось. Она забеспокоилась, ей показалось, что ситуация снова начала выходить из-под контроля, несмотря на тщательно продуманный план.

– Так что ты скажешь на это, милый? – проворковала она. – Ты хотел получить доказательства. Так вот они.

– Вижу, – бесцветным голосом обронил Сакуров.

– Значит, я могу переезжать к тебе? – Буданова подскочила к Сакурову и обняла его. – Нашему ребеночку нужен комфорт. Я больше не могу оставаться в моей конуре, меня там все угнетает.

– Да, конечно, перебирайся ко мне. – Сакуров осторожно отвел от себя ее руки.

– А свадьба? Когда у нас будет свадьба? Надо бы поскорее, пока живот еще не заметен. – Буданова тревожно замерла в ожидании его ответа.

– А вот свадьбы у нас не будет, – отрезал Сакуров.

– Как не будет? Ведь ребенку нужен отец! – Голос Будановой жалобно задрожал.

– Пусть этот ребенок сначала родится, а потом я его усыновлю. Но ты для меня будешь не более, чем мать моего ребенка, поняла?

– Но… неужели ты не хочешь, чтобы наш ребенок воспитывался в нормальной семье?

– Нормальная семья создается на добровольных началах, при взаимном согласии обеих сторон, а не под давлением случайно возникших обстоятельств. – Сакуров сделал усиленный акцент на последних словах.

Буданова несколько секунд молчала, переваривая услышанное. Затем стала и с оскорбленным видом произнесла:

– Хорошо. Пусть будет по-твоему. Я буду для тебя только матерью твоего ребенка. Так когда я могу переехать к тебе?

– Когда тебе удобно. Я могу за тобой заехать сегодня вечером. Ты успеешь собраться?

– Да.

Когда Буданова покинула кабинет Сакурова, ее раздирали ненависть и злость. Все вышло не так, как она задумала. Но она и не думала отчаиваться. Ей еще рано складывать оружие и отказываться от мысли стать госпожой Сакуровой. За это она еще повоюет. Буданова независимо вскинула голову и направилась к себе домой. До вечера ей надо было успеть собрать вещи, чтобы отправиться на квартиру Сакурова.