Владимир Колычев - Прощу, когда умрешь
– Есть немного.
– А без похмелки никак?
– Да нервы это...
– Я же тебе сказал, что ничего не изменится. Жить здесь будешь, я к тебе иногда буду приезжать. Ты же не против?
– Да нет, не против, – пожала плечами Марьяна. – Просто перед Тимофеем неудобно. Он так много для меня сделал...
– Что он для тебя сделал?
– Искал меня, когда я пропала... С тобой сцепился...
– Когда?
– Когда меня искал... Он говорил, что в клубе у тебя выступал.
– Было дело, – кивнул Фокс. – Сам на бой напросился. Классный боец. Только зря он на меня наехал. Не похищал я тебя и в притон не отдавал...
– Точно?
Такая вот ирония судьбы – когда-то Марьяна все кары небесные сзывала на голову Фокса, а теперь вот спит с ним как ни в чем не бывало... Но ведь он же не виноват. Это Виолетта все. Марьяна и сама могла бы догадаться...
– Я же тебе сказал, мамой клянусь, – пристально, не мигая, смотрел на девушку Гоша. – Если я мамой поклялся, то это сто пудов. Ты мне веришь?
Марьяне действительно хотелось ему верить. И она поверила.
– Да.
– И Тимофея твоего в тюрьму не сажал. Хотя да, пытался его запугать. В команду к себе заполучить очень хотел. Он реальный боец, я бы из него чемпиона сделал...
– Да, боец он хороший, – вздохнула Марьяна. – И с Радиком из-за меня дрался. И с твоими сцепился... А я его не остановила. Он ушел, а я не остановила...
– Ты с ним спала?
Какое-то время Марьяна смотрела на Гошу так, как будто он спорол какую-то ересь, затем истерически засмеялась:
– Тебе рассказать про всех, с кем я спала?
– Я спрашиваю конкретно про него, – нахмурился Фокс.
– А если спала? Меня в притон, а его за колючку?
– Дура... Какая же ты дура!
Гоша полез в холодильник, достал банку пива... А ведь не хотел вчера посылать свих людей за этим похмельным нектаром. Хорошо, что Марьяна его убедила. Теперь у него этого добра навалом, и с него можно плавно перескочить на более крепкие напитки...
Да, хочется ей выпить. Жуть как хочется... И в грязь ее втоптали, и на иглу посадили. Слава пытался держать ее в узде, да она и сама стремилась бороться с зеленым змием, но борьба эта шла с переменным успехом. Тамара исчезла, но Марьяна и без нее срывалась в штопор – купит пару бутылок коньяка, нажрется до свинячьей лежки, а потом курс лечения в наркологии. Слава по заграницам ее возил, интересно ей там было, но и в Италии однажды ушла в запой. А когда Славы не стало, ее снова понесло. Да и как можно было лечь в постель к Радику на трезвую голову?
Радик пообещал оставить ее в покое, она взялась за голову, какое-то время держалась, но вот снова свалилась в крутое пике. И Тимофея за собой утащила... Да, у них был секс. И надо сказать, она ничуть об этом не жалеет. Если не считать Женьку, то с Тимом было лучше всего... Но ведь Женька лучше. И любит она его. Хотя и не ищет с ним встречи, боится обжечься. И страх этот вовсе не напрасный. Если не Фокс накажет ее за Женьку, то его Виолетта. Она еще та сука, и у нее могло хватить ума избавиться от Марьяны. Из-за Женьки. А еще и за мужа отомстить...
С Женькой вопрос уже закрыт, но Фокин снова с ней, как бы Виолетта опять собак не спустила... Не надо было отпускать Тима. И под Фокса ложиться... Но что сделано, то сделано, и теперь Марьяне оставалось надеяться на свою счастливую звезду. Но ведь такой не существует...
* * *Красотка смотрела на него с восторгом. От страсти девочка изнывает – ее только пальцем помани, и она запрыгнет к нему в постель. Женя давно уже научился читать желания женщин по глазам.
– Ой, спасибо!
Девушка получила автограф, прижала открытку к своей груди. Но уходить не торопится. Надеется на чудо.
Женя, конечно, не волшебник, но Виола сейчас занята, и он запросто мог бы переспать с красоткой по-быстрому. Телохранителей с ним нет, в «Колоннаде» это ни к чему – возможно, никто ничего и не узнает.
– Может, по капле шампанского? – спросил он с видом великого человека, снизошедшего в своей милости до простого смертного.
– Нет, спасибо! – просияла красотка.
На каблуках повернулась к нему спиной и скрылась за поворотом. Хоть бы поцеловала на прощание.
Да, дела. Раньше от таких цыпочек отбоя не было. К гримерке порой пробиваться приходилось: и автограф девчонки хотели взять, и чего-нибудь покруче и погорячей жаждали. А сейчас поклонницы куда-то вдруг исчезли. И концерты он дает в основном в «Колоннаде». Но люди сюда приходят не на него, а вообще...
Не зря же говорят, что популярность плохой товар – стоит дорого, хранится недолго. К тому ж еще и ядовит, если в попутчиках к славе оказывается кокаин. Эта дрянь, конечно, снимет печаль, взбодрит дух. Но ведь «кокс» вредит здоровью.
Женя вздохнул, закрыл дверь в гримерку. Никто не рвется к нему, не от кого прятаться. Обидно. Дверь нужно было закрыть на замок, но Женя уже успел привыкнуть к тому, что после выступления его никто не беспокоит. Да и не страшно, если Виола застанет его за этим занятием, и охранник ничего никому не скажет, если вдруг случайно перепутает дверь. В принципе, ничего страшного не происходит. Кокаин в богемной среде уже давно стал таким же привычным явлением, как пудра в косметичке у женщины.
Он уже собрался было втянуть порошок в ноздрю, когда дверь вдруг резко открылась. Женя дернулся, инстинктивно выдохнул ртом воздух, и беловатая пыль разметалась по столу.
– Твою мать!
В гримерку входил призрак из прошлого.
– Тим?!
Феоктистов и раньше производил впечатление крутого парня. Но сейчас он мужик – мощный, заматерелый. И еще отличный боец. Если такой ударит...
– Я тебе не помешал? – спросил тот, с насмешкой глядя на гримерный стол, обсыпанный порошком.
– Помешал. Очень помешал.
Женя усердно орудовал кредитной карточкой, собирая порошок в дорожку.
– Наркотой балуешься?
– Да нет, это стиральный порошок. Мозги хорошо простирывает.
– А они что, засорились у тебя?
– Ага, извилины закупорились.
– Потому и песен новых нет? – Тимофей беззастенчиво наступил на больную мозоль.
– Новых песен ни у кого сейчас нет, – скривился от обиды Женя. – Кризис жанра!
– Да ладно!
– А ты назови кого-нибудь, кто собирает стадионы?
– Ну, я не знаю. Мне больше шансон нравится, чем попса...
– Никто не собирает.
– И ты не собираешь.
– И я не собираю! Но меня знает вся страна! – взбеленился Женя. – А тебя кто знает?
– Знает тебя страна, знает, – Тим смотрел на него, как психотерапевт на пациента. – Успокойся, никто у тебя славу не отбирает.
– Ты чего пришел? – капризно буркнул Женя.
– На тебя посмотреть.
– Ты, говорят, в зоне был.
– Кто говорит?
Тим смотрел на него зло, но без буйства, и все равно было чувство, что сейчас он пустит в ход кулаки. А этого Женя допустить не мог.
– Виола говорила...
– А Фокс?
– Да я с ним как-то не особо общаюсь...
– Про меня ничего не спрашивал?
– Спрашивал. Где живешь, с кем общаешься. Он тебя к себе в клуб хотел взять...
– А я отказался. Потому и за решетку попал.
– Да нет.
– Что нет?
– Это не Фокс... Фокс говорил, что ты на него подумать можешь, но это не он...
– Кому говорил, тебе?
– Нет, Виоле. А между нами секретов нет...
– Любовь-морковь?
– Тебе не все равно?
Любви, конечно, не было, но время от времени они освежали свои отношения в постели. И в последнее время это происходит все чаще. Потому что Фокин теряет нюх...
– Слушай, а Фокс не догадывается? – с усмешкой спросил Тим.
– Все тебе надо знать...
– Надо. Ты же знаешь, мне за себя спросить надо. И за Марьяну.
– А что с Марьяной? – встрепенулся Женя.
Не сказать, что свет ему без нее не мил, но все-таки ее судьба ему не безразлична. Хотя, если она умерла, плакать он не станет... Может, потому, что уже оплакал...
– Я про Фокса спросил, – напомнил Тим.
– А что Фокс?..
И нюх Фокин теряет, и хватку. Раньше везде у него уши были, он знал, где и что происходит. И сейчас он продолжал обеспечивать безопасность клуба, но Женя точно знал, что его гримерка не стоит на прослушке, как это было прежде. Спасибо Виоле, сканер у нее специальный есть, которым «жучки» выявляются. Так вот молчит техника. Давно уже молчит...
– Не тот уже Фокс, – и все-таки Женя инстинктивно оглянулся, прежде чем такое сказать.
– В смысле?
– Разморила его сытая жизнь, мышей уже не ловит. Раньше худо-бедно ловил, а сейчас все свои обязанности на зама свалил. Только своими бойцами занимается, и то уже так, без особой охоты. Его никто не трогает, и он никого не трогает. И за Виолой не смотрит... Дом у него свой, любовниц меняет...
– И тебя не трогает?
– А зачем ему меня трогать? Я курица, которая несет золотые яйца...
Женя загрустил. На самом деле это уже не совсем так. Проект «Женя Калинин» завис на грани рентабельности, и если бы не редкие концерты на корпоративах и не регулярные выступления в «Колоннаде», он бы уже давно ушел в минус. Но Виола все равно недовольна. И все чаще свою состоятельность ему приходится больше доказывать в постели, чем на больших площадках. Такая вот у него жизнь.
