Юлия Шилова - Турецкая любовь, или Горячие ночи Востока

— Что ж хорошего-то?

— Значит, человеческое в нем что-то осталось.

Выслушав мою историю до самого конца, Татьяна взяла меня за руку и повела в сторону рецепции.

— Пусть полицию вызывают. У них же должны быть его координаты. Пусть его ищут. Наташа, я все понимаю, но как ты ему могла код сейфа сказать, я понять не могу?!

— Я сама понять не могу. Он все так красиво обыграл, что не подкопаешься.

— Все равно я этого понять не могу. У тебя же голова на плечах должна быть!

— Получается, что у меня ее нет.

Перед тем как подойти к рецепции, Таня на минуту остановилась и предупредила меня о том, что лучше всего не говорить управляющему, что я сама сказала код Мустафе от своего сейфа.

— Пусть думают, что он открыл его методом подбора. Если ты скажешь о том, что сама назвала код, то они полностью свалят всю вину на тебя.

Я не могла не согласиться с Татьяной и довольно озадаченно спросила:

— Таня, хорошо: сейф он открыл, потому что знал код. А как он открыл дверь в номер? Где он взял ключи?

— Да слепок с твоего ключа снял, и все. Это дело одной минуты. Но мы будем настаивать на том, что ключ от твоего номера ему дали на рецепции. Получается, что кто-то является его сообщником и налицо преступный сговор. Один взял ключ на рецепции, а другой подобрал код сейфа. Сейчас мы их всех по полной программе построим.

Я не выдержала, поняла, что я больше не могу сдерживать то, что творится у меня внутри, и громко разрыдалась.

— Наташка, ты что? Ну-ка, успокойся. Люди же смотрят!

— Мне нет дела до людей. Таня, ты пойми, мне даже не так обидно за то, что он у меня деньги украл, а мне в большей степени обидно за то, что он вообще со мной так поступил. Я же ему так верила! Я же замуж за него хотела, рисковала собственной жизнью. Он мне в любви клялся, а получилось, что все его клятвы были нужны только для того, чтобы вытянуть из меня деньги. Гад, да и только! И мать у него не болеет. Она к нему приезжала недавно, проведывала. Таня, ты мне скажи, разве можно на мать наговаривать?

— Да у него ничего святого нет. Разве ты еще до сих пор не поняла?

— Танька, если бы ты знала, как же мне сейчас больно. Как больно-то… Со мной ведь еще никто так не поступал.

— Я тебя понимаю.

Поняв, что я совершенно не владею собой, Татьяна все же смогла меня успокоить и, достав носовой платок, вытерла мои слезы.

— Ну вот и все. Хорошо, что сразу так все получилось. Теперь ты окончательно убедилась, какая это сволочь. Он и мизинца твоего не стоит.

Через несколько минут мы уже беседовали с главным администратором отеля, который сказал нам, что управляющий данного заведения находится в заграничной командировке. Внимательно меня выслушав, администратор сразу попытался замять дело, сваливая всю вину на меня. Мол, сама пустила ночевать в номер постороннего человека — сама во всем и виновата. Но после того, как мы с Танькой устроили настоящий скандал, он все же пригласил полицейского, который через русскоговорящего гида общался с нами на протяжении часа и пообещал разобраться в данном происшествии.

— Вы нам предоставьте координаты Мустафы. Где он там в Стамбуле живет? — буйствовала Татьяна. — Мы его быстрее вас найдем.

Татьянина назойливость сделала свое дело, и через несколько минут она держала в руках листок с домашним адресом Мустафы. Когда мы уходили с рецепции, она протянула его мне и медленно проговорила:

— Наташа, вот бы сейчас к нему поехать и размазать его по стенке за такие дела.

— Да его дома, конечно, нет. Что он, дурак, что ли, стащить такую сумму и поехать в Стамбул?

Немного подумав, я все же взяла листок со стамбульским адресом Мустафы и посмотрела на Таньку пристальным взглядом.

— Таня, а у тебя есть деньги?

— Есть четыреста долларов.

— Ты мне можешь денег одолжить? Я, как только до дома доберусь, сразу тебе отдам.

— Конечно, — Танька как-то смутилась и заметно занервничала.

— Таня, что-то не так?

— Да у Халил а сейчас такие проблемы… Временные материальные затруднения. Я хотела его выручить…

— Перебьется, — резко отрезала я. — Он тебе сказал, чтобы ты ему денег, что ли, дала?

— Ну зачем ты так грубо?

— Я говорю как есть.

— Ни в коем случае! Он просто рассказал, что у его семьи сейчас достаточно трудные времена. Его родные живут в такой нищете, что ты даже представить себе не можешь. Они там чуть ли не голодают. Халил просто сказал, что хотел бы им выслать немного денег, а высылать нечего. Он мне намекал как-то, но напрямую ничего не говорил.

— Вот пусть они и дальше голодают. Нечего мужика к деньгам приучать. Если ты ему сейчас денег дашь, то затем постоянно давать будешь. Я смотрю, они здесь все хорошо устроились! Мало того, что он тебя каждую ночь имеет, так еще и хочет, чтобы ты ему за это приплачивала. Нормально!

Танька моментально покраснела и сказала обиженным голосом:

— Наташа, но зачем ты так цинично говоришь? У меня же настоящая любовь.

— У меня тоже совсем недавно была настоящая любовь. И вот — результат налицо. Таня, послушай мудрого совета, на горьком опыте проверено. Как бы тебе Халил ни намекал насчет денег, как бы он их у тебя ни выманивал, не вздумай ему ничего давать. Бритвенные принадлежности — это самое дорогое, что он от тебя получил.

— Но ведь у него семья голодает, — укоризненно произнесла Танька.

— Пусть и дальше голодает. Тебе до этого какое дело? У тебя у самой ребенок. Тебе его нужно кормить и растить. Таня, здорово же он тебе мозги запудрил, если ты о его голодающей семье думать стала. Я вот о больной матери Мустафы подумала и получила за свою доброту сполна.

— Да Халил у меня ничего не просил, — принялась оправдываться передо мной Танька. — Он только намекал.

— Вот пусть и дальше намекает. Таня, ты мне денег дашь взаймы?

— Конечно, дам.

— Я на пару дней в Стамбул слетаю и вернусь. Я все успею. Обратный билет из Антальи в Москву у меня только через неделю.

— Ты все же решила слетать в Стамбул? Ты же сама говоришь, что Мустафа вряд ли поехал с такими деньгами домой.

— Я просто хочу побывать у него дома.

— Зачем? — опешила Танька.

— Затем, чтобы понять, что всю эту любовь я придумала сама, что это были просто иллюзии.

Глава 22

Заняв у Таньки денег, я вылетела в Стамбул и потратила ровно полдня для того, чтобы найти нужный мне адрес. Дверь открыла пожилая бодрая женщина, которая совершенно не владела русским языком и что-то говорила мне на своем турецком.

— Мне нужен Мустафа, — пыталась объяснить я женщине, но она, по всей вероятности, не понимала, о чем я ей говорю. — Мустафа. Понимаете, Мустафа? — Я называла его имя как можно чаще в надежде на то, что женщина отреагирует хотя бы на него, но никакой реакции не было.

Поняв, что мне от нее ничего не добиться, я пошла просто гулять по городу, который совсем недавно мне приснился, правда, в том сне я была не одна, а с Мустафой. Я первым делом поднялась на башню Галата и убедилась в том, что видела во сне, уже наяву. Город действительно был разделен на две части Босфором, который соединяет Черное и Мраморное моря и разбивает город на азиатскую и европейскую части. Затем я, точно так же, как и во сне, прогулялась по галатскому мосту и попала уже в современные кварталы. Сев в небольшое уличное кафе, я заказала себе чашку турецкого чая и позвонила Таньке:

— Таня, как дела? Я уже в Стамбуле.

— Ну что, ты нашла дом Мустафы? — не скрывая любопытства, спросила она.

— Нашла, только толку мало.

— Почему?

— Там какая-то женщина дверь открыла. Она по-русски вообще ничего не понимает. Я ей пыталась объяснить, что мне нужен Мустафа, но она меня все равно не поняла. Я несколько раз повторяла его имя, но она никак не отреагировала.

— Получается, что ты съездила впустую?

— А я не жалею о том, что съездила. Зато посмотрела Стамбул. Я словно прощаюсь с Турцией.

— Ты когда в отель вернешься?

— Завтра. Я сегодня переночую в гостинице, а завтра вылетаю утренним рейсом.

— Может, тебе нужно еще раз к Мустафе съездить?

— Зачем?

— Если его мать не реагирует на имя сына, то есть вероятность, что он прячется в доме. Нужно сказать всего одно слово — «полиция», и тогда что-то должно решиться.

— Таня, все это фантазии. Знаешь, мне показалось, что нам вообще дали левый адрес, и эта женщина не имеет к Мустафе никакого отношения. Ладно, я завтра прилечу, тогда поговорим. Я сейчас хочу прокатиться на азиатский берег. Погулять мимо домов высшей буржуазии.

— Ты хочешь склеить какого-нибудь олигарха? — сразу сделала вывод Татьяна.

— Ты так говоришь, как будто олигархи — это скотч какой-то. Если бы их так просто можно было бы склеить, то все бы русские девушки уже были здесь. Просто мне приснился один сон…

— Какой сон?

— Сон о том, что там живет девушка Вика, и она приглашала меня к себе в гости — поболтать. Я еще тогда думала: к чему этот сон?