Детективная история Евы Рэй Томас. Книга 1. Не надо мне лгать - Уиллоу Роуз
Папа выпил пиво с довольным выражением лица, тогда как мама выглядела так, будто я угостила ее соком лимона.
– Надо съесть запеканку, пока она еще горячая, – заявила она и поднялась. – Я накрою на стол. Где у тебя тарелки?
– В одной из тех коричневых коробок, – ответила я, указывая на штабель коробок вдоль стены.
– Ты еще не распаковала тарелки? – возмутилась мама. – Прожив здесь уже неделю?
– Я до них еще не добралась. К тому же коробки привезли всего два дня назад.
– Но… Должны же быть тарелки… Из чего же вы едите? – спросила она в полном изумлении.
– Из коробок для пиццы при помощи салфеток, – ответила я, пожимая плечами.
– Нет, это невозможно. Зачем ты это делаешь? У тебя же дети, Ева Рэй Томас. Им нужны тарелки. Все должно быть так, как они привыкли. Им нужна стабильность.
Я прикусила губу, понимая, что она говорит уже не о тарелках, а о совсем другом. Я знала, что она обвиняет меня в том, что Чад нас бросил. Именно так. Разве могло быть иначе? Она никогда не одобряла то, что я работаю и строю карьеру.
– Да, но невозможно контролировать в жизни абсолютно все, правда? Иногда приходится импровизировать и пользоваться тем, что есть, – ответила я, дойдя до кухонной стойки и налив себе бокал вина.
Глава 3
Ужин прошел достойно. Мама всеми силами старалась не слишком меня критиковать при детях, что явно потребовало от нее немалых усилий. Папа общался с Алексом, беседуя о пожарных машинах – это сейчас была любимая тема сына. Во время разговора Алекс повысил голос и громко что-то выкрикнул. Мама выразительно взглянула на меня.
– Алекс, золотко, потише, пожалуйста, – сказала я и добавила: – У бабушки похмелье, и ей тяжело слышать громкие звуки.
– Бабушка, что такое похмелье? – спросил Алекс, а мама на меня зашипела.
– Ева Рэй Томас… – она повернулась к папе. – Джон, ты слышал, что она сказала?
Мы с папой встретились взглядами, и он постарался не рассмеяться. Я хихикнула и взяла еще один кусок пиццы с пеперони. Мама бросила на меня осуждающий взгляд, но я его проигнорировала. К ее запеканке никто не притронулся, кроме нее самой. Даже папа набросился на пиццу, и я порадовалась, что заказала самую большую, так что хватило на всех.
Алекс схватил дедушку за руку и потащил его в свою комнату, чтобы показать все свои книги о пожарных машинах. Мне нравилось видеть их вместе. Алексу сейчас полезно видеть рядом ролевую модель мужчины, притом что не так много людей его понимали. Как только мы переехали, я записала сына в начальную школу имени Теодора Рузвельта, в которой когда-то училась сама, и каждый день Алекс возвращался домой с замечаниями относительно плохого поведения. Учительница сообщала, что он шумит и не может сидеть спокойно. «Раньше такой проблемы не было, – сказала я ей. – Возможно, это из-за всего нового, что сейчас происходит в его жизни, плюс тот факт, что папы теперь нет рядом».
Говоря все это учительнице, я осознала, что на самом деле понятия не имею, как вел себя Алекс раньше. Последние несколько лет мы с Чадом не слишком часто обсуждали подобные вещи. И разумеется, я не собиралась звонить ему в Грецию и задавать вопросы. Я решительно настроилась на то, чтобы справиться со всем самой, без его помощи. Это он просто собрался и ушел. А я мать этих детей. Конечно же, я могу о них позаботиться, даже если приходится делать это в одиночестве.
– Он слишком шумный, – сказала мама почти шепотом. – И непослушный. Не спускай с него глаз. Ты же слышала о девочке, которую недавно похитили?
Конечно слышала. Как можно было не слышать? Это обсуждалось во всех новостях, по всему городу висели объявления, и об этом говорил каждый встречный. Двенадцатилетняя девочка, местная звезда серфинга, пропала из лагеря девочек-скаутов три месяца назад. Было арестовано несколько человек, но так и не удалось найти ни ее похитителя, ни ее саму. С каждым днем вероятность того, что ее найдут живой, сходила на нет. По опыту я знала, что обнаружить похищенную девочку живой спустя такое долгое время практически нереально. Но местные жители продолжали надеяться. Некоторые думали, что ее мог забрать отец, поскольку при разводе были споры между родителями. Отца допросили, но не было обнаружено никаких доказательств того, что девочка могла быть у него. На мой взгляд, местная полиция отпустила его слишком легко, я бы поработала с ним серьезнее, поскольку известно, что большинство похищений совершается именно членами семьи. Но не я вела это дело, да и вообще, это уже был пройденный этап моей жизни.
– Не выпускай его из дома, пока не будет безопасно гулять на улице, – продолжала мама. – Пока они не поймают этого человека. Алекс так себя ведет… Он может попасть в беду. Он просто ходячая пороховая бочка. Это читается в его глазах. Такой сумасшедший взгляд! Я не вижу подобного у других детей. Бог свидетель, я никогда не видела такого у своих.
Я пожала плечами. У мамы не было мальчиков – откуда она могла знать, был ли Алекс более непослушным, чем другие?
– Он мальчик, – сказала я. – А мальчики все такие. С Алексом все в порядке. Это скоро пройдет.
– Конечно, – процедила мама, снова взглянув на меня с неодобрением.
– Ладно, скажи уж это прямо, – выпалила я, чувствуя, что пора заканчивать с вином, пока я не наговорила такого, о чем потом буду жалеть.
Но мама молчала. Она никогда не говорила со мной напрямую. Все было между строк и в ее взглядах. Мне хотелось закричать на нее, чтобы она наконец-то сказала это. Чтобы все было честно.
– Что сказать? – спросила она.
– Ты считаешь, это я виновата в том, что Чад ушел, так ведь? – Я проглотила комок, застрявший у меня в горле. – Потому что, конечно же, это моя вина, как и все остальное в жизни. С… с того самого дня. Папина кишечная инфекция тоже моя вина, да?
Она покачала головой и отвернулась.
Я почувствовала, что глаза наполняются слезами и я больше не могу сдерживаться. Пара слезинок уже покатилась по моим щекам. Я чувствовала себя
